Когда же и остальные участники бала закружились в вальсе, она услышала у самого своего уха голос Николаев Дю Вилля и удивленно обернулась.
— Мисс Торнтон, — сказал он, ослепив ее своей белозубой улыбкой. — Окажите мне честь, позвольте пригласить вас на тур вальса?
Млея от счастья, что в такой торжественный момент Дю Билль пригласил ее танцевать, она расплылась в улыбке и с готовностью положила ему на рукав свою маленькую руку, снова почувствовав себя юной, когда один из красивейших джентльменов Англии повел ее по кругу.
— Бедный Мэйкпис, — доверительно сказала она Дю Виллю, бросив сочувственный взгляд на молодого человека, — как он страдает!
— Надеюсь, вы-то хоть не страдаете? — озабоченно сказал Ники и, увидев, что она не поняла, добродушно добавил:
— Мне казалось, что вы за меня очень переживали!
Она выглядела чарующе взволнованной, когда Дю Вилль кружил ее в вальсе, приноравливаясь к ее маленьким шажкам.
— Николае, — сказала она наконец, — позвольте вам открыть правду.
— Разумеется, если вам этого хочется.
— Я стара и клюю носом, когда мне совсем не хочется спать, и временами бываю ужасно забывчива…
— Ничего подобного за вами не замечал, — вежливо возразил Ники.
— Но, мой дорогой мальчик, — продолжала она уже сурово, пропустив мимо ушей его возражение. — Не такая уж я простофиля, чтобы поверить, будто вы по уши влюбились в нашу ненаглядную Шерри!
Ники сбился с ноги, так был изумлен.
— Вы… не верили?
— Конечно, нет. Все шло по моему плану.
— По вашему плану? — изумленно протянул Ники, во все глаза глядя на мисс Чарити. Каким же надо быть дураком, чтобы ничего не заметить. Дю Вилль вспыхнул и едва не расхохотался.
— Естественно, — с гордостью кивнула она. — Не в моем характере хвастать, но, — тут она указала на счастливую пару, которую все поздравляли, — это моя работа.
Все еще не веря, что это правда, Ники искоса посмотрел на мисс Чарити и спросил:
— И что же вы, позвольте узнать, предприняли?
— Там намекнула, тут подтолкнула, мой дорогой мальчик. А теперь меня гложет сомнение. Не знаю, стоит ли Шерри связываться с Лэнгфордом после того, как он так распалился от ревности к Мэйкпису. — Старушка заливисто рассмеялась, и плечи ее затряслись. — За последние тридцать лет, насколько я помню, я не видела сцены забавнее… Во всяком случае, никогда не забуду всех этих треволнений. С той самой минуты, как Уайткомб попросил меня сыграть роль дуэньи, я почувствовала себя невероятно полезной. И все время помнила, что никакая я не дуэнья. Уайткомба это вполне устраивало, иначе он пригласил бы кого-нибудь другого.
Ники ничего не сказал, и молчание затянулось. Тогда мисс Чарити подняла на него глаза и заметила, что он смотрит на нее так, будто видит впервые.
— Вы что-то хотите сказать, мой дорогой?
— Пожалуй, да.
— Ну и?..
— Примите, пожалуйста, мои нижайшие извинения.
— За то, что недооценили меня?
Они обменялись улыбками, и пожилая леди сказала:
— Не вы первый, мой милый.
Глава 35
— Я чувствую себя гостем в собственном доме, — пошутил Стивен, когда вместе с братом они дожидались в гостиной женщин, чтобы отправиться в оперу. С того момента, как на балу было объявлено об их помолвке, Стивену ни разу не удалось побыть с Шерри наедине, и исключительно потому, что они стали женихом и невестой. Стивен возмущался, но ничего не мог сделать — против традиции не пойдешь.
Мать настояла на том, чтобы он переехал в дом Клейтона, а сама перебралась в его дом, намереваясь оставшиеся до свадьбы три дня провести с Шерри, во избежание сплетен, как объяснила она, поскольку девушка оказалась в центре внимания всего лондонского общества.
Стивен из вежливости не возражал, втайне надеясь, что Уайткомб не допустит этого, так как по-прежнему считает, что общение со Стивеном благотворно сказывается на здоровье девушки, а лучшей дуэньи, чем Чарити Торнтон, вообще не найти.
Однако Хью оказался ненадежным другом и поддержал старую герцогиню, тоже опасаясь за репутацию девушки, тем более что хорошо знал Стивена.
В этот вечер роль компаньонки взяли на себя брат и невестка. Они согласились сопровождать Шерри и Стивена в оперу, в то время как мать поехала по своим делам, пообещав быть дома к их возвращению.
— Ты всегда можешь навестить Шерри у нас, — сказал Клейтон, мысленно посмеиваясь над нелепой ситуацией, в которой очутился брат, и его вполне объяснимым желанием побыть наедине с невестой, — и тогда снова почувствуешь себя хозяином дома.
— Все это полный абсурд. Неужели я до этой чертовой свадьбы потащу Шерри в постель, если ждать осталось каких-то три дня… — Он замолчал, потому что с лестницы в это время донеслись женские голоса, и братья поднялись со своих мест. Стивен взял свое черное пальто и поспешил навстречу женщинам, но едва не налетел на брата, который остановился как вкопанный, глядя, как Уитни и Шерри, покатываясь со смеху, вбегают в холл.
— Ты только посмотри… — тихо произнес он, не договорив, но Стивен и так все понял, потому что сам не мог глаз оторвать от этих восхитительных молодых женщин. — Они прямо как с картины, — закончил фразу Клейтон.
Их переливчатый смех заставил мужчин усмехнуться, когда они увидели, как герцогиня Клеймор и будущая графиня Лэнгфорд поменялись шляпками и накидками и теперь примеряют их перед зеркалом, а Кольфакс и Ходжкин, заложив руки за спину, словно ничего не замечая, смотрят прямо перед собой. Правда, Ходжкин еще не научился напускать на себя непроницаемый вид и нет-нет да и поглядывал на Шерри, кривя губы в улыбке.
Уитни приехала в ярко-голубом платье, а Шерри сказала, что наденет ярко-зеленое, однако любуясь перстнем с огромным сапфиром, подаренным ей Стивеном в качестве обручального кольца, тихо заметила:
— Сапфирно-голубой — мой самый любимый цвет. Теперь на Уитни было ярко-зеленое платье, а на Шерри — голубое.
— Клейтон ничего не заметит, вот увидишь, — сказала Уитни, когда мужчины пошли им навстречу.
— Лорду Уэстморленду наверняка все равно, какое я надену платье и подойдет ли к нему сапфир, — смеясь произнесла Шерри. — Его больше интересуют… — Она хотела сказать «поцелуи», но вовремя спохватилась.
— Ну что, пора? — с трудом сдерживая смех, сказал Стивен брату.
— Пора, — ответил тот. Тут Стивен без лишних слов пошел за Уитни, а Клейтон подал руку Шерри, вызвав звонкий смех девушки, когда прошептал ей на ухо. — Говорил ли я тебе прежде, моя любовь, как тебе к лицу зеленое?
Уитни натягивала перчатки, когда Стивен взял ее за плечи и задышал прямо в ухо.
— Шерри, — шепнул он, и ее плечи задрожали от смеха, но она не обернулась, — брат обещал оставить нас наедине, когда вернемся из оперы, и отвлечь Уитни…
Тут Уитни не выдержала и, круто повернувшись, хотела как следует отчитать деверя, когда заметила его лукавую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Мисс Торнтон, — сказал он, ослепив ее своей белозубой улыбкой. — Окажите мне честь, позвольте пригласить вас на тур вальса?
Млея от счастья, что в такой торжественный момент Дю Билль пригласил ее танцевать, она расплылась в улыбке и с готовностью положила ему на рукав свою маленькую руку, снова почувствовав себя юной, когда один из красивейших джентльменов Англии повел ее по кругу.
— Бедный Мэйкпис, — доверительно сказала она Дю Виллю, бросив сочувственный взгляд на молодого человека, — как он страдает!
— Надеюсь, вы-то хоть не страдаете? — озабоченно сказал Ники и, увидев, что она не поняла, добродушно добавил:
— Мне казалось, что вы за меня очень переживали!
Она выглядела чарующе взволнованной, когда Дю Вилль кружил ее в вальсе, приноравливаясь к ее маленьким шажкам.
— Николае, — сказала она наконец, — позвольте вам открыть правду.
— Разумеется, если вам этого хочется.
— Я стара и клюю носом, когда мне совсем не хочется спать, и временами бываю ужасно забывчива…
— Ничего подобного за вами не замечал, — вежливо возразил Ники.
— Но, мой дорогой мальчик, — продолжала она уже сурово, пропустив мимо ушей его возражение. — Не такая уж я простофиля, чтобы поверить, будто вы по уши влюбились в нашу ненаглядную Шерри!
Ники сбился с ноги, так был изумлен.
— Вы… не верили?
— Конечно, нет. Все шло по моему плану.
— По вашему плану? — изумленно протянул Ники, во все глаза глядя на мисс Чарити. Каким же надо быть дураком, чтобы ничего не заметить. Дю Вилль вспыхнул и едва не расхохотался.
— Естественно, — с гордостью кивнула она. — Не в моем характере хвастать, но, — тут она указала на счастливую пару, которую все поздравляли, — это моя работа.
Все еще не веря, что это правда, Ники искоса посмотрел на мисс Чарити и спросил:
— И что же вы, позвольте узнать, предприняли?
— Там намекнула, тут подтолкнула, мой дорогой мальчик. А теперь меня гложет сомнение. Не знаю, стоит ли Шерри связываться с Лэнгфордом после того, как он так распалился от ревности к Мэйкпису. — Старушка заливисто рассмеялась, и плечи ее затряслись. — За последние тридцать лет, насколько я помню, я не видела сцены забавнее… Во всяком случае, никогда не забуду всех этих треволнений. С той самой минуты, как Уайткомб попросил меня сыграть роль дуэньи, я почувствовала себя невероятно полезной. И все время помнила, что никакая я не дуэнья. Уайткомба это вполне устраивало, иначе он пригласил бы кого-нибудь другого.
Ники ничего не сказал, и молчание затянулось. Тогда мисс Чарити подняла на него глаза и заметила, что он смотрит на нее так, будто видит впервые.
— Вы что-то хотите сказать, мой дорогой?
— Пожалуй, да.
— Ну и?..
— Примите, пожалуйста, мои нижайшие извинения.
— За то, что недооценили меня?
Они обменялись улыбками, и пожилая леди сказала:
— Не вы первый, мой милый.
Глава 35
— Я чувствую себя гостем в собственном доме, — пошутил Стивен, когда вместе с братом они дожидались в гостиной женщин, чтобы отправиться в оперу. С того момента, как на балу было объявлено об их помолвке, Стивену ни разу не удалось побыть с Шерри наедине, и исключительно потому, что они стали женихом и невестой. Стивен возмущался, но ничего не мог сделать — против традиции не пойдешь.
Мать настояла на том, чтобы он переехал в дом Клейтона, а сама перебралась в его дом, намереваясь оставшиеся до свадьбы три дня провести с Шерри, во избежание сплетен, как объяснила она, поскольку девушка оказалась в центре внимания всего лондонского общества.
Стивен из вежливости не возражал, втайне надеясь, что Уайткомб не допустит этого, так как по-прежнему считает, что общение со Стивеном благотворно сказывается на здоровье девушки, а лучшей дуэньи, чем Чарити Торнтон, вообще не найти.
Однако Хью оказался ненадежным другом и поддержал старую герцогиню, тоже опасаясь за репутацию девушки, тем более что хорошо знал Стивена.
В этот вечер роль компаньонки взяли на себя брат и невестка. Они согласились сопровождать Шерри и Стивена в оперу, в то время как мать поехала по своим делам, пообещав быть дома к их возвращению.
— Ты всегда можешь навестить Шерри у нас, — сказал Клейтон, мысленно посмеиваясь над нелепой ситуацией, в которой очутился брат, и его вполне объяснимым желанием побыть наедине с невестой, — и тогда снова почувствуешь себя хозяином дома.
— Все это полный абсурд. Неужели я до этой чертовой свадьбы потащу Шерри в постель, если ждать осталось каких-то три дня… — Он замолчал, потому что с лестницы в это время донеслись женские голоса, и братья поднялись со своих мест. Стивен взял свое черное пальто и поспешил навстречу женщинам, но едва не налетел на брата, который остановился как вкопанный, глядя, как Уитни и Шерри, покатываясь со смеху, вбегают в холл.
— Ты только посмотри… — тихо произнес он, не договорив, но Стивен и так все понял, потому что сам не мог глаз оторвать от этих восхитительных молодых женщин. — Они прямо как с картины, — закончил фразу Клейтон.
Их переливчатый смех заставил мужчин усмехнуться, когда они увидели, как герцогиня Клеймор и будущая графиня Лэнгфорд поменялись шляпками и накидками и теперь примеряют их перед зеркалом, а Кольфакс и Ходжкин, заложив руки за спину, словно ничего не замечая, смотрят прямо перед собой. Правда, Ходжкин еще не научился напускать на себя непроницаемый вид и нет-нет да и поглядывал на Шерри, кривя губы в улыбке.
Уитни приехала в ярко-голубом платье, а Шерри сказала, что наденет ярко-зеленое, однако любуясь перстнем с огромным сапфиром, подаренным ей Стивеном в качестве обручального кольца, тихо заметила:
— Сапфирно-голубой — мой самый любимый цвет. Теперь на Уитни было ярко-зеленое платье, а на Шерри — голубое.
— Клейтон ничего не заметит, вот увидишь, — сказала Уитни, когда мужчины пошли им навстречу.
— Лорду Уэстморленду наверняка все равно, какое я надену платье и подойдет ли к нему сапфир, — смеясь произнесла Шерри. — Его больше интересуют… — Она хотела сказать «поцелуи», но вовремя спохватилась.
— Ну что, пора? — с трудом сдерживая смех, сказал Стивен брату.
— Пора, — ответил тот. Тут Стивен без лишних слов пошел за Уитни, а Клейтон подал руку Шерри, вызвав звонкий смех девушки, когда прошептал ей на ухо. — Говорил ли я тебе прежде, моя любовь, как тебе к лицу зеленое?
Уитни натягивала перчатки, когда Стивен взял ее за плечи и задышал прямо в ухо.
— Шерри, — шепнул он, и ее плечи задрожали от смеха, но она не обернулась, — брат обещал оставить нас наедине, когда вернемся из оперы, и отвлечь Уитни…
Тут Уитни не выдержала и, круто повернувшись, хотела как следует отчитать деверя, когда заметила его лукавую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103