– Как мне не хватало тебя, милая, – негромко сказал он. В первый раз после того, как Кирон понял свои чувства к Мауре, он держал ее в своих объятиях. Да, отпустить ее тогда было большой ошибкой. Сумасшедшее желание, которое он даже не пытался побороть, охватило его.
– Это просто замечательно, Кирон! – радостно смеялась Маура. – Скажи, что сегодня самый счастливый день в твоей жизни!
Кирон улыбнулся в ответ. На войне и в любви нет запрещенных приемов – Маура уже не беременна, да и муж ее спит совсем не там, где положено.
– Сегодня замечательный день, – согласился он, продолжая обнимать ее. – Этот день мы не забудем никогда.
ГЛАВА 24
День действительно получился незабываемый. Сначала они пошли к реке посмотреть, как швартуются и отчаливают корабли. Изабел пришла в восторг от того, что свободно, без присмотра, ходит по улицам только с Кироном и Маурой. Устав прогуливаться, они пошли в любимое кафе Кирона и заказали пирожки с курятиной. Они хохотали над старыми шутками, потом вдруг расчувствовались, вспомнив жизнь в Баллачармише, прошлое, которое уже никогда не вернуть.
Маура так и не поняла до конца своих ощущений в тот день. Казалось, невидимая сила связывает ее и Кирона. Снова и снова она ловила на себе взгляд его смеющихся, с золотыми искорками глаз, но это был взгляд не друга, а мужчины.
Она отвечала Кирону как обычно. После Изабел он – ее лучший друг. Он – ее семья. Она любила его не меньше, чем Изабел. На озере Суир Кирон научил ее управлять лодкой, и еще он научил ее заговаривать лошадей.
Когда подошло время расставаться, Кирон поцеловал ее в губы, и Маура сразу перенеслась назад, в то время, когда они сидели рядышком на изгороди в Баллачармише. «Интересно, – подумала она, – понимает ли Кирон, что, предложи он мне тогда руку и сердце, я, наверное, вышла бы за него замуж». Мысль эта удивила Мауру, и по причинам, которые сама до конца не понимала, она ничего не сказала Изабел.
В конце месяца Александр уехал с Сашей и его няней-нгличанкой в Тарну. Он не пригласил ни Изабел, ни Мауру с детьми, никак не объяснил свой поступок и не извинился. Одна неделя сменяла другую. Маура заставляла себя не думать о Тарне, но это было нелегко. Она все время представляла себе, как Александр впервые сажает Сашу на пони, занимается с ним тем, чем, кажется, уже никогда не будет заниматься с Феликсом и Натали. Главным источником утешения оставались Изабел и Кирон. Без них Маура просто зачахла бы в удушающем великолепии городского особняка Каролисов.
– У меня для тебя сюрприз, дорогая, – сказал ей в одну из встреч Кирон. – Мистер Шермехон говорит, что на конезаводе дела идут отлично, и он хочет, чтобы я проводил с ним больше времени в качестве секретаря. Это значит, я буду подолгу жить в Нью-Йорке, особенно зимой. Платит он очень хорошо, я снял вполне прилично обставленную двухкомнатную квартиру неподалеку от Пятой авеню.
У Мауры заблестели глаза. Она не сомневалась, что Генри привяжется к Кирону.
– Личный секретарь? – поддразнила Маура. – Хочешь сказать, твоя компания доставляет Генри такое удовольствие, что он решил держать тебя при себе постоянно, чтобы всегда иметь под рукой партнера по покеру?
Догадка Мауры была настолько близка к истине, что Кирон покраснел.
– Верно. Но если он сам не прочь иногда сыграть партию другую, кто я такой, чтобы отказываться?
Маура рассмеялась, обещая себе при следующей встрече с Генри обнять его покрепче. Генри всегда отличала тяга к неординарным людям, ничего удивительного, что он привязался к Кирону. Он спокойно закрывал глаза на разницу в их общественном положении, чтобы не лишать себя приятной компании.
В первых числах октября Александр вернулся в город. Он опять обосновался в гостинице, навестил Феликса и Натали и, к невыразимому разочарованию Мауры, не предпринял ни малейшей попытки к примирению.
С холодностью в голосе, которой она на самом деле не ощущала, Маура спросила Александра:
– Что делать с приглашениями, которые адресованы нам обоим?
– Приглашения? А что, их много? – неподдельно удивился Александр.
Год назад в начале сезона они не получили ни одного приглашения. Сейчас Маура как можно равнодушнее указала на стол, заваленный конвертами.
– Рузвельты приглашают нас на бал по случаю дня рождения миссис Рузвельт, Делафильды – на ужин, Стейвесанты – на свой ежегодный бал и Ван Кортландты тоже. Бикманы приглашают на первый бал своей внучки, а Асторы на…
Александр подошел к столу и бегло просмотрел приглашения.
– Скажи Стивену, пусть принимает все приглашения от нашего имени.
– От нашего имени? – Маура удивленно вскинула брови. – Не сочтут ли они это странным? Ведь ты живешь в гостинице.
– Черт побери! Ничего в этом странного нет! Конрад Бикман не живет дома уже двадцать лет, а в обществе всегда появляется вместе с женой. Это в порядке вещей.
Он все еще хмурился, глядя на гору приглашений, и Маура поймала себя на том, что испытывает тайное удовлетворение, хотя ей самой это и не очень нравится. Ничего-ничего, пусть видит. За те месяцы, что он провел в Тарне, робкое, нетвердое положение Мауры в обществе значительно упрочилось. Этому особенно способствовал приезд Изабел. Если вначале свет отвернулся от Мауры и из-за этого чуть не пострадал их брак, теперь наваждение изменилось. Из гостиной в гостиную перелетал слух, что очаровательная миссис Каролис – родственница покойного лорда Клэнмара, который дружил с президентом, королями и царями, говорили, что она также необыкновенно умна, остроумна и весела, а еще говорили, что для того, чтобы поймать в брачные сети Изабел, надо понравиться миссис Каролис.
Александр ушел, не переставая хмуриться. Дело принимало совсем неожиданный поворот. Если он не хочет, чтобы его светская жизнь как-то пострадала, придется выезжать с Маурой.
Он вышел во двор и раздраженным жестом отпустил ожидающего в стороне от крыльца кучера. Не то чтобы ему не хотелось сопровождать Мауру на званые приемы и балы, нет, его приводила в ярость мысль, что она добилась успеха в обществе собственными силами, без его помощи. А уж ее деятельная защита обездоленных, которая ничуть не повредила ей в глазах света, еще больше распаляла его ярость.
Роман с Ариадной зашел в тупик. В свете уже знали о нем, и гордость Ариадны требовала узаконить отношения. Но Александр успел понять, что жизнь с Ариадной будет беспросветно нудной.
Несмотря на ее пыл в постели, Александр скучал с этой женщиной. Она унаследовала более чем достаточную долю голландского рационализма и была начисто лишена чувства юмора. Она совершенно не интересовалась лошадьми, для нее что сесть на лошадь, что полететь на луну, было одинаково невероятно. Они никогда не смеялись вместе, не катались верхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133