Внизу Лиэл Кингстон разговаривал со Стивеном Фасбайндером, молодым секретарем Александра. Самого Александра видно не было. Лакей почтительно помог Кингстону надеть пальто с каракулевым воротником и подал цилиндр.
– Не забудьте передать мистеру Каролису, что экземпляр медицинского отчета Ассоциации горожан лежит у него на столе, – попросил Лиэл Стивена, когда еще один лакей отворил тяжелую входную дверь.
– Не забуду, сэр. Сообщу ему, как только он вернется, сэр, – отозвался секретарь.
Лиэл кивнул и вышел из дома.
Маура крепко ухватилась за перила, огромная радость нахлынула на нее. Она не знала, смеяться или плакать от счастья. Наконец-то Александр согласился! Он понял свою ответственность и вступил в ассоциацию!
– Гейнс, мой муж не сказал, когда вернется? – спросила она, моля Бога, чтобы это произошло как можно скорее.
– Мистер Каролис никуда не уходил, мадам, – процедил сквозь зубы дворецкий.
Часть прислуги переменила отношение Мауре, забыв о ее происхождении, но только не Гейнс. Для него она по-прежнему оставалась грязной ирландкой, ее мягкий акцент не давал забыть об этом. Он считал унизительным для себя прислуживать человеку второго сорта.
– Вы уверены? Я только что видела, как ушел мистер Кингстон, он попросил Стивена Фасбайндера передать моему мужу…
– Мистер Каролис не пожелал встретиться с мистером Кингстоном, поэтому попросил сказать, что его нет дома, и чтобы мистер Фасбайндер принял мистера Кингстона.
Маура нетерпеливо ждала, когда Гейнс скажет ей, где Александр.
Но дворецкий выжидательно смотрел на нее.
– А где сейчас мой муж, Гейнс? – спросила Маура, не дождавшись. Она отлично понимала, чем вызвано упрямство Гейнса, и с трудом сдерживала гнев.
– В бильярдной, мадам, – ответил дворецкий.
Маура была готова бегом броситься в бильярдную, но боль в пояснице стала почти невыносимой, и она с трудом передвигала ноги. Она подумала, что, наверное, выглядит неуклюже, но утешилась тем, что до родов осталось совсем немного времени. Еще пара недель, и она будет держать на руках своего ребенка. Радостное волнение охватило Мауру: совсем скоро у них будет ребенок, и Александр наконец-то понял свою ответственность перед людьми, которые живут в его доходных домах. Их с Александром ждет счастливое будущее. Счастье переполняло Мауру, она вошла в бильярдную, мечтая только о том, чтобы Александр обнял ее, крепко прижал к себе. Она хотела сказать ему, как сильно его любит.
Александр в одиночестве сосредоточенно гонял шары, ворот его белой сорочки был расстегнут, волосы свешивались на лоб.
Он сделал очередной удар и посмотрел на Мауру. Задыхаясь от счастья, она сказала:
– Я знаю, что ты сделал. Я слышала разговор Лиэла Кингстона со Стивеном.
Александр с недоумением смотрел на жену, кий замер у него в руках. В зеленом от абажуров свете Мауре показалось, что его лицо напряглось.
Она пересекла комнату и подошла к нему, мечтая, чтобы он положил кий и она могла бы обнять его.
– Александр, я так счастлива, ты не представляешь. Ты сможешь так много сделать для стольких людей…
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Александр выглядел как-то странно, будто он боялся, что Маура заговорит совсем о другом, и сейчас еще не был уверен, что она этого не сделает.
Маура стояла перед ним с сияющими от счастья глазами.
– Я говорю про Ассоциацию горожан. Я знаю, что ты вступил. Я слышала, как Лиэл Кингстон просил Стивена показать тебе отчет…
Ей показалось, что Александр с облегчением вздохнул. Он отошел от Мауры и стал в очередной раз прицеливаться.
– Да, я просил один экземпляр отчета, – сказал он, загоняя шар в лузу. – Но только чтобы заранее знать, какие меры они собираются предпринять.
Теперь Маура смотрела на него, ничего не понимая.
– Ты хочешь сказать, ты не вступил в ассоциацию? И не собираешься ничего менять?
Александр старался не смотреть на Мауру, он стоял у дальнего конца стола, готовясь к сложному удару.
– Нет, – с безразличием ответил он. – Я уже сказал тебе о своем отношении ко всему этому. Люди сами виноваты, что живут в таких условиях. Я разговаривал со своими управляющими, все в один голос уверяют, что, как только они пытаются что-либо улучшить, жильцы тут же разбирают и отвинчивают все, что можно продать. Я не собираюсь повторять эту глупость. Больше не будет никаких улучшений. Все, точка.
Александр резко ударил по шару и потемневшими глазами следил за его движением.
Маура была раздавлена, убита, у нее закружилась голова. Она прижала руку к виску, стараясь не потерять сознание.
– Александр, ты шутишь, я не верю. Ты бы не говорил так, если бы хоть раз увидел своими глазами, в каких ужасных условиях живут эти несчастные. Крысы в твоих домах живут лучше, чем дети. Там полно вшей и клопов…
Александр повернулся к Мауре, его красивое точеное лицо заострилось, он зло посмотрел на нее.
– Поэтому ты и вышла за меня, да? Чтобы использовать как личный банк и вытягивать деньги для своих сородичей?
Маура едва не задохнулась от возмущения, глаза у нее округлились. Первый раз Александр бросил ей в лицо такое абсурдное обвинение. Они не раз бурно ссорились, но никогда раньше Александр не отдалялся от нее, как сейчас, Маура безошибочно почувствовала это.
– Это просто нелепо! – Боль в спине стала нестерпимой. – Когда я выходила за тебя, я даже приблизительно не представляла, как ты богат. Я понятия не имела, в каких условиях живут в Нью-Йорке ирландцы!
Подступила тошнота, закружилась голова, Маура поискала глазами на что бы сесть, но рядом стула не было.
– Я в этом теперь не уверен, – хмуро сказал Александр и стукнул кием об пол. – Как только ты узнала, что у меня много денег, ты начала требовать, чтобы я заботился об этих оборванцах, что-то делал для них, улучшал их жизнь!
– Но это же твоя обязанность, ты должен отвечать за свою собственность. Твое богатство складывается из денег, которые платят тебе за жилье.
– Мое богатство никого не касается! – Он схватил свой сюртук. – Я не собираюсь спускать его на твоих нищих друзей!
Он со злостью распахнул дверь и вылетел из комнаты. Дверь еще долго продолжала качаться на петлях, настолько сильно он хлопнул ею.
Маура с трудом подошла к столу и оперлась на него, чтобы не упасть, ей не хватало воздуха. Поясницу ломило, боль охватила живот, она не отпускала, становилась острее. Маура почувствовала, как по ногам потекла какая-то теплая жидкость. Она поняла, что это отходят воды, хотя до родов оставалось еще две недели. Маура пришла в ужас.
Она с трудом оторвалась от стола и добралась до двери, кое-как открыла ее и в отчаянии позвала Александра.
Ответа не последовало. Коридор был пуст. Не было слышно даже удаляющихся шагов.
Маура прислонилась к стене, тяжело дыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133