— Вы приехали к своему жениху.
Жених. Значит, она обручена… с тем мужчиной, что помоложе. Неспроста он так обеспокоен ее здоровьем. И она ободряюще улыбнулась графу, но тот не заметил, потому что в этот момент вопросительно смотрел на доктора, предостерегающе качавшего головой. Эта немая сцена взволновала Шеридан. Она не помнила, как попала сюда, не имела понятия, где находится. Зато, как ни странно, твердо знала, что должна извиниться за доставленные хлопоты, так крепко засели у нее в мозгу правила хорошего тона. И, поддавшись внезапному порыву, Шерри сказала:
— Простите меня!
Граф вздрогнул, будто ее слова причинили ему боль, и тут она услышала его голос, как ей показалось впервые, — глубокий, уверенный и такой успокаивающий.
— Простить? За что? Все будет в порядке. Вам просто необходимо отдохнуть и набраться терпения.
Говорить становилось все труднее, и Шерри закрыла глаза, но тут почувствовала, что мужчины собираются уходить.
— Подождите… — вырвалось у нее.
Страх снова остаться одной, погрузиться в черную бездну и навсегда там остаться заставил ее посмотреть на обоих мужчин и остановить взгляд на графе. Из них двоих он был моложе, энергичнее и мог защитить ее от демонов тьмы, если они снова явятся мучить ее.
— Останьтесь, — из последних сил молила она, — пожалуйста.
Заметив, что граф заколебался и вопросительно посмотрел на доктора, Шеридан облизнула губы и буквально выдохнула одно-единственное слово, вложив в него обуревавшие ее мысли и чувства:
— Боюсь.
Ее веки, будто налитые свинцом, опустились на глаза, скрыв от нее все живое. Девушку охватила паника, она задыхалась… Потом догадалась по звуку, что к ее кровати придвинули тяжелое кресло.
— Вам не о чем беспокоиться, — сказал жених.
Шеридан шевельнула рукой так, словно искала опоры, и ощутила, как длинные мужские пальцы нежно и в то же время крепко пожали ее ладонь.
— Ненавижу… страх, — едва слышно произнесла она.
— Я не оставлю вас. Обещаю.
Его большая сильная рука, глубокий голос и обещание не оставлять ее одну наполнили душу Шеридан таким спокойствием, что вскоре она погрузилась в глубокий сон без сновидений.
Глядя на спящую Шеридан, Стивен все острее ощущал свою вину. И страх. Страх за эту бледную, с обмотанной бинтами головой девушку.
Боже мой! Какой маленькой и беззащитной она казалась на широкой постели, среди множества подушек и одеял.
И она еще просила прощения! А ведь главный виновник ее несчастий — он! Мало того, что из-за него погиб ее жених, она сама едва не разделила его участь. И тоже из-за него, Стивена. Угораздило же его расположиться прямо под лебедкой, хотя он знал, как это опасно. И не кто иной, как он, не обратил внимания на предостерегающий окрик грузчика. А до этого он ошарашил ее ужасной новостью, разрушившей все ее надежды, вместо того чтобы сделать это в более деликатной форме. Неудивительно, что убитая горем девушка не заметила нависшей над ней опасности. В общем, он кругом виноват. И если, не приведи Бог, она умрет, он, не выдержав угрызений совести, последует за ней. Он и так не находил себе места, днем и ночью думая о ее женихе.
Дыхание девушки вдруг стало неровным, и сердце его сжалось, но вскоре она задышала ровнее, и Стивен вздохнул с облегчением, бросив взгляд на ее ладошку у него в руке. Длинные изящные пальцы с коротко подстриженными ногтями — руки аристократки, «но не белоручки, а молодой леди, которая любит порядок и комфорт. Не будь Стивен в полном изнеможении, он наверняка улыбнулся бы, глядя на ее мягкие, полные губы, на невероятно длинные, густые, загнутые на концах ресницы, похожие на два полумесяца, почти касавшиеся щек. Он не знал, какого цвета у нее волосы и глаза, но скулы ее отличались изяществом, а кожа цвета слоновой кости была почти прозрачной.
Все черты ее лица отличались женственностью, только подбородок был волевым и свидетельствовал о твердости характера. Впрочем, нет, подумал Стивен, скорее о мужестве. Ведь она не рыдала ни от боли, ни от страха, лишь сказала, что ненавидит страх, а значит, полна решимости преодолеть его.
Она не только смелая, но и добрая. Извинилась за доставленные хлопоты. Мужество и доброта редко сочетаются в женщине, тем более такой молоденькой.
И легко ранимой, подумал он, снова запаниковав, когда она опять задышала часто и неровно. Он сжал ее руку, и видя, что она не может вздохнуть, стал сам задыхаться. Боже! Она умирает!
— Не умирай! — шептал он в исступлении. — Не надо!
Глава 10
Когда Шеридан снова открыла глаза, сквозь зеленые шторы пробивался солнечный свет. Ее жених сидел в кресле у кровати и сладко спал. Ночью он снял сюртук и шейный платок, расстегнул ворот и заснул, уронив голову на скрещенные руки и все еще не выпуская ее ладони. Лицо его было обращено к ней, и Шерри осторожно повернула голову, радуясь, что это легкое движение не отозвалось болью в мозгу.
Еще не окончательно придя в себя после глубокого сна, она рассматривала своего будущего мужа. Лицо его сильно загорело, видимо, от постоянного пребывания на воздухе, густые темно-каштановые волосы были красиво подстрижены и по бокам чуть-чуть касались ворота рубашки. Во сне они растрепались и вместе с длинными черными ресницами, почти достающими до щек, делали его похожим на мальчишку. В остальном же это был зрелый мужчина, что вызвало в Шеридан восторг, смешанный с безотчетной тревогой.
На квадратной челюсти пробивалась темная щетина, выражение лица даже во сне оставалось решительным и жестким, прямые черные брови сошлись на переносице, придавая ему грозный вид. Тонкая белая рубашка плотно облегала мощные плечи и мускулистые руки. Из расстегнутого ворота виднелись завитки черных волос. Ни в его лице, ни в фигуре не было ни одной мягкой линии, казалось, он весь состоял из углов, начиная от тонко очерченного носа и кончая квадратной челюстью и тонкими пальцами.
Тщательным образом изучив жениха, Шерри пришла к выводу, что человек он суровый и бескомпромиссный.
И красивый. Господи, до чего же красивый! Наконец она оторвала взгляд от его лица, огляделась, и глаза ее округлились от удивления. Какая же ее окружала роскошь! Стены и окна были задрапированы зеленым шелком, такой же шелк волнами ниспадал с балдахина, украшенного золотистыми шнурами и кистями. Даже камин в дальнем конце комнаты был из чудесного зеленого мрамора, инкрустированного золотыми птицами по углам, с узорчатыми медными креплениями. Перед камином стояли друг против друга две причудливо изогнутые софы, обитые бледно-зеленым муаром и разделенные низким овальным столиком.
Шеридан снова бросила взгляд на мужчину, чья голова покоилась у ее бедра, и почувствовала прилив бодрости. Ей здорово повезло, ибо жених не только поразительно красив, но и сказочно богат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103