– Мартин, а может, твой друг все же общается с привидениями? – встревожилась Энн.
– Нет, конечно, нет! Только такому типу, как мистер Харви Лэнгтон из Баррен-Уичи, за каждым углом мерещится нечистая сила. Мэл вообще не верит в призраков.
– Ну и прекрасно! – Энн с облегчением рассмеялась. – Уилл никогда бы не позволил Ханне выйти замуж за человека, который общается с духами.
Сквайр, который сидел в уютном кресле, беспокойно зашевелился, уперся локтями в подлокотники и сложил перед собой кончики пальцев. Многозначительно глядя на зятя, он сказал:
– Не думаю, чтобы Бериник согласился выдать сестру замуж за такого... чувствительного человека. Обдумайте все еще раз, Гейзенби, и не позволяйте Энни и Эмили втягивать вас в этот маленький заговор. И предупредите вашего друга, чтобы он не слишком много внимания уделял леди Ханне. Да-да, пусть займется чем-нибудь другим. Я, знаете ли, не хочу проснуться однажды и найти в гостиной труп вашего маркиза, а уж тем более ваш.
– Папа!
– Что, милая?
– Ты говоришь ужасные вещи!
– Правда? Ну что ты, разве я могу сказать что-то ужасное. – Сквайр был сама невинность, но Энн решила выяснить этот вопрос до конца.
– Ты намекнул, будто Уилл может убить Мартина и лорда Мэллори, если лорд вздумает поухаживать за Ханной – и все только потому, что лорд не совсем заурядный человек!
– Разве я намекал на это?
– Мне кажется, да.
– Нет, милая, не намекал, а прямо заявил и могу повторить еще раз: Уилл с удовольствием прикончит вашего лорда, если тот окажется настолько странным и смелым, чтобы поухаживать за леди Ханной. А потом спустит шкуру с Мартина, который их познакомил.
Мэллори положил левую руку на рукоять шпаги, продолжая правой твердо удерживать поводья. Над пустошью по-прежнему висела мертвая тишина, и по его телу пробежала дрожь: опасность подобралась совсем близко. Маркиз остановил коня и спешился. Сперва он подумал, что надо бы отпустить Саймона – вдруг ему удастся уйти от преследователей.
Но, поразмышляв несколько секунд, оставил эту мысль. Как только конь начнет ломиться сквозь кусты, вся свора окажется тут как тут и набросится на него. «Может, они и позабудут обо мне, если сосредоточатся на жеребце... Но я этого не хочу. Ни за что не пожертвую Саймоном, спасая собственную шкуру. Это из-за меня мы очутились здесь, потому я буду сражаться до последнего. И Саймон тоже. Он у меня боец! Если увидит, что я дерусь, будет кусаться, лягаться и топтать этих тварей». Мэллори заметил, что рука, в которой он сжимал шпагу, дрожит.
– Эй, Саймон, – негромко, но бодро сказал он. – Это всего лишь собаки. А мы с тобой не боимся собак, правда? – Но только безумец может не бояться, будучи обреченным на смерть. Особенно в этой, столь внезапно наступившей тишине. – Должно быть, они окружили нас и ждут. Чего? Наступления полной темноты?
Мэллори не любил темноту. Особенно после того случая. Он помнил один неприятный случай в Йоркшире, когда был подростком. Нет, сейчас не так темно – на небе полно звезд и луна, кажется, в своей четверти.
«Хоть бы уж они начали атаку», – с тоской подумал лорд: ожидание выматывало душу. Да и ладонь, сжимавшая шпагу, начала потеть.
А потом он услышал лай и вой – совсем близко. И где-то справа тяжелые копыта застучали по камням: на долю секунды перед ним мелькнул огромный олень. И вот уже только хруст веток и дрожь земли под ударами мощных копыт – у маркиза перехватило дыхание. Он, наконец, увидел стаю: пять, десять, не менее пятнадцати собак. В сумеречном свете поджарые тела хищных зверей скользили, едва касаясь земли. Они были словно оружие, выпущенное в цель, и Мэллори возблагодарил Бога за то, что у преследователей другая цель.
Когда топот оленя стих, а вой стаи существенно отдалился, лорд убрал шпагу в ножны, вскочил в седло и, потрепав по шее коня, повернул назад – на дорогу, по которой они приехали. Заблудиться было невозможно – над головой ярко сияла Полярная звезда.
– Давай-ка вернемся, дружище, и отыщем поворот, который мы прозевали, – пробормотал Мэллори. – Что-то мне расхотелось ехать дальше.
Жеребец, словно поняв, что угроза миновала, охотно двинулся вперед. Через некоторое время лорд решил, что расстояние между ним и стаей вполне достаточное, чтобы остановить коня и спешиться. Он быстро собрал немного мха и сухих веток, извлек из кармана кремень и развел огонь. При свете костерка он принялся внимательно изучать письмо Мартина. Саймон, который вздыхал и переступал с ноги на ногу у него за спиной, потихоньку жевал шляпу хозяина, но тот не обращал внимания.
– Что за черт? – бормотал маркиз. – Похоже, мы все делали правильно. Но тут, на бумаге, нет ни пустоши, ни болота. Что-то здесь не так... Как думаешь, Саймон, мой экипаж тоже заблудился? Нет. Джек бы сюда не сунулся. А уж Лейкерби стал сразу хвататься за сердце. Они дождались бы меня там, где начиналась эта славная местность. Но раз я никого не встретил, значит, у них были другие указания относительно пути. И кто-то неправильно скопировал для меня письмо Мартина. Проклятие, не надо было бросать их одних!
На короткий миг он усомнился, что сможет ночью выбраться с этой чертовой пустоши. Но быстро взял себя в руки; все не так плохо: тумана нет, звезды и луна светят ярко, – он наверняка найдет дорогу. Надо просто вернуться назад и найти какой-нибудь поворот или развилку...
– И когда я доберусь до Тофер-Хауса, сверну Мартину шею, – обратился он к Саймону. – Хотел скормить нас на обед стае диких собак? Он мне ответит за это... Хотя вряд ли он мог так ошибиться. Должно быть, виноват тот, кто делал копию с его письма.
Мэллори отобрал у коня шляпу, закидал костер землей и вскочил в седло.
– Правда, Саймон, я уверен, что это просто ошибка, досадный пустяк... Ты любишь играть в слова, Саймон? Этот пустяк привел нас на пустошь, где совершенно пусто. Смешно. Нет?
Жеребец фыркнул.
– А может, ты и прав – это совсем не смешно.
– Говорю тебе, Дейви Ланкастер, я видела огонь, – упрямо повторила леди Ханна. Они стояли на небольшой возвышенности. Перед ними расстилалась заболоченная равнина – пустошь Литтл-Минд. По другую сторону плато начиналась дорога к Блэккаслу.
– Видение, – буркнул конюх.
– Это был огонь, Дейви.
– Может, просто отблеск какой. Мы припозднились, миледи, и потому не можем гоняться невесть за кем по болотам. Его милость прикажет меня высечь на конюшне, ежели мы не поспеем домой вовремя.
– Ты прекрасно знаешь, что его милость не сделает ничего подобного. Может, он даже не заметит, что солнце уже село и наступила ночь.
– Наш герцог? Как это?
– Не важно. Даже если мы опоздаем, я скажу, что это моя вина и ты тут ни при чем.
– Он, должно быть, уже мерит роскошные ковры гостиной нетерпеливыми шагами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67