– Мне понадобится Библия, если только она есть у кого-нибудь из вас, безбожники.
Элиза принесла свою и вручила ее Энтвистлу в руки.
– Думайте, кого вы называете безбожниками, преподобный. Мой отец был баптистским священником, и ему бы очень не понравилось, что его дочь так называют.
Энтвистл раскрыл книгу и приступил к своим обязанностям.
Брачная церемония заняла совсем мало времени, после чего священника снова связали и проводили к лошади.
Довезти Энтвистла до дома вызвались Барт и Слим; они же заверили Брока, что убедят Энтвистла держать язык за зубами. Пруденс выразила надежду, что для этого они не прибегнут к отрезанию языка, и Барт заверил ее в этом.
– Как? Вы же к нему почти не притронулись, мисс Пру! – воскликнула Мэри. – Уилл и я съели три порции гуся и кукурузы. Вы же не съели ничего.
При воспоминании о жирном гусе Пруденс стало тошно, но она постаралась не подать виду.
– Свадебный ужин был просто замечательным. Как я поняла, Сара и Моуди были очень довольны.
– Вы в самом деле так думаете? Мы с Лорел очень старались.
– В самом деле.
Польщенная Мэри отправилась делиться похвалой с Лорел, и Пруденс вдруг сообразила, что осталась с Броком наедине.
– Прекрасная была свадьба, верно? – спросила она.
– Слава Богу, что все кончилось. Похищение людей не улучшает репутацию адвоката.
Пруденс нахмурилась.
– Как ты думаешь, преподобный доложит властям? – Она боялась, что в этом случае вероятность их победы в судебном процессе будет равна нулю.
Брок улыбнулся:
– Барт и Слим нашли преподобного не в церкви, а в заведении мадам Евы при весьма компрометирующих обстоятельствах.
Пруденс фыркнула, потом не выдержала и громко рассмеялась.
– Рад слышать твой смех. Ты не смеялась очень давно.
Она вздохнула.
– Последнее время для этого было мало оснований.
– Скоро все изменится, но до того, как это случится... – Брок поднялся с софы и подошел к елке. Нагнувшись, он взял сверток в яркой упаковке и протянул Пруденс. – Счастливого Рождества, – сказал он, нежно целуя ее в губы.
От этого прикосновения по телу Пруденс будто пробежала теплая волна. Сердце учащенно забилось, и она с трудом проглотила комок в горле.
– Не знаю, что и сказать.
– Ты не собираешься его развернуть?
– Обычно подарки до утра не открывают, – ответила она, развязывая ленту. Неужели этот причудливый узелок завязал он сам? – Ты уверен, что мне следует открыть его именно сейчас? – Ответа не последовало, но и без того было видно, как напряженно Брок ожидает появления подарка.
Она медленно развернула обертку, и ее глаза округлились от удивления – внутри оказалась изящная резная коробочка.
– Очень красиво, – восхищенно прошептала Пруденс.
– Открой ее, – попросил он.
Она откинула крышку и увидела миниатюрную карусель. Карусель медленно закрутилась под мелодичную музыку песни «Свет луны».
– Я заказал ее в Денвере, – объяснил он. – Надеюсь, тебе понравится.
По ее лицу покатились слезы. Слезы радости. Не от подарка, а потому, что он давал ей надежду. Надежду на будущее. Надежду на новое начало.
В понедельник утром здание суда было переполнено. Пруденс чувствовала необычайное волнение – Брок собирался представить сегодня в качестве свидетелей всех ее подопечных. Прибыла даже Лорел; чтобы обрести уверенность, она крепко сжимала руку Сары.
За стенами суда маршировала Арабелла вместе со всей своей командой, которая насчитывала уже двадцать человек. Дамы скандировали:
– Долой неравенство! Спасем наших сестер! – Каждый раз, когда открывались двери, их голоса врывались в зал.
К своему смущению, Пруденс узнала, что мужья, не оказавшие поддержки целям нового общественного движения, остались без еды и свежей одежды.
Глядя на обвинителя, Пруденс даже почувствовала к нему жалость. В мятой одежде он выглядел неопрятным и жалким. Впрочем, ей следовало не жалеть обвинителя, а благодарить Арабеллу Поттс.
– Я так волнуюсь, мисс Пру, – прошептала Мэри. – Я видела в задних рядах моего отца.
Пруденс обернулась назад. Заметив Уилбура Уинслоу, она загорелась яростью. После того что он сделал со своей дочерью, его надо... Нет, любой существующий метод наказания будет для него слишком мягок, решила она.
– Тебе нечего бояться, Мэри, – сказала Пруденс. – Ни я, ни кто-либо из нас не станет относиться к тебе хуже, если ты дашь показания.
– Да, думаю, мне нечего стыдиться, – согласилась Мэри.
– Я никем не горжусь так, как тобой, – добавила Пруденс.
Лицо Мэри засветилось радостью, и она сжала руку Пруденс:
– Я хочу быть такой же, как вы, когда стану старше, мисс Пру. Вы так добры.
На глаза Пруденс навернулись слезы; она вспомнила, как другая женщина, умирая, шептала: «Вы – такой же алмаз, мисс Пру. Ваша красота незаметна на первый взгляд, но, когда узнаешь вас ближе, ничто не может с вами сравниться».
Стараясь справиться со слезами, она ответила:
– Ты уже такая, Мэри. Не забывай этого никогда.
Томас Рид чувствовал себя очень неуверенно, глядя на Сару, которая сидела на стуле для свидетелей.
– Мисс Девенпорт, – начал он.
– Я – миссис Карстерс, молодой человек, – поправила его Сара тоном строгой учительницы.
Спокойный и важный судья смутился от этих слов и на несколько секунд зарылся в свои бумаги. Затем поднял голову:
– У меня написано, что ваше имя – Сара Девенпорт.
Она улыбнулась:
– Это так. Я Сара Девенпорт Карстерс. Мой муж – полковник в отставке.
– Но, – растерянно протянул судья, – я считал, что вы не замужем и беремен... – Он в недоумении поглядел на клерка. Тот пожал плечами и уткнулся в какой-то документ.
– У вас неверные сведения. – Она приподняла руку, и на ней блеснуло золотое обручальное кольцо. – Полковник Карстерс и я ожидаем в феврале первого ребенка.
После секундной паузы судья искательно поднял глаза:
– Прошу меня извинить, миссис Карстерс. Суд вопросов не имеет, если их нет у мистера Питерса.
Брок поднялся из-за своего стола.
– У меня пара вопросов, миссис Карстерс. Вы и полковник проживаете на ранчо мисс Даниелс?
– Это так, мистер Питерс. Мисс Даниелс была так любезна, что предоставила нам обоим приют в трудную минуту нашей жизни.
– Как бывшая учительница, вы, я уверен, могли бы заметить, если бы под крышей дома мисс Даниелс имело место что-либо порочное. Это так, миссис Карстерс?
Сара посмотрела на мистера Тургуда:
– Да, школьная учительница должна быть безупречной. – Присяжный чуть поклонился ей с едва заметной благодарной улыбкой. – Мисс Даниелс читает нам каждый вечер Библию. Все женщины на ранчо заняты работой, в основном производством изделий из кожи. Безделье пагубно для души, мистер Питерс. И никто на ранчо не предается праздности.
После выступления Сары обвинитель попросил дать показания Элизу Доббинз почти просительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69