Маура еще не разговаривала с Александром о своих планах в отношении соотечественников. Сейчас в Нью-Йорке она обязательно выберет подходящее время и поговорит с ним.
– Мистер Каролис ждет вас в Китайской гостиной, мадам, – с ледяной вежливостью доложил ей Гейнс, как только она вошла в дом.
Маура посмотрела вокруг. Когда она впервые вошла в дом, приехав из Европы, огромный вестибюль из желтого мрамора с высоким куполом напомнил ей мавзолей. Сейчас первое впечатление еще более укрепилось. И огромный витраж с изображением английского и французского королей не понравился ей ни тогда, ни сейчас. Пышное убранство не ласкало глаз, не создавало ощущения уюта, а неприветливость Гейнса только усиливала общее впечатление холодности.
Маура пристально посмотрела на Гейнса. Он был свидетелем ужасной ссоры между Александром и Виктором. Он знал от самого Виктора Каролиса о том, что она родилась от ирландской крестьянки, что она католичка и незаконнорожденная. Маура видела, что Гейнс относится к ней с таким же презрением, как и его старый хозяин. В Тарне домашняя челядь приняла ее сразу и безоговорочно, как жену Александра, их хозяина. Гейнс всем своим видом старался выказать ей неуважение, и, несомненно, его примеру последуют остальные слуги. Маура поняла – Гейнс надеется, что она забыла, как пройти в гостиную, и потеряет самообладание, поэтому она сухо приказала:
– Тогда проводите меня к нему.
Гейне даже побледнел от того, что эта иммигрантка распоряжается в доме, как хозяйка, и приказывает ему, но ослушаться не посмел.
– Миссис Каролис, сэр, – объявил он, когда лакеи отворили тяжелые резные двери гостиной.
Александр беседовал с Лиэлом Кингстоном. Он остановился на полуслове и быстро подошел к Мауре. Его немного осунувшееся смуглое лицо озарила такая счастливая улыбка, что даже Гейнс расчувствовался.
– Слава Богу, ты приехала, любовь моя! Не могу понять, как я мог уехать без тебя! Как я мог тебя оставить?
Не обращая внимания на присутствие Кингстона и Гейнса, обнял Мауру, наклонился и крепко поцеловал в губы. Господи, как она нужна ему!
Маура обняла Александра, и счастье заполнило все ее существо. Ничто больше не имеет значения – ни чудовищно безвкусный дом, ни враждебность прислуги. Главное, они с Александром снова вместе.
Когда Александр, наконец, оторвался от Мауры, дворецкий же тактично исчез, а Лиэл Кингстон делал вид, что внимательно рассматривает что-то за окном.
– Знаешь, я не мог заснуть без тебя прошлой ночью, было так странно, что тебя нет рядом, – ласково улыбаясь, сказал Александр.
Маура зарделась. С той самой первой ночи они всегда спали вместе. Маура еще раз крепко обняла Александра и прижалась к нему. Она пожалела, что Лиэл Кингстон находится в гостиной, иначе она сразу же рассказала бы Александру о ребенке.
Александр повернулся к Кингстону, одной рукой он все еще продолжал обнимать Мауру.
– Завещание будет зачитано сразу после похорон. Но Кингстон уже подробно изложил мне его суть.
Лиэл Кингстон оторвался от окна и посмотрел на Александра и Мауру. Миссис Александр Каролис по-прежнему оставалась для него загадкой. Виктор недвусмысленно предупредил его, что представляет собой Маура. «Незаконнорожденная, охотница за состоянием и шлюха. – Виктор тогда даже сплюнул от злости. – Вдобавок ирландка и католичка».
Он не стал объяснять, как случилось, что Александр женился на этой особе, но Лиэл хорошо знал Виктора, знал об отношениях Александра с Дженеврой Гудзон, поэтому без труда догадался о причинах женитьбы Александра.
Когда Лиэл вез весть о смерти Виктора в Тарну, он сгорал от желания собственными глазами увидеть, что там происходит. Возможно, Тарну уже превратили в бордель. Или Александр грустил там в одиночестве, а его жена, охотница за состоянием и шлюха, уже сбежала от сельской скуки. Чего он не ожидал увидеть, так это хорошо налаженную жизнь и послушную прислугу. Он видел миссис Каролис только мельком, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять – Виктор глубоко ошибся в своей оценке. Вполне вероятно, что она действительно ирландка, незаконнорожденная и католичка, возможно, она и правда охотница за состоянием. Но никак не шлюха.
Глядя на Александра и Мауру, сияющих от счастья, он уже не считал их брак странным. Они дополняют друг друга, подобно Абеляру и Элоизе, Антонию и Клеопатре, Хетклиффу и Кейти, решил романтически настроенный Кингстон. Пухлые нежные губы Мауры свидетельствовали о ее сердечности и теплоте, что должно удачно уравновешивать известный в обществе эгоизм Каролисов. Кингстону нравились живость и жизнерадостность Мауры, которые прекрасно дополняли мужественную сдержанность Александра. Кингстону не хотелось, чтобы Александр раньше времени обсуждал столь деликатную тему, как завещание, но в то же время ему понравилось, что Александр говорит с женой так откровенно и с таким доверием.
– Я просто объяснил мистеру Каролису, что он может не волноваться по поводу завещания, – осторожно добавил Кингстон.
До этого мгновения Маура и не думала о завещании покойного Виктора Каролиса. Вначале она удивилась, что оно так волнует Александра, но, вспомнив, сколько неожиданностей принесла с собой внезапная смерть лорда Клэнмара для нее самой и для Изабел, поняла, что озабоченность Александра более чем оправданна.
Маура с благодарностью улыбнулась Кингстону за то, что он сделал ее участницей разговора, и промолчала. Завещание Виктора Каролиса ее не касается.
Лиэл Кингстон испытывал необыкновенное облегчение. Его первое впечатление о миссис Александр Каролис подтверждается. Она не охотится ни за чьим состоянием. Иначе она обязательно заинтересовалась бы завещанием, спросила о размерах наследства и кому оно завещано. Но в ее глазах не было ни малейшего любопытства, ее не волновало, унаследует ли Александр фамильное богатство. Виктор Каролис хорошо разбирался в людях и редко ошибался в своих суждениях. Но на этот раз он сильно ошибся, и Лиэл искренне сожалел об этом. У него было чувство, что, будь Виктор Каролис жив, он со временем не просто признал бы свою невестку, но и восхищался бы ею.
– Вы рассказали мне все, что я хотел знать, Лиэл. Спасибо – сказал Александр с теплотой, которая удивила Кингстона. Он не привык к такому обращению со стороны Каролисов. – Официальное чтение завещания состоится здесь сразу после похорон.
Лиэл кивнул и взял со стола свой цилиндр. Он понимал, что его присутствие уже мешает, но уходить очень не хотелось. Ему так понравилось общество миссис Каролис, что он с удовольствием остался бы здесь подольше. Ему хотелось услышать, насколько силен ее ирландский акцент и так ли соблазнительно звучит ее голос, как соблазнительна она сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Мистер Каролис ждет вас в Китайской гостиной, мадам, – с ледяной вежливостью доложил ей Гейнс, как только она вошла в дом.
Маура посмотрела вокруг. Когда она впервые вошла в дом, приехав из Европы, огромный вестибюль из желтого мрамора с высоким куполом напомнил ей мавзолей. Сейчас первое впечатление еще более укрепилось. И огромный витраж с изображением английского и французского королей не понравился ей ни тогда, ни сейчас. Пышное убранство не ласкало глаз, не создавало ощущения уюта, а неприветливость Гейнса только усиливала общее впечатление холодности.
Маура пристально посмотрела на Гейнса. Он был свидетелем ужасной ссоры между Александром и Виктором. Он знал от самого Виктора Каролиса о том, что она родилась от ирландской крестьянки, что она католичка и незаконнорожденная. Маура видела, что Гейнс относится к ней с таким же презрением, как и его старый хозяин. В Тарне домашняя челядь приняла ее сразу и безоговорочно, как жену Александра, их хозяина. Гейнс всем своим видом старался выказать ей неуважение, и, несомненно, его примеру последуют остальные слуги. Маура поняла – Гейнс надеется, что она забыла, как пройти в гостиную, и потеряет самообладание, поэтому она сухо приказала:
– Тогда проводите меня к нему.
Гейне даже побледнел от того, что эта иммигрантка распоряжается в доме, как хозяйка, и приказывает ему, но ослушаться не посмел.
– Миссис Каролис, сэр, – объявил он, когда лакеи отворили тяжелые резные двери гостиной.
Александр беседовал с Лиэлом Кингстоном. Он остановился на полуслове и быстро подошел к Мауре. Его немного осунувшееся смуглое лицо озарила такая счастливая улыбка, что даже Гейнс расчувствовался.
– Слава Богу, ты приехала, любовь моя! Не могу понять, как я мог уехать без тебя! Как я мог тебя оставить?
Не обращая внимания на присутствие Кингстона и Гейнса, обнял Мауру, наклонился и крепко поцеловал в губы. Господи, как она нужна ему!
Маура обняла Александра, и счастье заполнило все ее существо. Ничто больше не имеет значения – ни чудовищно безвкусный дом, ни враждебность прислуги. Главное, они с Александром снова вместе.
Когда Александр, наконец, оторвался от Мауры, дворецкий же тактично исчез, а Лиэл Кингстон делал вид, что внимательно рассматривает что-то за окном.
– Знаешь, я не мог заснуть без тебя прошлой ночью, было так странно, что тебя нет рядом, – ласково улыбаясь, сказал Александр.
Маура зарделась. С той самой первой ночи они всегда спали вместе. Маура еще раз крепко обняла Александра и прижалась к нему. Она пожалела, что Лиэл Кингстон находится в гостиной, иначе она сразу же рассказала бы Александру о ребенке.
Александр повернулся к Кингстону, одной рукой он все еще продолжал обнимать Мауру.
– Завещание будет зачитано сразу после похорон. Но Кингстон уже подробно изложил мне его суть.
Лиэл Кингстон оторвался от окна и посмотрел на Александра и Мауру. Миссис Александр Каролис по-прежнему оставалась для него загадкой. Виктор недвусмысленно предупредил его, что представляет собой Маура. «Незаконнорожденная, охотница за состоянием и шлюха. – Виктор тогда даже сплюнул от злости. – Вдобавок ирландка и католичка».
Он не стал объяснять, как случилось, что Александр женился на этой особе, но Лиэл хорошо знал Виктора, знал об отношениях Александра с Дженеврой Гудзон, поэтому без труда догадался о причинах женитьбы Александра.
Когда Лиэл вез весть о смерти Виктора в Тарну, он сгорал от желания собственными глазами увидеть, что там происходит. Возможно, Тарну уже превратили в бордель. Или Александр грустил там в одиночестве, а его жена, охотница за состоянием и шлюха, уже сбежала от сельской скуки. Чего он не ожидал увидеть, так это хорошо налаженную жизнь и послушную прислугу. Он видел миссис Каролис только мельком, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять – Виктор глубоко ошибся в своей оценке. Вполне вероятно, что она действительно ирландка, незаконнорожденная и католичка, возможно, она и правда охотница за состоянием. Но никак не шлюха.
Глядя на Александра и Мауру, сияющих от счастья, он уже не считал их брак странным. Они дополняют друг друга, подобно Абеляру и Элоизе, Антонию и Клеопатре, Хетклиффу и Кейти, решил романтически настроенный Кингстон. Пухлые нежные губы Мауры свидетельствовали о ее сердечности и теплоте, что должно удачно уравновешивать известный в обществе эгоизм Каролисов. Кингстону нравились живость и жизнерадостность Мауры, которые прекрасно дополняли мужественную сдержанность Александра. Кингстону не хотелось, чтобы Александр раньше времени обсуждал столь деликатную тему, как завещание, но в то же время ему понравилось, что Александр говорит с женой так откровенно и с таким доверием.
– Я просто объяснил мистеру Каролису, что он может не волноваться по поводу завещания, – осторожно добавил Кингстон.
До этого мгновения Маура и не думала о завещании покойного Виктора Каролиса. Вначале она удивилась, что оно так волнует Александра, но, вспомнив, сколько неожиданностей принесла с собой внезапная смерть лорда Клэнмара для нее самой и для Изабел, поняла, что озабоченность Александра более чем оправданна.
Маура с благодарностью улыбнулась Кингстону за то, что он сделал ее участницей разговора, и промолчала. Завещание Виктора Каролиса ее не касается.
Лиэл Кингстон испытывал необыкновенное облегчение. Его первое впечатление о миссис Александр Каролис подтверждается. Она не охотится ни за чьим состоянием. Иначе она обязательно заинтересовалась бы завещанием, спросила о размерах наследства и кому оно завещано. Но в ее глазах не было ни малейшего любопытства, ее не волновало, унаследует ли Александр фамильное богатство. Виктор Каролис хорошо разбирался в людях и редко ошибался в своих суждениях. Но на этот раз он сильно ошибся, и Лиэл искренне сожалел об этом. У него было чувство, что, будь Виктор Каролис жив, он со временем не просто признал бы свою невестку, но и восхищался бы ею.
– Вы рассказали мне все, что я хотел знать, Лиэл. Спасибо – сказал Александр с теплотой, которая удивила Кингстона. Он не привык к такому обращению со стороны Каролисов. – Официальное чтение завещания состоится здесь сразу после похорон.
Лиэл кивнул и взял со стола свой цилиндр. Он понимал, что его присутствие уже мешает, но уходить очень не хотелось. Ему так понравилось общество миссис Каролис, что он с удовольствием остался бы здесь подольше. Ему хотелось услышать, насколько силен ее ирландский акцент и так ли соблазнительно звучит ее голос, как соблазнительна она сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133