Невеста была обаятельна, а подвенечное платье – подарок Супрамати – вызвало удивление и зависть всей общины. Оно было из кружев, каких уже более не выделывали; даже самый секрет работы прежних волшебниц-кружевниц затерялся во время нашествия желтых. Да и кто захотел бы взяться теперь за такое ремесло, когда все велось к сокращению труда. Гирлянда, присланная Эбрамаром, украшала волосы новобрачной и восхитительно шла к ней, хотя она была страшно бледна и взволнована. Дело в том, что уже несколько дней, и особенно с этого утра, Ольга ощущала странный, пробегавший по всему телу жар, и никогда еще она не была так восприимчива к неприятному впечатлению, которое производили на нее некоторые из подруг.
Во время церемонии ей было не по себе, а излучаемая Супрамати теплота казалась особенно сильной. Потом ей почудилось, будто она находится точно в огненном кругу и порывы жгучего воздуха стесняли дыхание. Когда жених надел ей на палец обручальное кольцо, оно точно обожгло ее, но присутствие Супрамати ободряло Ольгу, и она храбро боролась с овладевшей ею слабостью. По окончании церемонии их засыпали поздравлениями и все тяжелые ощущения исчезли, сменившись сознанием силы и чрезвычайного довольства. Она была счастлива, что судьба соединила ее с таким необыкновенным человеком.
Свадьба несметно богатого и интересного индусского принца за целые недели была уже темой пересудов царьградских кумушек и праздного любопытства; поэтому площадь и улица перед собором были запружены народом и плотная толпа теснилась вокруг редкого, с инкрустацией, автомобиля новобрачных, нарядного, как драгоценная игрушка.
Не менее плотная масса народа окружала волшебно освещенный дворец Супрамати. Гирлянды разновидных электрических цветов огненными линиями обрисовывали фронтоны, башенки и терялись в аллеях сада, разливая вокруг потоки яркого света.
В залах дворца собрался весь свет столицы, а вино, которое пили за здоровье молодой четы, привело в восторг знатоков. Никогда не пивали они подобного нектара, что, впрочем, и не удивительно, потому что вина из погребов старых дворцов Супрамати были почти ровесниками их владельцу.
Пиршество было во всем разгаре, когда Супрамати с молодой женой незаметно удалились, оставив Дахира и Нарайяну хозяевами вместо себя.
Стеклянной галереей дошли они до крытой ковром и украшенной цветами лестницы, которая вела в апартаменты молодой принцессы; затем, через маленький будуар – верх изящества – они вошли в спальню, по-царски обставленную. Видно было, что Супрамати, когда хотел, умел быть достойным преемником Нарайяны и его утонченного вкуса.
Бледная, взволнованная, с поникшей головой, вошла Ольга в комнату; Супрамати нежно привлек ее к себе и поцеловал, но в ту же минуту он вздрогнул и быстро обернулся. Большие глаза его сверкнули и он грозно поднял руку. Изумленная Ольга взглянула по направлению руки мужа и вскрикнула.
В двух шагах от нее, касаясь почти ее шлейфа, поднимался на хвосте огромный змей. Чешуйчатое тело его извивалось, зеленоватые с фосфорическим блеском глаза пристально глядели на молодую женщину дьявольски злобным взглядом.
Отвратительная голова чудовища походила на череп скелета и была точно окружена кровавым сиянием; из широко раскрытой пасти капала зловонная пена. Блестящее, как стальной ланцет, и неестественно длинное жало вытягивалось, стараясь достать молодую женщину.
Задыхаясь от вонючего, бившего ему в лицо, дыхания, Супрамати отшатнулся, прижимая к себе жену, но из поднятой руки его сверкнула струя огня, камень магического кольца на его пальце загорелся ярким светом, и раскат отдаленного грома потряс стены комнаты.
– Дьявольское чудовище! Как дерзнуло ты приблизиться к магу! Ты дорого за это поплатишься! – грозно крикнул Супрамати, выхватывая из-под платья кинжал с гладким, точно огненным лезвием.
Осыпанный перед тем огненными искрами, змей стал корчиться, шипя и свистя, но вдруг быстро выпрямился, намереваясь кинуться вперед и достать жалом Ольгу.
В эту самую минуту Супрамати произнес магическую формулу и бросил в него кинжал, огненный клинок которого вонзился в череп чудовища. Чудовище испустило страшное рычание, почернело, вздулось и затем лопнуло, окутавшись черным дымом, наполнившим комнату удушающим трупным запахом.
Во время этой сцены, долгой в описании, а на самом деле длившейся лишь минуту, Ольга безмолвно ухватилась за руку-мужа и затем покорно дала отвести себя на диван.
– Копчено, дорогая моя. Посол Хирама убрался к своему хозяину. А негодяй сильнее, однако, нежели я думал. Пусть посмеет он хоть один еще раз напасть на тебя, тогда я с ним покончу, – сказал Супрамати, хмуря брови.
Подойдя к шкафу, он достал флакон и содержимым его опрыскав всю комнату. Зловоние тотчас рассеялось и сменилось мягким и живительным ароматом.
– Страшно было? – спросил он, садясь около молодой жены, все еще бледной от пережитого волнения.
– Да, я была так глупа, что действительно испугалась. А на самом деле чего мне бояться, когда ты со мной! – ответила она, подняв на него влажные и полные любви глаза.
Растроганный Супрамати нежно поцеловал ее.
– То, что здесь сейчас произошло, равно как и первое нападение Хирама, доказывает тебе, дорогая, что в окружающем, нас невидимом мире скрывается много странных, ужасных тайн. Понимаешь ли, что тот, с кем ты связала себя, – человек незаурядный? Со временем ты увидишь и испытаешь много странного и никогда тобой не виданного, но на устах твоих должна лежать печать молчания, и все, что ты увидишь или узнаешь как жена мага, не должен знать ни один профан.
– Слова твои для меня – закон, Супрамати. У меня нет другой воли, кроме твоей, я буду нема, верь мне. Испытанное мною во время венчания дало мне достаточно понять, что я выхожу за человека необыкновенного. Это-то именно восхищает меня и наполняет гордостью, а… я не смею даже похвастаться этим! – закончила она с таким наивным и искренним сожалением, что Супрамати от души рассмеялся.
Следовавшее время проходило чрезвычайно весело для Ольги. Супрамати, если и веселился гораздо менее жены, то все же с неистощимым добродушием подчинялся выпавшим на его долю светским требованиям.
Сначала это были бесконечные визиты, затем следовало представление ко двору и бесчисленные в честь их празднества, и наконец, состоялись обещанные им банкеты и балы, которые превзошли своим великолепием и оригинальностью все когда-либо виденное.
Зачастую этот шум, суета и нечистые испарения вырождающегося общества тяготили Супрамати и у него являлось страстное желание уйти в тишину своего гималайского дворца; но он мужественно подавлял подобные настроения и с еще большим пылом погружался в светскую жизнь, принимая участие во встречавшихся людях, внимательно изучая их поступки и мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100