У нее быстрый, живой ум, она чувствительна и отзывчива. Обычно он ни с кем не разговаривал так откровенно. Может быть, его так расположили к ней ее юность, ее неискушенность?
Он отметил, что и другим Ники тоже понравилась. Миссис Линдер говорила: «Работать с ней — одно удовольствие: она никогда не жалуется и всегда готова сделать больше, чем ей поручено».
Даниэль рассказала ему о котятах, который: нашла Ники.
Кто-то убил их мать, и Ники выкармливала новорожденных, обмакивая тряпочку в молоко и закапывая его им в рот. Полночи она их кормила. А как только светало, без единого слова жалобы отправлялась работать.
Патрик, пятнадцатилетний подпасок, который жил при конюшне, едва завидев ее, тут же спросил, как ее зовут. Алекс отмолчался: не хватало еще, чтобы этот щенок гонялся за девушкой. Слишком уж она молода. И к тому же сулит столько радостей всякому мужчине. Когда настанет время, он, Алекс, сам позаботится, чтобы она попала в хорошие руки.
Послышался громкий гудок, пароход дал задний ход, взбивая воду за кормой и причаливая к пристани. Сегодня он увидится с Лизетт и разрядит скопившееся в нем раздражение. Женщина она не очень понятливая. Но то, что он хотел ей внушить, почти не требовало слов.
Идя по набережной, он пересек дебаркадер и направился по Тулуз-стрит к своему дому. Все это время он вспоминал то» что Ники сказала о любви Она еще очень молода и во многих отношениях наивна. Ничего, пусть цепляется за свои иллюзии, пока может. Она уже столкнулась с жестокой реальностью.
Позднее она убедится, что любви не существует, как не существует гномов и фей.
Зная, что Александр хлопочет на плантации и не вернется к ужину, Николь пораньше освободилась на кухне. Солнце еще не закатилось, и она направилась к конюшне, как частенько это делала в последнее время.
Идя по дорожке, утрамбованной толченым кирпичом, она увидела, как над головой у нее пролетали канадские журавли.
В саду играли чернокожие дети. Пахло воском: где-то недалеко запалили свечи.
«Здесь точь-в-точь как дома», — думала Ники, чувствуя, что она полюбила эту большую плантацию.
Войдя в конюшню, Ники поднялась на нижнюю ступень стремянки и, перегнувшись через воротца стойла, произнесла несколько ласковых слов. К ней тотчас подбежал породистый гнедой жеребец Наполеон. Она погладила его бархатистый нос.
— Оказывается, малышка, ты любишь лошадей, не меньше чем людей.
Ники мгновенно развернулась: совсем близко, так, что их тела чуть ли не соприкасались, стоял Алекс. Он был в облегающих бежевых бриджах для верховой езды и белой рубашке из льняного полотна с длинными рукавами. Ворот ее был полурасстегнут. В такой одежде он обычно отправлялся на плантации.
Но на этот раз он был без белой широкополой шляпы, какие обычно носят плантаторы.
— Я очень люблю лошадей. — Она почувствовала, как у нее вдруг пересохло горло. Она сглотнула. Сердце забилось чаще, внизу живота странно заныло.
— Ты умеешь ездить? — Он поставил высокий черный сапог на перекладину ворот. Она увидела, как взыграли мускулы на его бедре. Через расстегнутый ворот были видны темно-каштановые завитки волос на его груди. Все это отвлекало от простого вопроса. Поняв, что она задерживается с ответом, он решил: просто она не умеет ездить. — А ты хотела бы научиться?
«Скажи „нет“, — предостерег ее внутренний голос, но она редко слушалась подобных предостережений. И в этот раз тоже не послушалась.
— Очень хотела бы.
— Тогда я тебя научу.
Его большие, теплые и сильные руки схватили ее за талию и спустили со стремянки на землю.
— Патрик, — позвал он. Из закутка в конюшне тотчас появился высокий худощавый паренек, которого Николь уже видела раньше. — Оседлай Красотку.
— Сейчас?
— Надеюсь, до утра ты управишься, — сухо заметил Алекс.
Высокий парень посмотрел на Ники так же внимательно, как и в первый раз, когда ее увидел, и принялся выполнять распоряжение хозяина.
— Леди ездят в дамском седле, — сказал Алекс, как будто ее ягодицы не годились для обычной посадки верхом. — Подойди сюда, я тебе покажу. — Его голос звучал с непривычной ласковостью. В лучах вечернего солнца его загорелая кожа отливала красноватым золотом. Он улыбнулся, обнажая свои крепкие белые зубы, на щеках играли такие милые ямочки. Ей ничего не оставалось, кроме как ощетиниться.
Алекс, казалось, этого не заметил. Легко сбросив тяжелое седло на кипу сена, он помог ей забраться на него.
— А теперь попробуй забросить ногу за луку.
Начиная увлекаться этой игрой, она повиновалась.
— Так?
— Не совсем. Чуточку выпрями спину.
Одной рукой он поправил положение ее ноги, другой подвинул ее бедро, чтобы оно оказалось на нужном месте. Ники почувствовала, как по всему ее телу, вплоть до кончиков пальцев ног, разливается тепло.
— Так лучше, — сказал он, и на этот раз в его голосе прозвучала напряженность.
— Красотка готова, — крикнул Патрик.
Алекс был, похоже, рад это слышать Они вышли в загон, где Патрик ожидал их с лошадью мышастой масти.
— Ей уже двадцать лет, — объяснил Алекс Ники. — Она и мухи не обидит.
Прежде чем она успела что-нибудь оказать, его руки обхватили ее за талию Он посадил ее на кобылу. Ловкими точными движениями он перенес одну ее ногу через луку, другую вдел в стремя. Лошадь была так стара, что едва держалась на ногах, но поездить на ней в седле было очень приятно.
— Берись за поводья, — наставительно произнес Алекс, показывая, как это делается. — Держись прямо и старайся не терять равновесия.
Ники покорно выполнила эти распоряжения, сдерживая желание проскочить через ворота и помчаться по плантации.
Когда заметно стемнело, Алекс научил ее ездить и шагом, к рысью, и пускать лошадь в легкий галоп.
— У тебя врожденные способности, — сказал он. И она слегка устыдилась, что обманывает его. — Если хочешь, мы будем заниматься с тобой вечерами, пока, ты не подучишься достаточно, чтобы выехать из загона.
— Это было бы замечательно, — улыбнулась Ники.
Он поглядел на нее как-то странно.
— :.Так сколько тебе лет?
«Боже, что-то его настораживает в моем поведении! Так трудно играть роль ребенка, когда ты сделала все возможное. чтобы забыть о своем детстве!»
— Сколько лет? — переспросила она, стараясь выиграть время.
— Ну да, сколько лет?
Сказать «двенадцать» она не рискнула.
— Тринадцать, — проговорила она, радуясь тому, что сумерки скрывают ее лицо. — В октябре мне исполнится четырнадцать.
Она родилась двадцать четвертого октября, это по крайней мере было правдой.
— Ты выглядишь старше, — Мне пришлось рано повзрослеть, Он согласно кивнул. Вернулся Патрик, чтобы забрать Красотку. Когда кобылу уводили, она тихо заржала. Алекс подошел к Ники, которая прислонилась к изгороди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Он отметил, что и другим Ники тоже понравилась. Миссис Линдер говорила: «Работать с ней — одно удовольствие: она никогда не жалуется и всегда готова сделать больше, чем ей поручено».
Даниэль рассказала ему о котятах, который: нашла Ники.
Кто-то убил их мать, и Ники выкармливала новорожденных, обмакивая тряпочку в молоко и закапывая его им в рот. Полночи она их кормила. А как только светало, без единого слова жалобы отправлялась работать.
Патрик, пятнадцатилетний подпасок, который жил при конюшне, едва завидев ее, тут же спросил, как ее зовут. Алекс отмолчался: не хватало еще, чтобы этот щенок гонялся за девушкой. Слишком уж она молода. И к тому же сулит столько радостей всякому мужчине. Когда настанет время, он, Алекс, сам позаботится, чтобы она попала в хорошие руки.
Послышался громкий гудок, пароход дал задний ход, взбивая воду за кормой и причаливая к пристани. Сегодня он увидится с Лизетт и разрядит скопившееся в нем раздражение. Женщина она не очень понятливая. Но то, что он хотел ей внушить, почти не требовало слов.
Идя по набережной, он пересек дебаркадер и направился по Тулуз-стрит к своему дому. Все это время он вспоминал то» что Ники сказала о любви Она еще очень молода и во многих отношениях наивна. Ничего, пусть цепляется за свои иллюзии, пока может. Она уже столкнулась с жестокой реальностью.
Позднее она убедится, что любви не существует, как не существует гномов и фей.
Зная, что Александр хлопочет на плантации и не вернется к ужину, Николь пораньше освободилась на кухне. Солнце еще не закатилось, и она направилась к конюшне, как частенько это делала в последнее время.
Идя по дорожке, утрамбованной толченым кирпичом, она увидела, как над головой у нее пролетали канадские журавли.
В саду играли чернокожие дети. Пахло воском: где-то недалеко запалили свечи.
«Здесь точь-в-точь как дома», — думала Ники, чувствуя, что она полюбила эту большую плантацию.
Войдя в конюшню, Ники поднялась на нижнюю ступень стремянки и, перегнувшись через воротца стойла, произнесла несколько ласковых слов. К ней тотчас подбежал породистый гнедой жеребец Наполеон. Она погладила его бархатистый нос.
— Оказывается, малышка, ты любишь лошадей, не меньше чем людей.
Ники мгновенно развернулась: совсем близко, так, что их тела чуть ли не соприкасались, стоял Алекс. Он был в облегающих бежевых бриджах для верховой езды и белой рубашке из льняного полотна с длинными рукавами. Ворот ее был полурасстегнут. В такой одежде он обычно отправлялся на плантации.
Но на этот раз он был без белой широкополой шляпы, какие обычно носят плантаторы.
— Я очень люблю лошадей. — Она почувствовала, как у нее вдруг пересохло горло. Она сглотнула. Сердце забилось чаще, внизу живота странно заныло.
— Ты умеешь ездить? — Он поставил высокий черный сапог на перекладину ворот. Она увидела, как взыграли мускулы на его бедре. Через расстегнутый ворот были видны темно-каштановые завитки волос на его груди. Все это отвлекало от простого вопроса. Поняв, что она задерживается с ответом, он решил: просто она не умеет ездить. — А ты хотела бы научиться?
«Скажи „нет“, — предостерег ее внутренний голос, но она редко слушалась подобных предостережений. И в этот раз тоже не послушалась.
— Очень хотела бы.
— Тогда я тебя научу.
Его большие, теплые и сильные руки схватили ее за талию и спустили со стремянки на землю.
— Патрик, — позвал он. Из закутка в конюшне тотчас появился высокий худощавый паренек, которого Николь уже видела раньше. — Оседлай Красотку.
— Сейчас?
— Надеюсь, до утра ты управишься, — сухо заметил Алекс.
Высокий парень посмотрел на Ники так же внимательно, как и в первый раз, когда ее увидел, и принялся выполнять распоряжение хозяина.
— Леди ездят в дамском седле, — сказал Алекс, как будто ее ягодицы не годились для обычной посадки верхом. — Подойди сюда, я тебе покажу. — Его голос звучал с непривычной ласковостью. В лучах вечернего солнца его загорелая кожа отливала красноватым золотом. Он улыбнулся, обнажая свои крепкие белые зубы, на щеках играли такие милые ямочки. Ей ничего не оставалось, кроме как ощетиниться.
Алекс, казалось, этого не заметил. Легко сбросив тяжелое седло на кипу сена, он помог ей забраться на него.
— А теперь попробуй забросить ногу за луку.
Начиная увлекаться этой игрой, она повиновалась.
— Так?
— Не совсем. Чуточку выпрями спину.
Одной рукой он поправил положение ее ноги, другой подвинул ее бедро, чтобы оно оказалось на нужном месте. Ники почувствовала, как по всему ее телу, вплоть до кончиков пальцев ног, разливается тепло.
— Так лучше, — сказал он, и на этот раз в его голосе прозвучала напряженность.
— Красотка готова, — крикнул Патрик.
Алекс был, похоже, рад это слышать Они вышли в загон, где Патрик ожидал их с лошадью мышастой масти.
— Ей уже двадцать лет, — объяснил Алекс Ники. — Она и мухи не обидит.
Прежде чем она успела что-нибудь оказать, его руки обхватили ее за талию Он посадил ее на кобылу. Ловкими точными движениями он перенес одну ее ногу через луку, другую вдел в стремя. Лошадь была так стара, что едва держалась на ногах, но поездить на ней в седле было очень приятно.
— Берись за поводья, — наставительно произнес Алекс, показывая, как это делается. — Держись прямо и старайся не терять равновесия.
Ники покорно выполнила эти распоряжения, сдерживая желание проскочить через ворота и помчаться по плантации.
Когда заметно стемнело, Алекс научил ее ездить и шагом, к рысью, и пускать лошадь в легкий галоп.
— У тебя врожденные способности, — сказал он. И она слегка устыдилась, что обманывает его. — Если хочешь, мы будем заниматься с тобой вечерами, пока, ты не подучишься достаточно, чтобы выехать из загона.
— Это было бы замечательно, — улыбнулась Ники.
Он поглядел на нее как-то странно.
— :.Так сколько тебе лет?
«Боже, что-то его настораживает в моем поведении! Так трудно играть роль ребенка, когда ты сделала все возможное. чтобы забыть о своем детстве!»
— Сколько лет? — переспросила она, стараясь выиграть время.
— Ну да, сколько лет?
Сказать «двенадцать» она не рискнула.
— Тринадцать, — проговорила она, радуясь тому, что сумерки скрывают ее лицо. — В октябре мне исполнится четырнадцать.
Она родилась двадцать четвертого октября, это по крайней мере было правдой.
— Ты выглядишь старше, — Мне пришлось рано повзрослеть, Он согласно кивнул. Вернулся Патрик, чтобы забрать Красотку. Когда кобылу уводили, она тихо заржала. Алекс подошел к Ники, которая прислонилась к изгороди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87