Он сказал, что единственное, что мне нужно, – это вручить бумагу.
Пруденс сузила глаза:
– Так это работа Джекоба Моргана? Шериф кивнул, и Брок фыркнул:
– Я должен был сразу сообразить, что все организовано этим ублюдком.
– Мистер Морган только выразил то, что думают все граждане, мистер Питерс. И когда окружной судья вернется в город, мы сделаем бумагу полностью законной. Как нам жить в Абсолюшене, решает большинство горожан. Так было всегда, и так будет всегда.
Брок взял шерифа за шиворот и потащил из комнаты.
– Передайте каждому тупому жителю Абсолюшена и ублюдку Моргану, что мисс Даниелс и все женщины на этом ранчо смогут себя защитить. Если судья пришлет повестку в суд, у них будет профессиональный адвокат.
Глаза Пруденс стали круглыми от удивления.
– Я думала, ты собрался уезжать. Моуди чуть улыбнулся:
– Брок говорил мне, что никогда не отказывался от дел, какими бы сложными они ни были.
От этих слов Пруденс почувствовала себя уязвленной. Брок остается не из-за нее. Но все-таки остается.
После того как Моуди и шериф покинули комнату, Брок повернулся к Пруденс.
– Я останусь представлять твои интересы в этом деле, если ты дашь свое согласие. Никогда не думал, что мне придется вспомнить профессию адвоката.
Пруденс хотела спросить, что прервало его адвокатскую карьеру, но его лицо было слишком хмурым, и она не осмелилась напоминать ему о прошлом.
– Не понимаю, чего Джекоб хочет добиться, выживая меня с моей земли. Он уже владеет почти всем в округе.
У Брока были свои догадки на этот счет, но он не стал высказывать их вслух.
– Я буду снова жить в комнате твоего отца, Рыжая. Я уже достаточно хорошо знаю Моргана и думаю, что рядом с тобой должен постоянно кто-нибудь быть для разного рода неожиданностей.
– Да, конечно. – С того момента, как в ее окно влетел камень, Пруденс не покидало чувство тревоги, хотя она и старалась всячески его скрыть. В окно мог влететь не только камень, но и пуля.
Подняв шляпу, Брок двинулся к двери.
– Ты можешь не бояться моих непрошеных вторжений, Рыжая.
Пруденс молча проводила его взглядом, раздумывая, способна ли она сама удержаться от непрошеных вторжений.
– Вы подписали петицию мистера Моргана? – спросила Арабеллу Каролина Таунсенд, ставя на стол чашку, и потянулась за кусочком сахара. – Я поставила подпись с большим удовольствием. В самом деле, эта Даниелс собрала у себя всякую дрянь.
У Арабеллы округлились глаза. Так это Джекоб – автор петиции?
– Не может быть! Это сделал Морган? Очень странно. – «Более чем странно», – подумала она, пытаясь понять причины, побудившие Джекоба начать поход против столь привлекательной девушки. Судя по всему, он имеет денежный интерес. Но только ли? Джекоб был ненасытен во всем – в деньгах, за обеденным столом и в постели.
Маргарет Лауэри надула губки:
– Пора от них избавиться – от Пруденс и ее ужасных женщин. – Слово «женщин» было произнесено с отвращением. – Они появляются в городе каждое воскресенье и каждый раз идут прямо по главной улице. Когда я в последний раз шла в церковь, мне пришлось выбрать другую дорогу, чтобы Лулу с ними не встретилась. Не хватало еще, чтобы мой ребенок видел перед собой такой пример!
Арабелла знала то, что знал весь город и не знала только мать Лулу – что другой такой стервы, как ее Лулу, Абсолюшен не видел за всю свою историю. Но стоит ли лишать людей иллюзий?
Арабелла любезно улыбнулась:
– Но я думаю, это хорошо, что своих подопечных мисс Даниелс водит в церковь. Все-таки Божий храм предназначен и для святых, и для грешников.
– Арабелла! – в унисон выкрикнули обе дамы, изумленные до самой глубины своих мелких душонок.
– Я думала, – начала Каролина, – что у тебя самые стойкие моральные убеждения во всем городе и что ты первая поставила подпись под петицией. Неужели ты ее не подписывала?
Арабелла легкомысленно махнула рукой.
– Мистер Морган меня не просил. Думаю, он меня недолюбливает. А Генри он просто ненавидел. – Последнее было правдой – Джекоб его ненавидел. Но только за то, что Генри имел все права на Арабеллу, которую Джекоб считал своей собственностью.
Маргарет наклонилась к ней и похлопала по руке:
– Я уверена – ты не права. Мистер Морган – замечательный человек. Он так добр к моей Аулу.
Глаза Арабеллы остановились:
– В самом деле? Ему нравится Лулу?
– Да, так нравится, – в восхищении возвела к потолку очи Маргарет, – что посоветовал держать ее за запертыми дверями. Он считает, что в нее влюблены парни всего города. – Маргарет наклонилась к Арабелле и доверительно понизила голос: – Я иногда задаюсь вопросом, не влюбился ли в нее сам мистер Морган. Лулу призналась мне, что раз или два бывала в его доме.
Тонкая фарфоровая чашка треснула в руке Арабеллы. Чай пролился на синее платье.
– О, какая я неловкая! – воскликнула она. – Посмотрите, что я наделала. – И добавила, поднимаясь: – Мне надо переодеться. Извините, но наша вечеринка, по-видимому, закончилась.
У нее были более важные дела – подготовиться к встрече с Джекобом Морганом, который должен будет объяснить, зачем его навещала Лулу и почему у него возникло столь внезапное желание избавиться от Пруденс Даниелс.
Да, сегодня Джекобу придется многое объяснить.
Сара с изумлением оглядела себя в зеркало. Свадебное платье, которое помогла ей сшить Пруденс, выглядело просто великолепно. Материал стоил немалых денег, и Сара спрашивала себя, не сошла ли она с ума.
Но ее очень привлек белый цвет этой материи. Может, хотя бы цвет даст ей почувствовать себя иначе, чем обычно, когда она постоянно ловила на себе осуждающие взгляды. Просторное платье поможет ей скрыть живот. Сара опустила голову, глядя, как он увеличился за последнее время, и вздохнула. Женщине на седьмом месяце беременности не следовало бы надевать белое.
– Что-то не так? – спросила Пруденс, сидя на полу. Подворачивая подол платья, она воткнула еще пару булавок и прищурилась, оценивая, насколько ровен край.
– Все просто великолепно, мисс Пру. Мечта становится явью. Но... – Сара с сожалением покачала головой. – Оно белое, а такой цвет должны носить девушки.
Пруденс поднялась на ноги и воткнула оставшиеся булавки в красную подушечку.
– Ты никогда не была замужем?
– Никогда.
– Тогда ты имеешь все права надеть белое. Кроме того, на свадьбе будут только те, кто живет на ранчо.
– Но кто проведет церемонию? Не могу представить, чтобы преподобный Энтвистл на это согласился. Он первым поставил подпись на петиции.
– Брок и Моуди сказали, что эту задачу они берут на себя. Я уверена, что они найдут способ убедить преподобного отца выполнить свои обязанности. – Она не собиралась объяснять, каким именно образом они намерены это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Пруденс сузила глаза:
– Так это работа Джекоба Моргана? Шериф кивнул, и Брок фыркнул:
– Я должен был сразу сообразить, что все организовано этим ублюдком.
– Мистер Морган только выразил то, что думают все граждане, мистер Питерс. И когда окружной судья вернется в город, мы сделаем бумагу полностью законной. Как нам жить в Абсолюшене, решает большинство горожан. Так было всегда, и так будет всегда.
Брок взял шерифа за шиворот и потащил из комнаты.
– Передайте каждому тупому жителю Абсолюшена и ублюдку Моргану, что мисс Даниелс и все женщины на этом ранчо смогут себя защитить. Если судья пришлет повестку в суд, у них будет профессиональный адвокат.
Глаза Пруденс стали круглыми от удивления.
– Я думала, ты собрался уезжать. Моуди чуть улыбнулся:
– Брок говорил мне, что никогда не отказывался от дел, какими бы сложными они ни были.
От этих слов Пруденс почувствовала себя уязвленной. Брок остается не из-за нее. Но все-таки остается.
После того как Моуди и шериф покинули комнату, Брок повернулся к Пруденс.
– Я останусь представлять твои интересы в этом деле, если ты дашь свое согласие. Никогда не думал, что мне придется вспомнить профессию адвоката.
Пруденс хотела спросить, что прервало его адвокатскую карьеру, но его лицо было слишком хмурым, и она не осмелилась напоминать ему о прошлом.
– Не понимаю, чего Джекоб хочет добиться, выживая меня с моей земли. Он уже владеет почти всем в округе.
У Брока были свои догадки на этот счет, но он не стал высказывать их вслух.
– Я буду снова жить в комнате твоего отца, Рыжая. Я уже достаточно хорошо знаю Моргана и думаю, что рядом с тобой должен постоянно кто-нибудь быть для разного рода неожиданностей.
– Да, конечно. – С того момента, как в ее окно влетел камень, Пруденс не покидало чувство тревоги, хотя она и старалась всячески его скрыть. В окно мог влететь не только камень, но и пуля.
Подняв шляпу, Брок двинулся к двери.
– Ты можешь не бояться моих непрошеных вторжений, Рыжая.
Пруденс молча проводила его взглядом, раздумывая, способна ли она сама удержаться от непрошеных вторжений.
– Вы подписали петицию мистера Моргана? – спросила Арабеллу Каролина Таунсенд, ставя на стол чашку, и потянулась за кусочком сахара. – Я поставила подпись с большим удовольствием. В самом деле, эта Даниелс собрала у себя всякую дрянь.
У Арабеллы округлились глаза. Так это Джекоб – автор петиции?
– Не может быть! Это сделал Морган? Очень странно. – «Более чем странно», – подумала она, пытаясь понять причины, побудившие Джекоба начать поход против столь привлекательной девушки. Судя по всему, он имеет денежный интерес. Но только ли? Джекоб был ненасытен во всем – в деньгах, за обеденным столом и в постели.
Маргарет Лауэри надула губки:
– Пора от них избавиться – от Пруденс и ее ужасных женщин. – Слово «женщин» было произнесено с отвращением. – Они появляются в городе каждое воскресенье и каждый раз идут прямо по главной улице. Когда я в последний раз шла в церковь, мне пришлось выбрать другую дорогу, чтобы Лулу с ними не встретилась. Не хватало еще, чтобы мой ребенок видел перед собой такой пример!
Арабелла знала то, что знал весь город и не знала только мать Лулу – что другой такой стервы, как ее Лулу, Абсолюшен не видел за всю свою историю. Но стоит ли лишать людей иллюзий?
Арабелла любезно улыбнулась:
– Но я думаю, это хорошо, что своих подопечных мисс Даниелс водит в церковь. Все-таки Божий храм предназначен и для святых, и для грешников.
– Арабелла! – в унисон выкрикнули обе дамы, изумленные до самой глубины своих мелких душонок.
– Я думала, – начала Каролина, – что у тебя самые стойкие моральные убеждения во всем городе и что ты первая поставила подпись под петицией. Неужели ты ее не подписывала?
Арабелла легкомысленно махнула рукой.
– Мистер Морган меня не просил. Думаю, он меня недолюбливает. А Генри он просто ненавидел. – Последнее было правдой – Джекоб его ненавидел. Но только за то, что Генри имел все права на Арабеллу, которую Джекоб считал своей собственностью.
Маргарет наклонилась к ней и похлопала по руке:
– Я уверена – ты не права. Мистер Морган – замечательный человек. Он так добр к моей Аулу.
Глаза Арабеллы остановились:
– В самом деле? Ему нравится Лулу?
– Да, так нравится, – в восхищении возвела к потолку очи Маргарет, – что посоветовал держать ее за запертыми дверями. Он считает, что в нее влюблены парни всего города. – Маргарет наклонилась к Арабелле и доверительно понизила голос: – Я иногда задаюсь вопросом, не влюбился ли в нее сам мистер Морган. Лулу призналась мне, что раз или два бывала в его доме.
Тонкая фарфоровая чашка треснула в руке Арабеллы. Чай пролился на синее платье.
– О, какая я неловкая! – воскликнула она. – Посмотрите, что я наделала. – И добавила, поднимаясь: – Мне надо переодеться. Извините, но наша вечеринка, по-видимому, закончилась.
У нее были более важные дела – подготовиться к встрече с Джекобом Морганом, который должен будет объяснить, зачем его навещала Лулу и почему у него возникло столь внезапное желание избавиться от Пруденс Даниелс.
Да, сегодня Джекобу придется многое объяснить.
Сара с изумлением оглядела себя в зеркало. Свадебное платье, которое помогла ей сшить Пруденс, выглядело просто великолепно. Материал стоил немалых денег, и Сара спрашивала себя, не сошла ли она с ума.
Но ее очень привлек белый цвет этой материи. Может, хотя бы цвет даст ей почувствовать себя иначе, чем обычно, когда она постоянно ловила на себе осуждающие взгляды. Просторное платье поможет ей скрыть живот. Сара опустила голову, глядя, как он увеличился за последнее время, и вздохнула. Женщине на седьмом месяце беременности не следовало бы надевать белое.
– Что-то не так? – спросила Пруденс, сидя на полу. Подворачивая подол платья, она воткнула еще пару булавок и прищурилась, оценивая, насколько ровен край.
– Все просто великолепно, мисс Пру. Мечта становится явью. Но... – Сара с сожалением покачала головой. – Оно белое, а такой цвет должны носить девушки.
Пруденс поднялась на ноги и воткнула оставшиеся булавки в красную подушечку.
– Ты никогда не была замужем?
– Никогда.
– Тогда ты имеешь все права надеть белое. Кроме того, на свадьбе будут только те, кто живет на ранчо.
– Но кто проведет церемонию? Не могу представить, чтобы преподобный Энтвистл на это согласился. Он первым поставил подпись на петиции.
– Брок и Моуди сказали, что эту задачу они берут на себя. Я уверена, что они найдут способ убедить преподобного отца выполнить свои обязанности. – Она не собиралась объяснять, каким именно образом они намерены это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69