Рассказала о том, как Пэкстон пробовал за ней ухаживать, а жена Адриана приревновала его к Ники.
— Она спрятала брошь, заявила, что ее украли, затем «нашла» в присутствии мужа и послала за полицией. Остальное вы знаете.
— Что было, то прошло. Для нас обоих.
Алекс улыбнулся ей. Но его взгляд был прикован к холму на западной границе плантации, откуда за ними наблюдал одинокий всадник. Алекс приложил ладонь козырьком ко лбу, но он и так знал, кто это.
— Фортье, — произнес он, переводя взгляд на Ники. — Обещай, что никогда не будешь ездить одна.
— Но ведь теперь он знает, что я под вашей защитой, и не посмеет беспокоить меня.
— Для него ты навсегда останешься воровкой, которая сидела в тюрьме. Это не мешает Фортье хотеть тебя. А он всегда берет то, что хочет.
По ее спине пробежал холодок.
— Что бы вы сделали, если бы он меня похитил?
— Убил бы его , если бы, конечно, он не опередил меня.
Глава 9
Тяжелый стук молотка, украшенного серебряной львиной головой, застал Николь на самом верху лестницы. Спускаясь в столовую, она с любопытством наблюдала, как Фредерик открыл дверь, впуская вместе с прохладным воздухом темноволосую женщину на несколько дюймов выше ростом Ники. Это была оливково-смуглая красавица в темно-красном шелковом платье с черной каймой. Шелк отливал ониксом. Так же как и ее глаза. Улыбнувшись Фредерику, смуглянка сказала, что хочет видеть Александра.
— Кто она? — шепотом спросила Ники у Даниэль, которая шла за ней следом.
Даниэль отвела ее в сторонку, откуда их нельзя было видеть снизу.
— Это мадемуазель Эме, любовница месье дю Вильера.
— Лизетт? — недоверчиво переспросила Николь. Она не могла не заметить соблазнительности женщины, ее прелестных пухлых губок.
Ники бессознательно вонзила ногти в ладони, у нее было такое чувство, как будто ее окатили холодной водой.
Через несколько минут в вестибюль вошел Алекс.
— Я же просил, чтобы ты не приходила сюда, — сказал он вместо приветствия.
По его лицу было заметно, что он неприятно поражен этим визитом.
— Но почему ты так долго не приходил? — Лизетт говорила с акцентом, который придавал особую пикантность ее речи. Она была так же раздосадована, как и он. — Где ты пропадал?
— Я не у тебя на побегушках, Лизетт. Когда будет время, тогда и приду, черт возьми.
Лизетт надула и без того пухлые губки.
— Чем я не угодила тебе? Неужели ты меня бросаешь? — Ее тон говорил, что она даже мысли о подобном не допускает.
И в этом Николь была с ней согласна.
Видя, что Алекс тянет с ответом, она кокетливо повертелась у него перед глазами, демонстрируя элегантное платье.
— Разве я не красива? — Ее лицо смягчилось. Черные глаза искрились почти детским восторгом.
— Красива, красива, — уже не таким сердитым голосом сказал Алекс. При этой похвале Лизетт просияла, вновь уверившись в силе своих чар.
— Вообще-то, — сказал Алекс, — я собирался повидать тебя на этих днях. — Взяв Лизетт за руку, он повел ее к двери. — Почему бы нам не прогуляться по саду, где мы сможем поговорить с глазу на глаз?
Как только они вышли за порог, Лизетт обвила его руками и поцеловала. Ники успела мельком уловить, какой торжествующий был у нее взгляд и как по-хозяйски она его обнимала.
— Да как он смеет! — Взмахнув желтыми юбками, она повернулась и кинулась к себе в комнату. Она была готова убить обоих. Никогда в жизни не была она в таком бешенстве.
Еще вчера он распинался в своих к ней чувствах. Целовал и ласкал ее, как ни один мужчина до него. Значит, сегодня вечером он отправился к Лизетт! Хорош гусь!
Ярость буквально душила ее. Ники хотелось сбежать по лестнице и вцепиться в блестящие черные волосы этой женщины. Заодно ей хотелось отхлестать по щекам этого красавчика и назвать его, как он того заслуживает, подонком.
Даниэль помогла ей надеть костюм для верховой езды.
— Вы очень рассержены? Да?
— Да, я очень сердита. Как смеет он путаться с этой… этой… девкой? Подумай только, в столовой сидит его бабушка.
Никакой он не джентльмен, одна только видимость, и я сейчас выложу ему это.
Даниэль поймала ее за руку.
— Я думаю, это не очень удачная мысль.
— И почему же, позволь тебя спросить?
— Потому что герцог может подумать, что вы его ревнуете.
— Ревную?.. К этой… этой падшей женщине? — Но, произнося эти слова, она знала, что «высокомерный подонок» именно так и подумает. И что хуже всего, будет прав. Она яростно ревнует его к Лизетт. И оттого еще сильнее бесится.
Быстрыми решительными движениями она натянула мягкие кожаные перчатки, спустилась с лестницы и промаршировала по коридору к выходу для слуг. Оказавшись на свежем воздухе, она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. И отправилась в конюшню.
Сегодня, понравится это Алексу или нет, она покатается на Наполеоне. Главное — держаться подальше от плантации Фортье, и тогда ей ничто не угрожает.
У Патрика хватило благоразумия не спорить с ней. Он никогда еще не видел ее в таком состоянии, но почувствовал ее решимость и в развороте плеч, и в нервных ударах хлыста по сапожкам.
— Будьте осторожны, — предупредил он. — Погода меняется. Может начаться сильная гроза.
— Я скоро вернусь, — сказала она, подумав про себя: «Я буду кататься сколько мне захочется. К черту всех этих мужчин!» Алекс владеет ее контрактом, но не ее душой. Теперь уже она не прислуга, а гостья, которую принимают со всем подобающим уважением. Она будет поступать, как ей вздумается, и пусть Алекс попробует ее остановить!
Подведя Наполеона к высокому камню на конюшенном дворе, она села в свое дамское седло. Наполеон казался спокойнее, чем обычно, и она догадалась почему. Алекс случил его с кобылой. При этой мысли все в ней вскипело. «Ох уж эти мужчины! — Она пришпорила жеребца. — Неужели они только и могут думать, что о случке?»
— Ты видела Ники? — спросил Алекс у Рашели, которая сидела в столовой. Она уже позавтракала, на тарелке у нее оставался лишь кусочек овсяного печенья.
— Она должна была присоединиться ко мне, но Так и не спустилась. Может быть, зачиталась?
«Или, может быть, видела Лизетт?» Уж как ему не хотелось этого! Тихонько выругавшись, он принялся искать Даниэль. Она должна знать, где Ники. Он нашел служанку за домом, где она проветривала стеганые одеяла своей хозяйки перед наступлением холодов.
— Ты видела Ники? — спросил он.
— Да, месье.
— И где же она, черт побери?
— Поехала на лошади. Вы же знаете, как она любит ездить верхом.
— Кто ее сопровождает?
Даниэль пожала плечами. Ветер поигрывал ее черными юбками. Подняв глаза, Алекс увидел, что небо затягивает сплошная серая пелена — предвестие урагана или грозы.
«Какого черта она поехала одна!» — досадовал Алекс, направляясь к конюшне. Не обнаружив ни Наполеона, ни седла Ники, он получил ответ на волновавший его вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Она спрятала брошь, заявила, что ее украли, затем «нашла» в присутствии мужа и послала за полицией. Остальное вы знаете.
— Что было, то прошло. Для нас обоих.
Алекс улыбнулся ей. Но его взгляд был прикован к холму на западной границе плантации, откуда за ними наблюдал одинокий всадник. Алекс приложил ладонь козырьком ко лбу, но он и так знал, кто это.
— Фортье, — произнес он, переводя взгляд на Ники. — Обещай, что никогда не будешь ездить одна.
— Но ведь теперь он знает, что я под вашей защитой, и не посмеет беспокоить меня.
— Для него ты навсегда останешься воровкой, которая сидела в тюрьме. Это не мешает Фортье хотеть тебя. А он всегда берет то, что хочет.
По ее спине пробежал холодок.
— Что бы вы сделали, если бы он меня похитил?
— Убил бы его , если бы, конечно, он не опередил меня.
Глава 9
Тяжелый стук молотка, украшенного серебряной львиной головой, застал Николь на самом верху лестницы. Спускаясь в столовую, она с любопытством наблюдала, как Фредерик открыл дверь, впуская вместе с прохладным воздухом темноволосую женщину на несколько дюймов выше ростом Ники. Это была оливково-смуглая красавица в темно-красном шелковом платье с черной каймой. Шелк отливал ониксом. Так же как и ее глаза. Улыбнувшись Фредерику, смуглянка сказала, что хочет видеть Александра.
— Кто она? — шепотом спросила Ники у Даниэль, которая шла за ней следом.
Даниэль отвела ее в сторонку, откуда их нельзя было видеть снизу.
— Это мадемуазель Эме, любовница месье дю Вильера.
— Лизетт? — недоверчиво переспросила Николь. Она не могла не заметить соблазнительности женщины, ее прелестных пухлых губок.
Ники бессознательно вонзила ногти в ладони, у нее было такое чувство, как будто ее окатили холодной водой.
Через несколько минут в вестибюль вошел Алекс.
— Я же просил, чтобы ты не приходила сюда, — сказал он вместо приветствия.
По его лицу было заметно, что он неприятно поражен этим визитом.
— Но почему ты так долго не приходил? — Лизетт говорила с акцентом, который придавал особую пикантность ее речи. Она была так же раздосадована, как и он. — Где ты пропадал?
— Я не у тебя на побегушках, Лизетт. Когда будет время, тогда и приду, черт возьми.
Лизетт надула и без того пухлые губки.
— Чем я не угодила тебе? Неужели ты меня бросаешь? — Ее тон говорил, что она даже мысли о подобном не допускает.
И в этом Николь была с ней согласна.
Видя, что Алекс тянет с ответом, она кокетливо повертелась у него перед глазами, демонстрируя элегантное платье.
— Разве я не красива? — Ее лицо смягчилось. Черные глаза искрились почти детским восторгом.
— Красива, красива, — уже не таким сердитым голосом сказал Алекс. При этой похвале Лизетт просияла, вновь уверившись в силе своих чар.
— Вообще-то, — сказал Алекс, — я собирался повидать тебя на этих днях. — Взяв Лизетт за руку, он повел ее к двери. — Почему бы нам не прогуляться по саду, где мы сможем поговорить с глазу на глаз?
Как только они вышли за порог, Лизетт обвила его руками и поцеловала. Ники успела мельком уловить, какой торжествующий был у нее взгляд и как по-хозяйски она его обнимала.
— Да как он смеет! — Взмахнув желтыми юбками, она повернулась и кинулась к себе в комнату. Она была готова убить обоих. Никогда в жизни не была она в таком бешенстве.
Еще вчера он распинался в своих к ней чувствах. Целовал и ласкал ее, как ни один мужчина до него. Значит, сегодня вечером он отправился к Лизетт! Хорош гусь!
Ярость буквально душила ее. Ники хотелось сбежать по лестнице и вцепиться в блестящие черные волосы этой женщины. Заодно ей хотелось отхлестать по щекам этого красавчика и назвать его, как он того заслуживает, подонком.
Даниэль помогла ей надеть костюм для верховой езды.
— Вы очень рассержены? Да?
— Да, я очень сердита. Как смеет он путаться с этой… этой… девкой? Подумай только, в столовой сидит его бабушка.
Никакой он не джентльмен, одна только видимость, и я сейчас выложу ему это.
Даниэль поймала ее за руку.
— Я думаю, это не очень удачная мысль.
— И почему же, позволь тебя спросить?
— Потому что герцог может подумать, что вы его ревнуете.
— Ревную?.. К этой… этой падшей женщине? — Но, произнося эти слова, она знала, что «высокомерный подонок» именно так и подумает. И что хуже всего, будет прав. Она яростно ревнует его к Лизетт. И оттого еще сильнее бесится.
Быстрыми решительными движениями она натянула мягкие кожаные перчатки, спустилась с лестницы и промаршировала по коридору к выходу для слуг. Оказавшись на свежем воздухе, она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. И отправилась в конюшню.
Сегодня, понравится это Алексу или нет, она покатается на Наполеоне. Главное — держаться подальше от плантации Фортье, и тогда ей ничто не угрожает.
У Патрика хватило благоразумия не спорить с ней. Он никогда еще не видел ее в таком состоянии, но почувствовал ее решимость и в развороте плеч, и в нервных ударах хлыста по сапожкам.
— Будьте осторожны, — предупредил он. — Погода меняется. Может начаться сильная гроза.
— Я скоро вернусь, — сказала она, подумав про себя: «Я буду кататься сколько мне захочется. К черту всех этих мужчин!» Алекс владеет ее контрактом, но не ее душой. Теперь уже она не прислуга, а гостья, которую принимают со всем подобающим уважением. Она будет поступать, как ей вздумается, и пусть Алекс попробует ее остановить!
Подведя Наполеона к высокому камню на конюшенном дворе, она села в свое дамское седло. Наполеон казался спокойнее, чем обычно, и она догадалась почему. Алекс случил его с кобылой. При этой мысли все в ней вскипело. «Ох уж эти мужчины! — Она пришпорила жеребца. — Неужели они только и могут думать, что о случке?»
— Ты видела Ники? — спросил Алекс у Рашели, которая сидела в столовой. Она уже позавтракала, на тарелке у нее оставался лишь кусочек овсяного печенья.
— Она должна была присоединиться ко мне, но Так и не спустилась. Может быть, зачиталась?
«Или, может быть, видела Лизетт?» Уж как ему не хотелось этого! Тихонько выругавшись, он принялся искать Даниэль. Она должна знать, где Ники. Он нашел служанку за домом, где она проветривала стеганые одеяла своей хозяйки перед наступлением холодов.
— Ты видела Ники? — спросил он.
— Да, месье.
— И где же она, черт побери?
— Поехала на лошади. Вы же знаете, как она любит ездить верхом.
— Кто ее сопровождает?
Даниэль пожала плечами. Ветер поигрывал ее черными юбками. Подняв глаза, Алекс увидел, что небо затягивает сплошная серая пелена — предвестие урагана или грозы.
«Какого черта она поехала одна!» — досадовал Алекс, направляясь к конюшне. Не обнаружив ни Наполеона, ни седла Ники, он получил ответ на волновавший его вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87