Он не понимал, почему она путешествует с эмигрантами четвертым классом, почему они так спешат со свадьбой. – Я уже объяснил вашему будущему мужу, что, поскольку он не принадлежит к римской католической церкви, ему надлежит дать торжественное обещание, что все дети, рожденные от вашего брака, будут воспитываться в католической вере.
От капитана Нейлза не ускользнуло, как Маура в удивлении повернула голову. Он поморщился – она даже не знает, что ее будущий муж не католик. Капитан был готов поспорить на свое годовое жалованье, что не ошибся.
Упоминание о детях настолько смутило Мауру, что она довольно спокойно отнеслась к тому, что Александр – протестант. До нее только сейчас дошло, в какие отношения она впоследствии может вступить с этим человеком. Ведь когда она станет женой этого незнакомца, ей придется разделить с ним брачное ложе. Как она решится на это? Она же ничего о нем не знает. Они обменялись лишь несколькими ничего не значащими фразами.
Маура глубоко вздохнула. Она уже была готова извиниться и, сгорая от стыда, вылететь из каюты. Но в этот момент Александр сказал:
– Отец Малкехи любезно согласился совершить обряд завтра в десять утра здесь, в каюте капитана.
Маура посмотрела на Александра, и ей показалось, что она вот-вот упадет. Она вспомнила выражение его глаз, когда он смотрел на нее, умоляя о помощи. Вспомнила, как срывался от волнения его низкий, приятный голос, когда он объяснял, что ему очень нужно, чтобы она вышла за него замуж. Если разделить с ним брачное ложе означает касаться его, ласкать и обнимать, она, не раздумывая, пойдет на это. Когда он подошел к ней несколько минут назад, повернулся и представил остальным, ее охватило разочарование от того, что он не взял ее за руку. Она хотела прикоснуться к нему, жаждала его прикосновения. Прежде Маура никогда не испьггывала желания близости с мужчиной, но с того самого мгновения, как впервые увидела Александра, это желание сжигало ее.
– Хорошо, – сказала она.
От волнения у нее пересохло во рту. И для того чтобы у ее будущего мужа не создалось впечатление, что она путешествует четвертым классом с грудой багажа, добавила: – У меня с собой ничего нет, только вот это платье.
Капитан Нейлз замер, уверенный, что теперь, как сказал великий бард из Стратфорда, «жди беды». Наверное, есть какое-то объяснение тому, что она путешествует в трюме вместе с эмигрантами, но ему ничего подходящего в голову не приходило. А вот то, что у нее нет с собой багажа, никак объяснить нельзя, во всяком случае, если она леди.
Священник был явно не в своей тарелке, жених же, напротив, сохранял невозмутимое спокойствие. С равнодушием, которое потрясло даже священника, он сказал:
– Ваше платье вполне подходит.
На помощь пришел капитан Нейлз:
– Я постараюсь выяснить у дам, не сможет ли кто-нибудь из них одолжить вам более подходящее для такого случая платье, мисс Сэлливан.
Смущаясь все более, Маура поблагодарила его. «Интересно, – подумала она, – что скажет Александр Каролис капитану об их отношениях? Знает ли капитан, что они только накануне впервые заговорили друг с другом? Понимает ли необычность того, что должно произойти? А отец Малкехи? Как согласился священник на этот брак, не выяснив предварительно, нет ли к нему каких-нибудь препятствий, и на церемонию, которая соединит священными брачными узами католичку и протестанта?»
– Мисс Сэлливан, для вас подготовлена каюта первого класса, – сказал капитан. – Стюард проследит, чтобы ваши вещи перенесли туда.
Избегая смотреть в глаза Александру, Маура вежливо ответила:
– Благодарю вас, капитан, но в этом нет необходимости. Я закончу плавание там, где начала.
Три пары изумленных глаз уставились на нее. Смутное беспокойство, которое Александр ощутил накануне, вдруг нахлынуло на него. Девушка держится слишком уверенно, у нее слишком правильная речь. Он вспомнил, с какой легкостью в разговоре с ним накануне она употребила слова и выражения – «заблуждаетесь», «выбить из колеи». Александр вспомнил, что лорд Пауэрскот с друзьями смеялись над тем, как ирландские крестьяне подражают речи своих хозяев. «Прирожденные имитаторы», – сказал о них лорд Пауэрскот. Способность к подражанию – качество нередкое, и хотя оно смущало Александра, но все же не могло служить препятствием использовать Мауру в своих целях.
На время отбросив вновь охватившие его сомнения, он раздраженно сказал:
– Было бы намного удобнее…
– Я предпочитаю остаться там, где сейчас путешествую, – резко прервала его Маура низким, хорошо поставленным голосом.
Происходящее начинало забавлять капитана Нейлза. «Интересно, когда последний раз противоречили Александру Каролису? – подумал он. – Что он теперь будет делать?»
Капитан посмотрел на Александра и увидел, что его лицо напряглось, но все же он равнодушно пожал плечами и холодно произнес:
– Как вам угодно. Жду вас здесь завтра в десять утра.
Александр дал понять, что встреча окончена. Более сухого и краткого прощания с невестой накануне свадьбы капитан Нейлз еще не видел. Даже Маура выглядела несколько обескураженно, и опять капитан пришел ей на помощь. Он любезно сказал:
– Лейтенант Харрингуэй проводит вас назад, мисс Сэлливан.
– Благодарю вас. – Маура выжидательно посмотрела на Александра.
Наверное, он захочет переговорить с ней наедине хотя бы недолго? Александр стоял неподвижно, не глядя на нее. Он смотрел в иллюминатор за капитанским столом с выражением нескрываемой боли в глазах. и полностью погрузившись в свои мысли. Маура растерянно попрощалась.
– До свидания, капитан. До свидания, отец Малкехи.
Маура вновь посмотрела на Александра. Она не могла обратиться к нему по имени: «До свидания, Александр». Она не могла также сказать в присутствии человека, который помог устроить их свадьбу, и священника, который соединит их узами брака: «До свидания, мистер Каролис».
Совершенно подавленная, Маура повернулась и вышла. Когда же они поговорят друг с другом? Неужели ему не интересно, кто она, откуда, что собой представляет? Может быть, он пойдет сейчас за ней, и они смогут обо всем поговорить на палубе второго класса, как накануне?
Но дверь за ее спиной не хлопнула, никто не шел следом. Она постаралась подавить свое разочарование, обвиняя во всем только себя. Александр захотел, чтобы она перешла в каюту первого класса. Согласись она на это, они имели бы возможность поговорить на палубе или в салоне первого класса. А теперь, когда она предпочла остаться в трюме, это невозможно.
Молчание, которым встретили Мауру попутчики, становилось все более тяжелым и враждебным. Эмигрантов не приглашают запросто «переговорить» с капитаном. Пассажиры из благородных не съезжают по стойкам на трюмную палубу, чтобы выразить почтение кому-то из эмигрантов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
От капитана Нейлза не ускользнуло, как Маура в удивлении повернула голову. Он поморщился – она даже не знает, что ее будущий муж не католик. Капитан был готов поспорить на свое годовое жалованье, что не ошибся.
Упоминание о детях настолько смутило Мауру, что она довольно спокойно отнеслась к тому, что Александр – протестант. До нее только сейчас дошло, в какие отношения она впоследствии может вступить с этим человеком. Ведь когда она станет женой этого незнакомца, ей придется разделить с ним брачное ложе. Как она решится на это? Она же ничего о нем не знает. Они обменялись лишь несколькими ничего не значащими фразами.
Маура глубоко вздохнула. Она уже была готова извиниться и, сгорая от стыда, вылететь из каюты. Но в этот момент Александр сказал:
– Отец Малкехи любезно согласился совершить обряд завтра в десять утра здесь, в каюте капитана.
Маура посмотрела на Александра, и ей показалось, что она вот-вот упадет. Она вспомнила выражение его глаз, когда он смотрел на нее, умоляя о помощи. Вспомнила, как срывался от волнения его низкий, приятный голос, когда он объяснял, что ему очень нужно, чтобы она вышла за него замуж. Если разделить с ним брачное ложе означает касаться его, ласкать и обнимать, она, не раздумывая, пойдет на это. Когда он подошел к ней несколько минут назад, повернулся и представил остальным, ее охватило разочарование от того, что он не взял ее за руку. Она хотела прикоснуться к нему, жаждала его прикосновения. Прежде Маура никогда не испьггывала желания близости с мужчиной, но с того самого мгновения, как впервые увидела Александра, это желание сжигало ее.
– Хорошо, – сказала она.
От волнения у нее пересохло во рту. И для того чтобы у ее будущего мужа не создалось впечатление, что она путешествует четвертым классом с грудой багажа, добавила: – У меня с собой ничего нет, только вот это платье.
Капитан Нейлз замер, уверенный, что теперь, как сказал великий бард из Стратфорда, «жди беды». Наверное, есть какое-то объяснение тому, что она путешествует в трюме вместе с эмигрантами, но ему ничего подходящего в голову не приходило. А вот то, что у нее нет с собой багажа, никак объяснить нельзя, во всяком случае, если она леди.
Священник был явно не в своей тарелке, жених же, напротив, сохранял невозмутимое спокойствие. С равнодушием, которое потрясло даже священника, он сказал:
– Ваше платье вполне подходит.
На помощь пришел капитан Нейлз:
– Я постараюсь выяснить у дам, не сможет ли кто-нибудь из них одолжить вам более подходящее для такого случая платье, мисс Сэлливан.
Смущаясь все более, Маура поблагодарила его. «Интересно, – подумала она, – что скажет Александр Каролис капитану об их отношениях? Знает ли капитан, что они только накануне впервые заговорили друг с другом? Понимает ли необычность того, что должно произойти? А отец Малкехи? Как согласился священник на этот брак, не выяснив предварительно, нет ли к нему каких-нибудь препятствий, и на церемонию, которая соединит священными брачными узами католичку и протестанта?»
– Мисс Сэлливан, для вас подготовлена каюта первого класса, – сказал капитан. – Стюард проследит, чтобы ваши вещи перенесли туда.
Избегая смотреть в глаза Александру, Маура вежливо ответила:
– Благодарю вас, капитан, но в этом нет необходимости. Я закончу плавание там, где начала.
Три пары изумленных глаз уставились на нее. Смутное беспокойство, которое Александр ощутил накануне, вдруг нахлынуло на него. Девушка держится слишком уверенно, у нее слишком правильная речь. Он вспомнил, с какой легкостью в разговоре с ним накануне она употребила слова и выражения – «заблуждаетесь», «выбить из колеи». Александр вспомнил, что лорд Пауэрскот с друзьями смеялись над тем, как ирландские крестьяне подражают речи своих хозяев. «Прирожденные имитаторы», – сказал о них лорд Пауэрскот. Способность к подражанию – качество нередкое, и хотя оно смущало Александра, но все же не могло служить препятствием использовать Мауру в своих целях.
На время отбросив вновь охватившие его сомнения, он раздраженно сказал:
– Было бы намного удобнее…
– Я предпочитаю остаться там, где сейчас путешествую, – резко прервала его Маура низким, хорошо поставленным голосом.
Происходящее начинало забавлять капитана Нейлза. «Интересно, когда последний раз противоречили Александру Каролису? – подумал он. – Что он теперь будет делать?»
Капитан посмотрел на Александра и увидел, что его лицо напряглось, но все же он равнодушно пожал плечами и холодно произнес:
– Как вам угодно. Жду вас здесь завтра в десять утра.
Александр дал понять, что встреча окончена. Более сухого и краткого прощания с невестой накануне свадьбы капитан Нейлз еще не видел. Даже Маура выглядела несколько обескураженно, и опять капитан пришел ей на помощь. Он любезно сказал:
– Лейтенант Харрингуэй проводит вас назад, мисс Сэлливан.
– Благодарю вас. – Маура выжидательно посмотрела на Александра.
Наверное, он захочет переговорить с ней наедине хотя бы недолго? Александр стоял неподвижно, не глядя на нее. Он смотрел в иллюминатор за капитанским столом с выражением нескрываемой боли в глазах. и полностью погрузившись в свои мысли. Маура растерянно попрощалась.
– До свидания, капитан. До свидания, отец Малкехи.
Маура вновь посмотрела на Александра. Она не могла обратиться к нему по имени: «До свидания, Александр». Она не могла также сказать в присутствии человека, который помог устроить их свадьбу, и священника, который соединит их узами брака: «До свидания, мистер Каролис».
Совершенно подавленная, Маура повернулась и вышла. Когда же они поговорят друг с другом? Неужели ему не интересно, кто она, откуда, что собой представляет? Может быть, он пойдет сейчас за ней, и они смогут обо всем поговорить на палубе второго класса, как накануне?
Но дверь за ее спиной не хлопнула, никто не шел следом. Она постаралась подавить свое разочарование, обвиняя во всем только себя. Александр захотел, чтобы она перешла в каюту первого класса. Согласись она на это, они имели бы возможность поговорить на палубе или в салоне первого класса. А теперь, когда она предпочла остаться в трюме, это невозможно.
Молчание, которым встретили Мауру попутчики, становилось все более тяжелым и враждебным. Эмигрантов не приглашают запросто «переговорить» с капитаном. Пассажиры из благородных не съезжают по стойкам на трюмную палубу, чтобы выразить почтение кому-то из эмигрантов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133