Дженевра стояла на палубе, намертво вцепившись в поручни затянутыми в лайковые перчатки руками – она боялась упасть. Все кончено. Ей не суждено больше увидеть Александра, не суждено стать его женой, жить вместе с ним в Тарне. Но у нее будет от него ребенок. Ее руки еще крепче сжали ледяной поручень. Что бы ни собирался предпринять отец, она сохранит ребенка и никому его не отдаст.
– Никто не отнимет тебя у меня, – горячо прошептала она своему еще не родившемуся младенцу. Заснеженные шпили нью-йоркских церквей растворялись вдали. – Что бы ни случилось, нас никто никогда не разлучит. Никогда!
Александр медленно приходил в себя, с трудом превозмогая боль. Нужно многое сделать. Написать письма.
– Надо написать Чарли, – с трудом произнес он, обращаясь к высокому человеку в темном платье, стоявшему у его кровати.
– В вашем состоянии писать затруднительно, – разумно заметил хозяин дома. – Я уже написал подробное письмо вашему отцу, а вас ждет послание от него. Если пожелаете, я прочту его вам.
Александр покачал головой, но чуть не вскрикнул от боли.
– Нет, – выдохнул он, его совершенно не интересовали, о чем пишет отец. – Надо написать Чарли.
Сейчас более чем раньше ему недоставало Дженевры. В Ныо-Иорке происходит что-то непонятное, в чем он никак не разберется. Но Чарли ему поможет. Чарли разузнает, почему молчит Дженевра. Чарли расскажет ей, что случилось с Александром и как он без нее страдает.
– Мой секретарь побудет с вами, и вы сможете продиктовать ему все письма, – сказал лорд Пауэрскот, ему не хотелось, чтобы Александр волновался или печалился. – Ваш отец устроил, что вас будет лечить сэр Ральф Финнз-Бортон, он прибудет завтра рано утром. Это лондонский доктор с отличной репутацией. Вы сможете полностью положиться на него.
Александра обрадовало это известие. Дублинские доктора, которых спешно созвали, когда он упал, единодушно высказались, что при надлежащем уходе паралич ему не грозит. Но отец, конечно, пригласил известнейшего в своей области специалиста. Александр не допускал мысли, что диагноз лондонского доктора будет отличаться от заключения дублинских лекарей. Нет, это невозможно. Страшно подумать. Но Дженевра останется с ним, что бы ни случилось, она не бросит его. Сосредоточившись на Дженевре, Александр обратился к лорду Пауэрскоту:
– Не могли бы вы прислать ко мне вашего секретаря, сэр? Я должен срочно отправить письмо Чарли Шермехону.
«…что до моего падения, здешние доктора считают, что оно пройдет без последствий (если только лондонский специалист не посчитает иначе), но мне придется прервать поездку и провести в Ирландии еще несколько месяцев. Ты должен обязательно связаться с Дженеврой. Я не получил от нее ни одного письма. Выясни, не больна ли она. Может быть, ее отец передумал и теперь возражает против нашего брака? Возможно, он не разрешает Джинни писать мне? Скажи ей, что я вернусь в Нью-Йорк, как только поправлюсь. Передай, что я люблю ее, жду от нее письма. Если она не имеет возможности написать мне, пусть сделает это через тебя. Я должен узнать, что случилось.
Спасибо. Алекс».
Секретарь с изумлением подал ему письмо, чтобы Александр подписался. За все время службы ему еще ни разу не приходилось писать такого необычного письма. «Интересно, – подумал он, – ответит ли через Чарли Шермехона IV эта юная леди? Если ответит, то мне придется писать под диктовку любовные письма мистера Каролиса».
Сэр Ральф Финнз-Бортон не привык все свое внимание уделять только одному пациенту, исключение он делал лишь для членов королевской семьи. Однако за этого пациента предлагали поистине королевское вознаграждение, а рыбалка в поместье лорда Пауэрскота была отличная. Он использует свободное время, которого будет в избытке, чтобы написать, наконец, давно задуманную монографию. Очень довольный такой возможностью, доктор стоял у постели Александра, его внушительная фигура и аккуратно подстриженная белая бородка придавали ему замечательное сходство с принцем Уэльским.
– Какое-то время придется полежать неподвижно, чтобы восстановились функции нервных окончаний и сухожилий. – Доктор задумался: куда лучше отправиться ловить рыбу – на озеро Суир или Блэкуотер. – Выздоровление будет протекать медленно…
Александр сверкнул глазами. Это он уже знал. Сейчас его волновало, сможет ли он снова ходить.
– Я буду ходить? – спросил он взвинченно.
– Всему свое время. Опасности полного паралича нет…
– А ездить верхом?
Сэр Ральф не привык, чтобы его постоянно перебивали. Однако он вспомнил размер вознаграждения и отличную рыбалку и решил не выказывать своего неудовольствия.
– И ездить верхом, – добродушно подтвердил он, удивляясь про себя, почему человек, так серьезно покалеченный лошадью, мечтает снова на нее взобраться.
Александр облегченно вздохнул. Все будет хорошо. Он вернется к Дженевре здоровый. Теперь надо выяснить, что происходит в Ныо-Иорке, успокоить Дженевру относительно его состояния, сказать ей, как сильно он ее любит.
Чарли разглядывал письмо Александра в полнейшем недоумении. Что он хочет сказать? С чего это его так волнует Дженевра, если он помолвлен с девушкой из знатной английской емьи? Что-то здесь не сходится. Чарли всегда туго соображал, но даже он почувствовал неладное. Он расстроился, прочитав о болезни Александра. Еще бы, когда на тебя упадет лошадь, не до смеха. Чарли стало жаль лошади, он надеялся, что она пострадала не настолько сильно, что ее пришлось пристрелить, потом опять подумал о Дженевре.
– В обществе все знают, что Александр помолвлен с дочерью английского графа, – заявил дядя Генри, когда Чарли показал ему письмо. – Каролис везде только об этом и твердит. Особенно если поблизости Уильям Гудзон.
Они стояли посреди заснеженной Пятой авеню. Закутанный шарфом до подбородка Генри в каракулевой шубе с тяжелым бобровым воротником надвинул цилиндр на самые уши. Чарли утопал в волчьей шубе, которая придавала ему необычный вид. Он притопывал ногами, чтобы согреться.
– Это объясняет, почему Дженевра не пишет ему сейчас, но почему же она не писала раньше? – недоумевал Чарли.
Генри пожал плечами. Он и раньше не понимал, почему Александр так торопится жениться, он ведь только закончил образование. Он, Генри, считал ошибкой оба возможных брака. Но это не означало, что он одобрил бы попытки Виктора Каролиса, вздумай тот предотвратить их.
Генри нахмурился, похлопывая рукой об руку, чтобы согреть их. Виктор, разумеется, не обрадуется, если брак Александра с дочерью графа сорвется, но что касается Дженевры – тут двух мнений быть не может: Виктор пойдет на все, чтобы этот брак не состоялся. А раз так, Виктор вполне мог воспользоваться отсутствием Александра и разрушить их отношения с Дженеврой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133