Мэл сунул руки в карманы, выпрямил плечи и попытался придать лицу высокомерное выражение, но губы его против воли складывались в улыбку. Ну и черт с ним, подумал он.
– Знаете, Бериник, от вас не дождешься участия и понимания. Я пришел просить у вас разрешения ухаживать за вашей сестрой...
– Я вам говорил, Гейне, что до этого дойдет! Говорил?
– Да, ваша милость. – Глаза дворецкого лучились смехом, но выражение лица приличествовало его должности.
– Когда вы успели обсудить со своим слугой мою личную жизнь, Бериник, если еще вчера подозревали меня в убийстве?
– Говоря откровенно, я подозревал вас с самого начала. Но потом подумал, что вы тут ни при чем, а потом снова стал подозревать. Я долго колебался, но не терял надежды, что Ханне все же удастся найти свое счастье, несмотря на все перипетии судьбы. Теперь я больше не сомневаюсь, что вы достойны моей сестры.
– Судьба само собой, но основным-то препятствием был его милость, – сказал дворецкий. И тут же, спохватившись, зажал рот рукой и густо покраснел.
– Ну разве я не говорил вам, Мэллори, что Гейне знает все, что творится в замке и его окрестностях? – меланхолично заметил герцог. – Но прежде чем позволить вам ухаживать за Ханной, я хотел бы знать, каковы ваши намерения.
– Мои намерения? Но ведь это очевидно!
– Вовсе нет.
Герцог молча ждал ответа, а Мэллори вдруг обнаружил, что в помещении ужасно жарко. Он потянул ворот рубашки, надеясь вдохнуть побольше воздуха, и... не смог вымолвить ни слова.
– Позвольте вам помочь, маркиз, а то наша беседа затянулась, – язвительно произнес Бериник. – Скажите-ка, после всех должных формальностей и ухаживаний собираетесь ли вы жениться на Ханне?
– Да... если она согласится.
– О, могу вас в этом уверить. Ну, если только вы не совершите какую-нибудь глупость или гадость. Постарайтесь ничего такого не натворить, а, Мэллори? Вообще мне кажется, что лучше сделать наоборот: сначала попросите ее выйти за вас замуж, а уж потом ухаживайте. Обычно так не делается, но это сохранит вам кучу нервов и времени.
– Она решит, что я самоуверенный идиот.
– Не думаю. Она считает вас немного странным, и такой поступок лишь подтвердит ее мнение. Да и что в этом дурного? Ханна вообще любит все необычное. Меня, например.
Постоялец миссис Диринг провел все утро в хлопотах. Он разыскал за коттеджем вдовы Тислдаун лестницу и перенес в сарай. Почистил и заправил четыре фонаря и масляную лампу. Доски пола были подняты с помощью топорика, и открылся вход в пещеру. Молодой человек опустил в проем лестницу и осторожно перенес все фонари и лампу вниз. Перед ним открылся подземный ход, который вел прямо в центр лабиринта в парке у Блэккасла. Он терпеть не мог темноту. Но другого пути нет. Постепенно сомнения покинули его, и молодой человек окончательно уверился, что этот подземный туннель ни больше ни меньше – дар судьбы, которая так долго отказывала ему в удаче, но теперь наконец повернулась к нему лицом.
«Я расставлю фонари на всем протяжении туннеля, и это спасет меня от мрака. На бал соберется тьма народа, и поначалу никто не хватится Мэллори. Потом его будут долго искать, а когда сообразят заглянуть в лабиринт, я буду уже на полпути к Лондону. Может, затащить и его в подземный ход? Пожалуй, не стоит. Мой план и так безупречен. Пришло время собраться с силами и осуществить его. – Молодой человек набрал в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и, взяв фонари, двинулся вперед. – Я не такой трус, как Мэллори. Что страшного может быть в темноте? Тьма – самая естественная вещь на свете».
Девушки расположились под сенью старого вяза. Дейви Ланкастер расстелил одеяло и поставил на него корзину с продуктами. Энн устроилась поудобнее, прислонившись спиной к дереву, и сказала:
– Знаешь, он боится темноты. Мартин говорит, он никогда не гасит лампу, только убавляет свет. Но это ничего, Мартин тоже не гасит на ночь лампу, но я привыкла и свет мне не мешает.
Ханна, которая уже достала из корзинки хлеб, жареного фазана и бутылку вина, удивленно взглянула на подругу:
– Не могу представить себе, чтобы мужчина в таком возрасте боялся темноты.
Она протянула бутылку конюху и, когда тот ловко откупорил ее, сказала:
– Налей себе тоже, Дейви. И возьми второго фазана. Вот сыр и хлеб.
– Спасибо, леди.
Конюх разлил вино, забрал свою еду и устроился на камне у ручья. Оттуда он не мог слышать разговор девушек, зато ему прекрасно были видны окрестности.
– Расскажи мне, почему Айан и Мартин боятся темноты, – попросила Ханна, устраиваясь на одеяле рядом с подругой.
– Неужели ты зовешь его Айан?
– Он мне разрешил.
– Но, Ханна, даже родной матери не позволено звать его так! Как же сильно он любит тебя!
– Надеюсь, что любит... Ну так расскажи мне!
– Знаешь, я и сама узнала об этом только вчера вечером. Из Мартина не так-то просто что-то вытянуть. Он сказал, что однажды, еще детьми, они с Мэлом спустились в одну из шахт – их много около имения маркиза, – чтобы посмотреть, как добывают уголь. В шахте произошел взрыв, и их засыпало. Они провели под землей много часов в кромешной тьме. Там были мужчины, женщины и даже дети. Все ждали смерти. Некоторые уже умерли. Время шло, становилось все труднее дышать, жара была нестерпимая. Малейшее движение вызывало новые обвалы. Люди плакали, молились, кричали. Мартин потом говорил, что он уверен: именно так выглядит ад – кругом агония, смерть, плач и нет надежды. Но Мэл всех спас.
– Как ему удалось? – Ханна слушала затаив дыхание, бледная от волнения.
– Он сказал: «Замолчите вы, все! Неужели не слышите? Дедушка ищет нас! Он говорит, что выход тут». И он нашел на ощупь кирку и стал копать и отгребать камни. Один из старых шахтеров, Питер Киллиган, тоже взял кирку и ощупью пробрался к Мэлу. И Мэл указал, в какое место надо бить, а потом к ним присоединились Мартин и остальные. Они работали по очереди, и, хотя все кругом дрожало, обвалов больше не было. Через несколько часов они пробились в большую пещеру с вентиляционным отверстием. Они стали звать на помощь, и люди, искавшие их, услышали и спасли всех, кто выжил.
– Какое счастье, – сказала Ханна, – что дедушка Айана догадался, где произошел обвал, и помог им найти выход.
– Им повезло больше, чем ты думаешь. Ведь это был также дедушка Мартина – они двоюродные братья, помнишь? И Мартин сказал, что дедушка умер за пять лет до этого случая.
Постоялец миссис Диринг был поражен великолепием открывшегося ему зрелища. Величественные белые сталактиты причудливых форм, свисавшие с потолка, захватили его настолько, что он перестал смотреть под ноги и споткнулся. Гравий зашуршал под его левым сапогом, устремляясь куда-то вниз, и молодой человек торопливо отпрянул в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67