Посмотри – только этот жилет стоил пятнадцать фунтов!
Сильвердейл взглянул на жилет голубого шелка, расшитый золотыми звездами.
– Жалость какая, Гарри, ты его чем-то испачкал.
– Масло из лампы, – небрежно ответил молодой человек. – Споткнулся в комнате. Когда увижу Лейкерби, отдам ему, чтоб почистил.
– Наверняка это займет у него целый день, – пробормотал Сильвердейл и, подумав, добавил: – Пообедаешь со мной?
– Нет, благодарю. Хозяйка, у которой я снимаю комнату, ждет меня к обеду. Я уже и так задержался, пока любовался окрестностями. Кроме того, Слай, я могу встретить знакомых, которые расскажут Мэлу, что видели меня, и испортят весь сюрприз. Я хочу увидеть лицо Мэла, когда дворецкий доложит о моем приходе в бальном зале Блэккасла.
– Ты получил приглашение на бал?
– Конечно. Все джентльмены, прибывшие на аукцион, получили, разве нет?
– Да, конечно, – протянул Сильвердейл. – Так где, говоришь, ты остановился? Как зовут домохозяйку?
– О, я точно не помню. Дерен, Дарин, что-то в этом роде. Такая милая старушка. Вдова, кажется. Кстати, она предупредила, чтобы я не приводил гостей. Не любит чужаков.
– Но ведь она сдала тебе комнату.
– Должно быть, решила немного наступить себе на горло ради того, чтобы подзаработать.
– Ну что ж, – бодро сказал Сильвердейл, – тогда я тебя покину. Договорился пообедать с Камбертоном и не хочу опаздывать.
Камбертон замер, не донеся кружку с пивом до рта.
– Вы с ума сошли? Считаете, что лорд Гарри Денем – убийца?
– Не знаю. Может, я и впрямь рехнулся. – Сильвердейл откинулся на стуле. Он был мрачен и мучился сомнениями. – Но вы его не видели, Камбертон. А я видел! Его штаны и сюртук были в красной глине, жилет залит ламповым маслом. В волосах застряли листья, а он ничего не замечал!
– Но ведь он вполне логично объяснил, откуда следы масла. А что до остального – думаю, он просто свалился с лошади.
– Гарри? Он офицер кавалерии!
– Всякое случается, – философски заметил Камбертон.
– Нет, все не так просто. Вот скажите, когда вы получили приглашение на бал в Блэккасл?
– Вчера, а при чем тут это?
– Я тоже свое получил вчера, и оно было адресовано лично мне.
– Да уж, должен сказать, что жена и дочка сквайра не пожалели времени и сил, чтобы разузнать имена всех приехавших из Лондона джентльменов. Я видел, как они переписывали фамилии из книги в гостинице. Должно быть, и в деревне расспрашивали про тех, кто снял комнаты. Старый Уиков, который остановился в доме миссис Блессер, получил приглашение на свое имя и со всеми титулами – так его изумлению не было границ. Ну и, само собой, это было приятно.
– Но Гарри сказал, что приехал лишь сегодня утром. – Сильвердейл задумчиво отпил из кружки. – И едва нашел комнату. Странно – получается, что приглашение уже ждало его?
– А может, у него и нет никакого приглашения. А о предстоящем празднике он узнал от своей хозяйки. Мне кажется, воображение заводит вас слишком далеко, Сильвердейл. В конце концов, лорд Гарри всегда был немного странным.
Ханна стояла на пороге бального зала и не могла вымолвить ни слова.
– Ну скажи же что-нибудь, сестрица, – тихо попросил Бериник, обнимая ее за плечи. – Я просто обязан был пригласить Мэллори отобедать после того, как он весь день помогал нам с Элфом. Думаю, он заслужил обед в твоем обществе.
– Ага, я же говорил, что она онемеет от восторга! – воскликнул Джордж. – Это самый прекрасный волшебный лес на свете! Получилось даже лучше, чем на картинке.
– Скажите же, Ханна, вам нравится? Если нет, то еще не поздно все изменить. – Мэллори с волнением ждал приговора.
– Нет, прошу вас, не надо ничего менять! – Ханна наконец обрела голос. – Это... это сказка!
– Конечно! Ее создали два тролля и Элф. Ну, не без помощи многих других. А теперь иди – это твой волшебный лес. – Бериник отпустил сестру и добавил: – И возьми с собой тролля – вдруг заблудишься.
После этих слов он одной рукой подтолкнул Мэллори, а другой поймал за воротник Джорджа, который как раз собирался войти в зал.
– Нам с Элфом надо обсудить много важных вещей, так что мы вас покинем.
– Каких вещей? – долетел до Ханны звонкий голосок мальчика, которого герцог увлек за собой. – Вы ничего не говорили об этом. Я хочу...
Мальчик вдруг умолк.
– Не думаю, чтобы он задушил его, – пробормотал Мэллори, улыбаясь.
– Да нет, просто рот зажал и теперь утащит подальше, – кивнула Ханна. – Но, Айан, как вы смогли... я никогда не думала, что такое возможно!
Она прошла в зал и теперь медленно поворачивалась, оглядываясь кругом. Мэллори любовался ею: платье красного бархата обрело волшебный оттенок в мерцающем свете многочисленных свечей. Кроме того, это было очень правильное платье: оно прилегало к телу и подчеркивало фигуру именно там, где следовало, а потом оставляло простор для фантазии. Мэл почувствовал, как внутри поднимается горячая волна, стало трудно дышать. Как она прекрасна!
Он откашлялся.
– Как вам удалось сотворить это чудо, Айан? – Ханна взяла его руки в свои. – Покидая утром замок, я была в уверенности, что, вернувшись, застану тут полный разгром.
– Ну, все было не так уж трудно, после того как нам удалось уговорить герцога отказаться от идеи выкопать настоящие деревья и принести их в зал. Тогда мы сделали сказочные деревья – из проволоки и бумаги... ну и красок, конечно. Они получились на славу – загадочные, как и положено деревьям в волшебном лесу. И тогда Бериник послал Гейнса за драгоценностями, чтобы повесить их на деревья. Никогда не думал, что в доме может быть столько драгоценностей. Но Гейне все носил и носил, а мы прикрепляли их меж ветвей. А потом украсили глаза оленей, и кроликов, и даже птиц драгоценными камнями. А затем... Там есть фонтан, а рядом с ним – павлин. Пойдемте, я покажу. Иначе не поверите.
Маркиз взял Ханну под руку и подвел к сказочному фонтану. Его струи – пышные ленты из небесно-голубой бумаги, казалось, переливаются через край. У фонтана стоял павлин, распустив хвост, сверкая турмалинами и агатами.
– Я видела его в сказке, – прошептала Ханна. – В моей любимой сказке. И все остальное тоже!
Девушка подняла взгляд и счастливо улыбнулась Айану. Глаза ее мерцали загадочнее драгоценных камней. Сердце Мэллори ныло, любовь переполняла его душу, и слова полились из его уст, словно он был не английский джентльмен, а влюбленный итальянский поэт:
– Ханна, ты моя фея из волшебной сказки! Я никогда не верил в любовь, пока не встретил тебя. Считал Мартина сумасшедшим, когда он потерял голову от любви к Энн. Но я ошибался. Любовь существует. Теперь я знаю это наверняка, потому что люблю тебя и буду любить до конца дней своих! Знай, Ханна Торн, фея этого волшебного леса, что с этого дня ты хозяйка моего сердца и моей души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Сильвердейл взглянул на жилет голубого шелка, расшитый золотыми звездами.
– Жалость какая, Гарри, ты его чем-то испачкал.
– Масло из лампы, – небрежно ответил молодой человек. – Споткнулся в комнате. Когда увижу Лейкерби, отдам ему, чтоб почистил.
– Наверняка это займет у него целый день, – пробормотал Сильвердейл и, подумав, добавил: – Пообедаешь со мной?
– Нет, благодарю. Хозяйка, у которой я снимаю комнату, ждет меня к обеду. Я уже и так задержался, пока любовался окрестностями. Кроме того, Слай, я могу встретить знакомых, которые расскажут Мэлу, что видели меня, и испортят весь сюрприз. Я хочу увидеть лицо Мэла, когда дворецкий доложит о моем приходе в бальном зале Блэккасла.
– Ты получил приглашение на бал?
– Конечно. Все джентльмены, прибывшие на аукцион, получили, разве нет?
– Да, конечно, – протянул Сильвердейл. – Так где, говоришь, ты остановился? Как зовут домохозяйку?
– О, я точно не помню. Дерен, Дарин, что-то в этом роде. Такая милая старушка. Вдова, кажется. Кстати, она предупредила, чтобы я не приводил гостей. Не любит чужаков.
– Но ведь она сдала тебе комнату.
– Должно быть, решила немного наступить себе на горло ради того, чтобы подзаработать.
– Ну что ж, – бодро сказал Сильвердейл, – тогда я тебя покину. Договорился пообедать с Камбертоном и не хочу опаздывать.
Камбертон замер, не донеся кружку с пивом до рта.
– Вы с ума сошли? Считаете, что лорд Гарри Денем – убийца?
– Не знаю. Может, я и впрямь рехнулся. – Сильвердейл откинулся на стуле. Он был мрачен и мучился сомнениями. – Но вы его не видели, Камбертон. А я видел! Его штаны и сюртук были в красной глине, жилет залит ламповым маслом. В волосах застряли листья, а он ничего не замечал!
– Но ведь он вполне логично объяснил, откуда следы масла. А что до остального – думаю, он просто свалился с лошади.
– Гарри? Он офицер кавалерии!
– Всякое случается, – философски заметил Камбертон.
– Нет, все не так просто. Вот скажите, когда вы получили приглашение на бал в Блэккасл?
– Вчера, а при чем тут это?
– Я тоже свое получил вчера, и оно было адресовано лично мне.
– Да уж, должен сказать, что жена и дочка сквайра не пожалели времени и сил, чтобы разузнать имена всех приехавших из Лондона джентльменов. Я видел, как они переписывали фамилии из книги в гостинице. Должно быть, и в деревне расспрашивали про тех, кто снял комнаты. Старый Уиков, который остановился в доме миссис Блессер, получил приглашение на свое имя и со всеми титулами – так его изумлению не было границ. Ну и, само собой, это было приятно.
– Но Гарри сказал, что приехал лишь сегодня утром. – Сильвердейл задумчиво отпил из кружки. – И едва нашел комнату. Странно – получается, что приглашение уже ждало его?
– А может, у него и нет никакого приглашения. А о предстоящем празднике он узнал от своей хозяйки. Мне кажется, воображение заводит вас слишком далеко, Сильвердейл. В конце концов, лорд Гарри всегда был немного странным.
Ханна стояла на пороге бального зала и не могла вымолвить ни слова.
– Ну скажи же что-нибудь, сестрица, – тихо попросил Бериник, обнимая ее за плечи. – Я просто обязан был пригласить Мэллори отобедать после того, как он весь день помогал нам с Элфом. Думаю, он заслужил обед в твоем обществе.
– Ага, я же говорил, что она онемеет от восторга! – воскликнул Джордж. – Это самый прекрасный волшебный лес на свете! Получилось даже лучше, чем на картинке.
– Скажите же, Ханна, вам нравится? Если нет, то еще не поздно все изменить. – Мэллори с волнением ждал приговора.
– Нет, прошу вас, не надо ничего менять! – Ханна наконец обрела голос. – Это... это сказка!
– Конечно! Ее создали два тролля и Элф. Ну, не без помощи многих других. А теперь иди – это твой волшебный лес. – Бериник отпустил сестру и добавил: – И возьми с собой тролля – вдруг заблудишься.
После этих слов он одной рукой подтолкнул Мэллори, а другой поймал за воротник Джорджа, который как раз собирался войти в зал.
– Нам с Элфом надо обсудить много важных вещей, так что мы вас покинем.
– Каких вещей? – долетел до Ханны звонкий голосок мальчика, которого герцог увлек за собой. – Вы ничего не говорили об этом. Я хочу...
Мальчик вдруг умолк.
– Не думаю, чтобы он задушил его, – пробормотал Мэллори, улыбаясь.
– Да нет, просто рот зажал и теперь утащит подальше, – кивнула Ханна. – Но, Айан, как вы смогли... я никогда не думала, что такое возможно!
Она прошла в зал и теперь медленно поворачивалась, оглядываясь кругом. Мэллори любовался ею: платье красного бархата обрело волшебный оттенок в мерцающем свете многочисленных свечей. Кроме того, это было очень правильное платье: оно прилегало к телу и подчеркивало фигуру именно там, где следовало, а потом оставляло простор для фантазии. Мэл почувствовал, как внутри поднимается горячая волна, стало трудно дышать. Как она прекрасна!
Он откашлялся.
– Как вам удалось сотворить это чудо, Айан? – Ханна взяла его руки в свои. – Покидая утром замок, я была в уверенности, что, вернувшись, застану тут полный разгром.
– Ну, все было не так уж трудно, после того как нам удалось уговорить герцога отказаться от идеи выкопать настоящие деревья и принести их в зал. Тогда мы сделали сказочные деревья – из проволоки и бумаги... ну и красок, конечно. Они получились на славу – загадочные, как и положено деревьям в волшебном лесу. И тогда Бериник послал Гейнса за драгоценностями, чтобы повесить их на деревья. Никогда не думал, что в доме может быть столько драгоценностей. Но Гейне все носил и носил, а мы прикрепляли их меж ветвей. А потом украсили глаза оленей, и кроликов, и даже птиц драгоценными камнями. А затем... Там есть фонтан, а рядом с ним – павлин. Пойдемте, я покажу. Иначе не поверите.
Маркиз взял Ханну под руку и подвел к сказочному фонтану. Его струи – пышные ленты из небесно-голубой бумаги, казалось, переливаются через край. У фонтана стоял павлин, распустив хвост, сверкая турмалинами и агатами.
– Я видела его в сказке, – прошептала Ханна. – В моей любимой сказке. И все остальное тоже!
Девушка подняла взгляд и счастливо улыбнулась Айану. Глаза ее мерцали загадочнее драгоценных камней. Сердце Мэллори ныло, любовь переполняла его душу, и слова полились из его уст, словно он был не английский джентльмен, а влюбленный итальянский поэт:
– Ханна, ты моя фея из волшебной сказки! Я никогда не верил в любовь, пока не встретил тебя. Считал Мартина сумасшедшим, когда он потерял голову от любви к Энн. Но я ошибался. Любовь существует. Теперь я знаю это наверняка, потому что люблю тебя и буду любить до конца дней своих! Знай, Ханна Торн, фея этого волшебного леса, что с этого дня ты хозяйка моего сердца и моей души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67