Стать достойным человеком – это немало, Джордж.
– А вот мистер Шаттлфилд самый лучший поверенный в Лондоне, но ведь вы не гордитесь тем, что он был у вас в гостях! Вы его терпеть не можете! – Джордж смотрел на герцога исподлобья, и на глаза его медленно наворачивались слезы. – Вы утешаете меня, потому что я самый обыкновенный... И еще жалеете, потому что я сирота.
– Еще чего! Тебе любой скажет, Джордж, что я совершенно не склонен к жалости и сентиментальности. Разумеется, было бы лучше, если бы твои родители остались живы, но что касается твоей заурядности, тут, конечно, нечем гордиться, но не о чем и жалеть. Это просто факт. – Бериник помедлил. – Что касается Шаттлфилда... Видишь ли, я ему просто завидую. Каждый раз, как вижу его, не могу думать о том, хорош ли он как поверенный, зато все время сравниваю его с собой – ведь он красивый мужчина... И рядом с ним я кажусь себе настоящим троллем. Зависть мешает думать...
– Это правда?
– Да. Я богат, а Шаттлфилд красив как греческий бог. Поэтому я все время напоминаю ему о моих деньгах и моем титуле, чтобы убедить себя самого, что он не может быть лучше меня – раз он просто очень красивый поверенный.
– А мама часто говорила, что я красивый, – заявил Джордж. – Может, вы и меня невзлюбите?
– За это можешь не опасаться. – Бериник, скрывая улыбку, смотрел на мальчика, который вертелся, обхватив рукой один из столбиков, удерживавших балдахин кровати. – А теперь нам пора отвезти самого лучшего поверенного в гостиницу. Поедешь со мной?
– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул мальчик. – Это было бы здорово!
Герцог обнял его за плечи и повел из комнаты. На ходу небрежно добавил:
– Вот еще что – ты не должен опасаться, что я буду к тебе плохо относиться из-за твоей внешности... Потому что ты похож на эльфа, Джордж. И знаешь, я чувствую себя меньше похожим на злого тролля, когда рядом со мной эльф. И мне это нравится...
Глава 7
Ханна третий раз заглянула под диван, все еще надеясь найти ответ на вопрос, почему Мэг оказалась дома после стольких лет. Почему вернулась домой, чтобы умереть здесь.
– Не имею ни малейшего понятия, что искать, и не могу придумать, где бы еще посмотреть, – донесся голос девушки.
– Я тоже, – ответил Мэллори, любуясь изящными коленками и стройными лодыжками, затянутыми в розовые чулочки: Ханна, желая передвигаться по комнате свободно, приподняла юбку своей амазонки. – Придется нам сдаться, леди Ханна, в надежде, что вашему брату и констеблю Льюису повезет больше.
– Может, да, а может, и нет. – Ханна вылезла из-под дивана и протянула руку Мэлу, чтобы он помог ей встать. – Что, если нам еще разок обыскать верхний этаж? – задумчиво спросила она.
– Нет. Лучше как можно скорее покинуть это место.
– Ах, как же я забыла? Вы снова слышите крики?
– Пока нет. Но прошло уже довольно много времени, и я не знаю, сколько еще смогу удерживать свой мозг закрытым.
– Тогда мы уходим немедленно! – Ханна схватила его за руку и чуть ли не бегом кинулась к выходу.
Когда они оказались на безопасном расстоянии от дома, она спросила:
– Не хотите ли взглянуть на сад? Здесь чудесные цветы, милорд, надеюсь, приятное зрелище поможет вам успокоиться... то есть не успокоиться, а... э, изгнать призраков... то есть...
– Вы хотите сказать, что сад, с одной стороны, красив, а с другой – находится достаточно далеко от коттеджа и там я ничего не услышу? – предположил Мэл.
– Да! Насколько я знаю, среди этих клумб не было совершено ни одного убийства и даже дуэли не случались, а потому вам не придется бороться с чужими эмоциями... Разве что с вашим собственным восхищением чудесами, которые являет нам природа.
– Понимаю, – заулыбался маркиз. – Вы любите цветы?
– Конечно! Мне кажется, все люди обожают их, разве нет?
– Ничего подобного.
– А вы, лорд Мэллори?
– Не могу сказать, что не люблю, – протянул Мэл, подсаживая девушку в седло. – Смотреть на цветы приятнее, чем на морковку или на репу...
– Но? – с улыбкой подсказала Ханна, удивляясь про себя, как этот джентльмен, родом из Йоркшира, ни разу не бывавший в их местах, так точно повторяет мысли и даже интонации речи, которую она слышала как-то из уст Уилла.
– В каком смысле «но»? – Мэллори, в свою очередь, вскочил в седло. – А, я должен объяснить, что именно мне не нравится в цветах? К сожалению, ничего определенного сказать не могу. Просто мне никогда не придет в голову куда-то пойти или поехать лишь для того, чтобы полюбоваться цветами; а уж тем более тратить огромные деньги и выращивать их в оранжереях, как делают некоторые. Я их даже никогда не покупаю – только бутоньерку в петлицу или букет для дамы, если того требуют правила хорошего тона.
– Ну, раз вы не испытываете к цветам особой неприязни, следуйте за мной. – И Ханна, улыбаясь, повернула коня в сторону сада. – Мы медленно проедем мимо, и цветы вас совершенно не побеспокоят, – пообещала она. – Можете даже закрыть глаза, если хотите.
Кони шли шагом. Ханна любовалась цветником, а Мэл некоторое время молчал. Наконец он заметил:
– Сад производит приятное впечатление. Что это там – каменная скамья?
– Да, милорд.
– А в той стороне? Статуя?
– Да, милорд. Кажется, это Купидон... А вон та растрепанная штука с листьями называется дерево. А маленькие существа с прыгучими лапками и острыми крыльями – ласточками.
Мэллори засмеялся:
– Как мило с вашей стороны просветить меня!
– Я не была уверена, что вам это интересно, но рада, что вам понравилось!
Герцог Бериник сидел в библиотеке, водрузив ноги в сапогах для верховой езды на шикарный стол резного дерева. Он откинулся назад, и кресло его балансировало на двух ножках, но, судя по умиротворенному выражению лица, Бериник чувствовал себя вполне сносно.
– Этот человек такой странный, – сказала Ханна, появляясь на пороге кабинета. – Еще более странный, чем ты, Уилл.
– Кто?
– Лорд Мэллори.
– В самом деле? Это непорядок. Мне придется повысить степень своей эксцентричности.
– Ох, пожалуйста, не надо! – Ханна протестующе подняла руку. – Ты и без того достаточно эксцентричен, уверяю тебя.
– Но лорд Мэллори все же превзошел меня! Как это ему удалось?
– Видишь ли, он... чувствует нечто, недоступное другим. И слышит голоса, которые, казалось бы, не должен слышать!
– С этим у меня все в порядке, – заявил Бериник. – Я тоже много чего слышу.
– Правда? И это слышишь только ты?
– Нет, тут все по-другому. Я слышу вещи, не предназначенные для моих ушей, но все остальные слушают их с восторгом. Мы с Джорджем Итаном Уорреном только что вернулись из Баррен-Уичи. Там-то я и узнал, что Мэг вовсе не исчезла в Лондоне несколько лет назад. Я сделал ее своей любовницей, а когда она надоела мне – отослал прочь. Недавно она вернулась, чтобы заставить меня признать незаконнорожденного сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– А вот мистер Шаттлфилд самый лучший поверенный в Лондоне, но ведь вы не гордитесь тем, что он был у вас в гостях! Вы его терпеть не можете! – Джордж смотрел на герцога исподлобья, и на глаза его медленно наворачивались слезы. – Вы утешаете меня, потому что я самый обыкновенный... И еще жалеете, потому что я сирота.
– Еще чего! Тебе любой скажет, Джордж, что я совершенно не склонен к жалости и сентиментальности. Разумеется, было бы лучше, если бы твои родители остались живы, но что касается твоей заурядности, тут, конечно, нечем гордиться, но не о чем и жалеть. Это просто факт. – Бериник помедлил. – Что касается Шаттлфилда... Видишь ли, я ему просто завидую. Каждый раз, как вижу его, не могу думать о том, хорош ли он как поверенный, зато все время сравниваю его с собой – ведь он красивый мужчина... И рядом с ним я кажусь себе настоящим троллем. Зависть мешает думать...
– Это правда?
– Да. Я богат, а Шаттлфилд красив как греческий бог. Поэтому я все время напоминаю ему о моих деньгах и моем титуле, чтобы убедить себя самого, что он не может быть лучше меня – раз он просто очень красивый поверенный.
– А мама часто говорила, что я красивый, – заявил Джордж. – Может, вы и меня невзлюбите?
– За это можешь не опасаться. – Бериник, скрывая улыбку, смотрел на мальчика, который вертелся, обхватив рукой один из столбиков, удерживавших балдахин кровати. – А теперь нам пора отвезти самого лучшего поверенного в гостиницу. Поедешь со мной?
– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул мальчик. – Это было бы здорово!
Герцог обнял его за плечи и повел из комнаты. На ходу небрежно добавил:
– Вот еще что – ты не должен опасаться, что я буду к тебе плохо относиться из-за твоей внешности... Потому что ты похож на эльфа, Джордж. И знаешь, я чувствую себя меньше похожим на злого тролля, когда рядом со мной эльф. И мне это нравится...
Глава 7
Ханна третий раз заглянула под диван, все еще надеясь найти ответ на вопрос, почему Мэг оказалась дома после стольких лет. Почему вернулась домой, чтобы умереть здесь.
– Не имею ни малейшего понятия, что искать, и не могу придумать, где бы еще посмотреть, – донесся голос девушки.
– Я тоже, – ответил Мэллори, любуясь изящными коленками и стройными лодыжками, затянутыми в розовые чулочки: Ханна, желая передвигаться по комнате свободно, приподняла юбку своей амазонки. – Придется нам сдаться, леди Ханна, в надежде, что вашему брату и констеблю Льюису повезет больше.
– Может, да, а может, и нет. – Ханна вылезла из-под дивана и протянула руку Мэлу, чтобы он помог ей встать. – Что, если нам еще разок обыскать верхний этаж? – задумчиво спросила она.
– Нет. Лучше как можно скорее покинуть это место.
– Ах, как же я забыла? Вы снова слышите крики?
– Пока нет. Но прошло уже довольно много времени, и я не знаю, сколько еще смогу удерживать свой мозг закрытым.
– Тогда мы уходим немедленно! – Ханна схватила его за руку и чуть ли не бегом кинулась к выходу.
Когда они оказались на безопасном расстоянии от дома, она спросила:
– Не хотите ли взглянуть на сад? Здесь чудесные цветы, милорд, надеюсь, приятное зрелище поможет вам успокоиться... то есть не успокоиться, а... э, изгнать призраков... то есть...
– Вы хотите сказать, что сад, с одной стороны, красив, а с другой – находится достаточно далеко от коттеджа и там я ничего не услышу? – предположил Мэл.
– Да! Насколько я знаю, среди этих клумб не было совершено ни одного убийства и даже дуэли не случались, а потому вам не придется бороться с чужими эмоциями... Разве что с вашим собственным восхищением чудесами, которые являет нам природа.
– Понимаю, – заулыбался маркиз. – Вы любите цветы?
– Конечно! Мне кажется, все люди обожают их, разве нет?
– Ничего подобного.
– А вы, лорд Мэллори?
– Не могу сказать, что не люблю, – протянул Мэл, подсаживая девушку в седло. – Смотреть на цветы приятнее, чем на морковку или на репу...
– Но? – с улыбкой подсказала Ханна, удивляясь про себя, как этот джентльмен, родом из Йоркшира, ни разу не бывавший в их местах, так точно повторяет мысли и даже интонации речи, которую она слышала как-то из уст Уилла.
– В каком смысле «но»? – Мэллори, в свою очередь, вскочил в седло. – А, я должен объяснить, что именно мне не нравится в цветах? К сожалению, ничего определенного сказать не могу. Просто мне никогда не придет в голову куда-то пойти или поехать лишь для того, чтобы полюбоваться цветами; а уж тем более тратить огромные деньги и выращивать их в оранжереях, как делают некоторые. Я их даже никогда не покупаю – только бутоньерку в петлицу или букет для дамы, если того требуют правила хорошего тона.
– Ну, раз вы не испытываете к цветам особой неприязни, следуйте за мной. – И Ханна, улыбаясь, повернула коня в сторону сада. – Мы медленно проедем мимо, и цветы вас совершенно не побеспокоят, – пообещала она. – Можете даже закрыть глаза, если хотите.
Кони шли шагом. Ханна любовалась цветником, а Мэл некоторое время молчал. Наконец он заметил:
– Сад производит приятное впечатление. Что это там – каменная скамья?
– Да, милорд.
– А в той стороне? Статуя?
– Да, милорд. Кажется, это Купидон... А вон та растрепанная штука с листьями называется дерево. А маленькие существа с прыгучими лапками и острыми крыльями – ласточками.
Мэллори засмеялся:
– Как мило с вашей стороны просветить меня!
– Я не была уверена, что вам это интересно, но рада, что вам понравилось!
Герцог Бериник сидел в библиотеке, водрузив ноги в сапогах для верховой езды на шикарный стол резного дерева. Он откинулся назад, и кресло его балансировало на двух ножках, но, судя по умиротворенному выражению лица, Бериник чувствовал себя вполне сносно.
– Этот человек такой странный, – сказала Ханна, появляясь на пороге кабинета. – Еще более странный, чем ты, Уилл.
– Кто?
– Лорд Мэллори.
– В самом деле? Это непорядок. Мне придется повысить степень своей эксцентричности.
– Ох, пожалуйста, не надо! – Ханна протестующе подняла руку. – Ты и без того достаточно эксцентричен, уверяю тебя.
– Но лорд Мэллори все же превзошел меня! Как это ему удалось?
– Видишь ли, он... чувствует нечто, недоступное другим. И слышит голоса, которые, казалось бы, не должен слышать!
– С этим у меня все в порядке, – заявил Бериник. – Я тоже много чего слышу.
– Правда? И это слышишь только ты?
– Нет, тут все по-другому. Я слышу вещи, не предназначенные для моих ушей, но все остальные слушают их с восторгом. Мы с Джорджем Итаном Уорреном только что вернулись из Баррен-Уичи. Там-то я и узнал, что Мэг вовсе не исчезла в Лондоне несколько лет назад. Я сделал ее своей любовницей, а когда она надоела мне – отослал прочь. Недавно она вернулась, чтобы заставить меня признать незаконнорожденного сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67