А лорд Сильвердейл годами вращается в свете. Наверняка нашлись женщины, которые не поддались его очарованию. Но об этом он, разумеется, старается не вспоминать.
– Надеюсь, Ханна не клюнет на его приманку, – задумчиво произнес Мартин. – Знаешь, дорогая, они с Малом чудесная пара. Пока тебе не пришла в голову замечательная мысль познакомить их, я представить себе не мог, что кто-то подойдет Мэллори.
– Но почему? Ведь когда-нибудь он все равно женится.
– Ты так думаешь? Сам-то он как раз уверен в обратном. Особенно после того, как стало понятно, что его братья Гарри и Джеймс вполне могут позаботиться о продолжении рода и будет кому передать титул.
– Люди женятся не только для того, чтобы передать титул!
– Теперь я это понимаю, милая. Но Мэлу с юности внушили эту мысль. И вообще, он предпочитает лошадей. А женщинами никогда не увлекался, считая их глупыми и слабыми созданиями.
– Это не так!
– Я знаю, милая, знаю. И он с готовностью признал, что ты совершенно особенная, исключение из правил. Вспомни – ты ведь встречала в обществе его мать и сестер. И если бы тебя окружали подобные им особы, чтобы ты думала о женщинах?
– То же, что и Мэллори, – со вздохом ответила Энн. – Но ведь Ханна не похожа на его сестер.
– Надеюсь, что не похожа. Ты знаешь ее лучше, чем я. И я искренне надеюсь, что Мэл найдет женщину, которую полюбит по-настоящему. Потому что... потому что лучше этого нет ничего на свете, Энни!.. Только как же он сможет узнать леди Ханну ближе, если лорд Сильвердейл все время рядом и целиком завладел ее вниманием?
– Для этого есть мы, Мартин. Ты, я, мама и папа. И мы просто обязаны ему помочь!
– Ты заметил? – спросил герцога лейтенант Эллиот, тайком наблюдая за Мэлом, направлявшимся к леди Ханне.
– Нет, – ответил Бериник. – Я разговаривал со сквайром. Ты уверен?
– Абсолютно, – коротко кивнул лейтенант. – У него задрожали руки, словно он припадочный. Ему даже пришлось поставить бокал и прижать ладонь к столу.
– И это случилось, когда мы начали обсуждать убийство Мэг?
– Да, он был вне себя от волнения.
– Может, он знал какую-нибудь девушку, погибшую такой же ужасной смертью.
– А может, это он и убил ее?
– Нет.
– Ты не можешь быть в этом уверен, Бериник?
– После того как Ханна и Дейви Ланкастер проводили его до Тофер-Хауса, он не выходил до следующего дня. Энн заверила Ханну, что знает это наверняка.
– Но он мог приказать убить ее кому-то из своих слуг.
– С таким же успехом, Эллиот, можно сказать, что бедная девочка влюбилась и следовала за тобой в обозе с одного поля битвы на другое, пока не надоела бравому драгуну. И ты убил ее. А потом явился сюда и сказал, что находился ночью в дороге.
Наступило молчание. Герцог опустил голову и провел ладонью по волосам, взъерошив их.
– Я не должен был этого говорить, Джозия. Я знаю тебя с детства. Вы с братом всегда были достойными людьми.
– С чего ты взял? Решил так потому, что мы были не против подраться на твоей стороне, когда начинался спор, настоящий ты циклоп или нет?
– Именно так.
– Ты не прав. Воспоминаний детства недостаточно, чтобы снять с меня подозрения. Я, знаешь ли, повзрослел. Война сильно меня изменила. И никто не сможет подтвердить, что я провел ночь в дороге.
– Никто?
– Ну разве что тебе удастся разговорить мою лошадь.
– Я не хочу даже думать об этом!
– Не сможешь не думать.
– Ханна тебя любит.
– Возможно, вскоре она полюбит кого-нибудь по-настоящему, – кивком головы Эллиот указал на Ханну. Она едва сдерживала смех, слушая стоявшего перед ней лорда Мэллори, а Сильвердейл, по-прежнему сидевший у ног девушки, укоризненно качал головой. – Смотри, Мэллори рассмешил ее, а Сильвердейл злится.
– Это урок? – печально спросил герцог. – Но в чем смысл?
– Сейчас объясню, мой мальчик. Зло можно скрывать под личиной добродетели и прослыть достойным членом общества, способным вызвать у женщины самое высокое чувство. Странно, Бериник, что ты не знаешь таких простых вещей. Взять, к примеру, тебя. Внешность не является отражением души.
– Что же мне делать? Подозревать всех и каждого? Тебя, Мэллори, Тофера, Мартина – всех, кто приехал на аукцион?
– Пока нет доказательств невиновности человека, его можно подозревать. Но позволь заметить: ни у меня, ни у сквайра при упоминании о смерти Мэг не задрожали руки. А у лорда Мэллори...
Глава 5
Ханна сидела на широком подоконнике, поджав под себя ноги, и смотрела в окно на залитую призрачным лунным светом лужайку. Лабиринт выглядел еще загадочнее, чем обычно. Кусты падуба, боярышника и шиповника приняли самые причудливые очертания. Ханна помнила каждый куст с детства. Когда-то их посадила одна из ее прабабушек, и девушка не представляла сада без их буйной пышности, аромата и колючек. Окутанные тенью, кусты то двигались, словно очнувшиеся от сна тролли, то превращались в темный фон для загадочных огоньков, которые, по поверью, держали в своих маленьких ручках лесные феи.
С западной стороны парк был отделен от невозделанной части равнины старой каменной стеной. Сейчас она казалась девушке границей мира – все остальное тонуло в темноте.
Но Ханну не пугали ночь и тени. Она с улыбкой вспоминала сегодняшний ужин.
– Подумать только! Я и представить не могла, что когда-нибудь услышу такой комплимент. Он сказал, что мои глаза напоминают ему глаза его любимой лошади, без которой он скучает! Столь необычное сравнение мне даже понравилось... тем более что оно повергло лорда Сильвердейла в благословенное молчание. Безусловно, маркиз пытался быть галантным... Но зачем ему пытаться? Он светский человек, хорош собой, богат... Он может позволить себе выбирать, и любая девица на выданье будет счастлива принять его предложение.
Улыбаясь, Ханна вспомнила, как темно-зеленые глаза Мэллори лучились смехом, и решила, что это был не просто забавный комплимент: он хотел спасти ее от навязчивости лорда Сильвердейла. Но как же маркиз догадался, что ее терпение подходит к концу? А! Должно быть, миссис Тофер намекнула ему. Она могла заметить, что лорд Сильвердейл держит ее за руки, и счесть это непростительной вольностью. Собственно, это и была вольность. Этот тип полагает, что он неотразим. Гордится своими прекрасными глазами, красивым лицом, завитыми волосами и совершенным телом. И этот глупец уверен, что любая женщина упадет к его ногам, как только он пустит в ход свое очарование.
Ханна откинулась на подушки. «Слава Богу, маркиза трудно назвать совершенством. Он вполне нормальный человек. Ему и в голову не придет превратить свои красивые зеленые глаза в орудие обольщения. У него высокий лоб, и мне нравятся его волосы – в тени они кажутся темными, а на солнце вдруг вспыхивают каштановые и золотистые пряди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67