Он вел себя с ней как влюбленный мальчишка. Впервые в жизни Дэвид влюбился по-настоящему – безумно, страстно. Это было настоящее чудо. Весь день он работал в Эксетер-Хаусе, потом возвращался к себе и ужинал с ней. Она обычно ждала его в гостиной, улыбаясь, готовая броситься ему в объятия, как только захлопывалась дверь и они оставались одни. Они ужинали, весь вечер проводили вместе. Потом Дэвид нес ее в постель, их ждала ночь истинного блаженства. Даже то, что приходилось это делать украдкой от дворецкого, не смущало Дэвида. Каждый день он вынужден был придумывать нелепые объяснения, почему он и мисс Бичем должны оставаться наверху, пока все слуги разойдутся. У Хоббса возникли кое-какие подозрения, но он предлочитал верить тому, что они читают рукописи и занимаются риторикой.
Дэвид думал, что ему никогда не надоест любоваться Вивьен. Столько чувств могла она передать одним взглядом, легким движением губ или бровей. Ему нравилось поддразнивать ее, смешить, смотреть, как забавно она морщит нос, когда смеется. Ему нравилось, когда она закрывала глаза и стонала от удовольствия. Он смотрел, как она сосредоточенно изучает книги из его библиотеки, закусив губу и сдвинув брови. А когда он ей что-то дарил, она мило улыбалась, даже если это был просто цветок из сада. Дэвид любил Вивьен.
Но любит ли она его? Вряд ли она притворяется. Она была вольна уйти из дома в любое время и не возвращаться. Однажды он вернулся рано и увидел, что гостиная пуста. Он стоял в растерянности, полагая, что Вивьен его бросила, пока Хоббс не сообщил, что она сидит в садике. Облегчение, которое Дэвид почувствовалл, было сродни эйфории.
Вивьен восхищала его. Она приходила в восторг от того, что он воспринимал как должное, и не придавала значения тому, что его шокировало. Он не знал, поймет ли ее когда-нибудь, но очень этого хотел. Ему хотелось знать о ней все.
– Почему ты стала воровкой? – спросил он ее однажды ночью.
Вивьен округлила глаза. Она растянулась на софе, а Дэвид сидел на полу, опираясь спиной на софу и вытянув ноги к огню. Было уже поздно, холодно и шел дождь.
– Я хотела есть, а денег на еду не было. Зачем еще крадут?
– Некоторые делают это, потому что не хотят работать, – пожал плечами Дэвид.
– Некоторые, – согласилась она. – Но некоторые не хотят работать потому, что единственная работа, которую они могут получить, убьет их, а денег все равно не хватит, чтобы прокормить детей.
Дэвид чистил апельсин, разделяя его на дольки. Она клала их в рот, жмурясь от удовольствия. Дэвид купил целую корзину апельсинов, когда узнал, что она их никогда не пробовала. Он баловал ее, это доставляло ему огромное удовольствие.
– Сколько лет тебе было?
– Когда я начала воровать? – спросила она, слизывая с пальцев капли апельсинового сока.
– Да.
– Около десяти. После смерти мамы.
– Ты тогда жила на Сент-Джайлсе?
– Угу. Она была честная, моя мама. Работала так, что стирала пальцы до кости. Она была прачкой. Ее отец был фермером, не помню где, кажется, в Дербишире. Она поехала в Лондон за возлюбленным. Она говорила, что он был офицером. Его отослали, и он больше не вернулся. Я не помню его, хотя должна была видеть его и…
Неожиданно она остановилась и часто заморгала. Дэвиду было любопытно, что она хотела сказать.
– Твой отец?
– Он женился на ней, я знаю. Но не оставил ей денег. Ей пришлось искать квартиру, это было очень непросто с маленьким ребенком. Она так и не окрепла после этого и умерла. После ее смерти мне оставался только работный дом или что похуже. Я была маленькой плутовкой с быстрыми пальчиками и могла легко протискиваться через толпу. И мамаша Тейт взяла меня к себе. Она была скупщицей краденого и держала магазин. Продавала ленты и кружева, а я крала, чтобы она снова могла их продать. Она одевала меня в хорошенькие платьица, никому в голову не приходило меня подозревать. Я должна была изображать девочку из богатой семьи, которая потеряла няньку. Многие жалели меня и за руку водили в поисках няни. Когда они это делали, я легко могла вытащить носовой платок или кошелек. Мамаше Тейт это нравилось.
Помолчав, Вивьен продолжала:
– А потом я стала велика для малышки, которая потеряла няню, и мамаша Тейт передала меня в банду, потому что я ей больше была не нужна. Прошло несколько лет. Большинство воров недолго оставались в Лондоне. Однажды меня схватили и отправили в исправительный дом, где нас били. Я сбежала и не останавливалась, пока Лондон не остался где-то далеко.
Дэвид почувствовал жалость и одновременно гнев.
Она так спокойно сказала, что ее отдали, словно человека можно отдать, будто башмаки. Но она убежала, когда ее стали бить.
– И оказалась на большой дороге, – закончил он за нее.
– О да, – засмеялась она. – Скорее так: дорога подобрала меня. Какое-то время я брела, воруя кошельки то тут, то там, надеясь достать пропитание для себя и…
Она вовремя прикусила язык, едва не сказав «и для Саймона». Кстати, уже не первый раз, когда рассказывала о своей жизни. Она ведь и работала на мамашу Тейт только потому, что та согласилась взять на себя заботу о Саймоне, ведь он был совсем крошкой, когда умерла их мать. И в банду она пошла потому, что мамаша Тейт согласилась в обмен на то, что она будет отдавать ей часть своей доли, оставить у себя Саймона. И из исправительного дома она сбежала не потому, что били, а потому, что десятилетнего Саймона хотели отправить в работный дом.
– Однажды я украла кошелек у человека но имени Флинн, и он поймал меня. Я не успела опомниться, как он схватил меня за руку. Он сказал, что передаст меня тамошнему констеблю, или я должна войти в его дело.
– Флинн – разбойник с большой дороги, – сказал Дэвид. – Понятно.
– Флинн – обычный вор, – сказала Вивьен. – Стремления у него были, но ума не хватало. Ему нужна была помощь, и он это понимал. Мы заключили сделку. Это было лучше, чем голодать.
– Ему нужна была помошь карманницы? – спросил Дэвид, нахмурившись.
Вивьен улыбнулась, вспоминая, как Флинн старался заставить ее работать на него, пугая, что сделает ее своей девкой. Вивьен пырнула его ножом, и с тех пор ом держался от нее на расстоянии.
– Он думал, что это выгодное дело, – сказала она просто. – Ему нужен был человек, который мог все организовать. Нетрудно найти того, у кого крепкие нервы. Но найти умного, который не попадется, задача не из легких.
– Ведь это ты планировала все ваши разбои? – с некоторым раздражением сказал Дэвид.
– Ну да, – рассмеялась она, – ты был идеальной мишенью. Отличная одежда, сытые лошади, деньги бросал налево и направо. Откуда я могла знать, что у тебя с собой лишь пара гиней? Расчет простой, – объяснила она, – найти пассажира со средствами. Мы забирали ценности и деньги, поэтому лучше всего было найти человека и с тем и с другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61