– Слева – Моултон-Хит. Все лошади, которых ты видишь, принадлежат Гаррику. И Холфорду.
Некоторые животные шли шагом; другие бежали медленной изящной рысью. На них не было седел – их спины покрывала зеленая ткань. Молодые всадники носили кепки того же цвета с белой полосой – цвета Армитиджа, как объяснила Фрэнсис. За ними ехал мужчина на пони, выкрикивавший указания.
– Не стоит останавливаться. Гаррик – на утреннем аукционе лошадей. И я заверила Уильяма, что ты не узнаешь о грубых сторонах скачек.
Их путь в Монквуд-Холл лежал на юг, вдоль Кеннет-Ривер, туда, где начинались холмы, поросшие лесом.
– Я с детства не была на первых весенних скачках, – призналась Фрэнсис.
– Леди посещают скачки? – удивилась Лавиния.
Лорд Ньюболд отреагировал на их разговор еще одним холодным взглядом.
– Раньше бывали, в моей юности. Ты не должна беспокоиться насчет Уильяма. Он был сердит, потому что застрял в Лондоне. Днем он слушает, как адвокаты спорят о контрактах и вдовьей части наследства, а вечером страдает от скучных политических речей.
Хотя Лавинии многое нравилось в сэре Бардольфе Хайде, она струсила под его проницательным взглядом, когда он спросил о ее помолвке. Она поняла, что его племянник доверился ему, но он, конечно, не знал всех деталей той ночи в «Отдыхе кучера».
Нет, его лицо и манеры не говорили о том, что он считает ее падшей женщиной.
Фрэнсис восторженно сообщила их хозяину, что деревня такая же очаровательная, какой она помнила ее с детства, а дом – восхитительное сочетание элегантности и комфорта.
– Моя карета в вашем распоряжении – если вам захочется посмотреть, как бегают лошади Гарри. Он сейчас в Моултоне, но часто показывается здесь. Он держит здесь один из своих экипажей – для двух нет места в конюшне. Вполне возможно, сегодня он будет обедать с нами.
Но Гаррик не появился к обеду, хотя его имя часто упоминалось в разговоре – ее компаньонка и баронет обменивались историями о его юношеских проделках. Сэр Бардольф рассказал о том, как его племянник поймал свинью, намазанную жиром, на ярмарке в Бери и случайно подстрелил егеря Монквуда из лука. Фрэнсис вспоминала о первом бале Гаррика в Лэнгтри и переполохе, который он устроил, выпустив ручного кролика под ноги танцующим.
Утром леди отправились в Ньюмаркет на скачки. Баронет, информированный о планах племянника, посвятил их в некоторые детали.
– Валет будет соревноваться с другими шестилетками, и шансы в его пользу. Но все же Менестрель демонстрирует замечательную скорость, и на нем скачет умелый жокей. Госи, его жокей, потел и пил слабительное всю неделю, готовясь к соревнованиям. Он стал настоящим скелетом, его нужно привязать к седлу, чтобы его не сдуло ветром.
Большинство посетителей скачек, заметила Лавиния, составляли мужчины, многие из них толпились у доски для заключения пари. Когда начались скачки, сэр Бардольф присоединился к герцогу Холфорду у каната на финише, оставив дам в открытом экипаже. Лавиния, прищурившись, смотрела на арену. Фрэнсис вооружилась театральным биноклем.
Лошади вышли на старт, их копыта взрывали зеленую траву. Лавиния увидела зеленую шелковую рубашку и кремовый жилет Джорджа Гослинга – он стоял впереди. Радостные крики пронеслись над трибунами.
– Это Валет! – завопил краснолицый мужчина.
– Трахни его! – заревел его спутник. – Я поставил на Менестреля. Давай, здоровый ублюдок, скачи к чертям!
Лорд Ньюболд точно не одобрил бы такие высказывания, Лавиния понятия не имела, что означают эти слова, но они в точности отражали ее мятежное настроение.
– Он победит, у него получится, – пробормотала Фрэнсис. – О да – отличный забег!
Джентльмены толпой двинулись к доске, чтобы рассчитаться со своими букмекерами.
– Жаль, что я не поставила, – вздохнула Фрэнсис. – Не удивлюсь, если Гарри поставил сотню фунтов на победу.
– Тысячу, – проинформировал ее сэр Бардольф, вернувшийся к ним. – И ставки были пять к одному – он получит в пять раз больше.
«И эти деньги пришли к нему за несколько минут! « – восхитилась Лавиния.
– А сколько получает жокей?
– Три гинеи за забег, – ответил баронет. – И награду от благодарного владельца. Пойду, прослежу, чтобы старина Госи прошел взвешивание.
– Ну, Лавиния, – спросила Фрэнсис, – понравился ли тебе этот спорт королей, Хайдов и Армитиджей?
Он ей очень понравился.
На следующий день сэр Бардольф постарался, чтобы они прибыли на скачки еще раньше и смогли занять места поудобнее. Вдруг он увидел своего племянника и замахал ему, приглашая к ним подойти.
– Ты покупал лошадь на утреннем аукционе? – спросил он.
Гаррик кивнул.
– Однолетка, потомок Красавчика Неда. Ноги как у аиста. Я дал больше, чем герцог Бедфорд.
– А Ставка хорошо прошла по пустоши утром?
– Кон говорит, что она настроена бежать. Старому Таттерсоллу она точно понравилась. Но все ставят на Делию, и шансы уравниваются.
Баронет ухмыльнулся:
– День еще не кончится, когда ты выиграешь столько, что сможешь забрать ее у Гормли.
– Не знаю. Все-таки шесть побед в шести стартах...
– Значит, ей пора узнать, что значит проигрывать.
Гаррик расхохотался.
Но его смех был просто щитом, за которым он прятал страдания, терзавшие его сердце. Как долго он сможет выдержать присутствие Лавинии? Встретить ее здесь, в Ньюмаркете, – это было ему не по силам.
Он живо представил себе, как могло бы все сложиться, если бы не ее предстоящее замужество. Как его невеста, она бы разделила каждую победу, заработанную его лошадьми и жокеями. Он бы искал у нее утешения после проигрышей. Она жила бы с ним в Моултоне, стояла рядом с ним, когда он любовался своими лошадьми, скачущими утром по пустоши. И вечером она лежала бы в его постели.
Господи, как же она красива! Волосы черные как ночь, а глаза светлые как заря. И это лицо, которое он осыпал поцелуями в своих мечтах.
Нахмурившись, он отвернулся и подошел к импровизированным игровым столам – чет-нечет, фараон, кости – всем этим заправляли жулики и шулера, которые предлагали крапленые карты и утяжеленные кости доверчивым жертвам. Гаррик подошел к пестрой толпе у доски для заключения пари. Пэры и дворяне в экипажах и верхом, окруженные своими конюхами и жокеями, – все выкрикивали свои ставки букмекерам.
С деланной беспечностью он прочитал имена лошадей, написанные мелом на доске, и прикинул свои шансы. Наконец он принял решение:
– Две тысячи на Ставку. На победу.
– Угу, – подтвердил букмекер, отмечая ставку.
Сегодня Гаррик нервничал больше, чем вчера, но решил не показывать этого. Он поставил в два раза больше, чем следовало, и винил в этом Лавинию. Он хотел выиграть огромную сумму – не для того, чтобы это произвело на нее впечатление, – ведь скоро у нее будет доступ к огромному богатству Ньюболда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Некоторые животные шли шагом; другие бежали медленной изящной рысью. На них не было седел – их спины покрывала зеленая ткань. Молодые всадники носили кепки того же цвета с белой полосой – цвета Армитиджа, как объяснила Фрэнсис. За ними ехал мужчина на пони, выкрикивавший указания.
– Не стоит останавливаться. Гаррик – на утреннем аукционе лошадей. И я заверила Уильяма, что ты не узнаешь о грубых сторонах скачек.
Их путь в Монквуд-Холл лежал на юг, вдоль Кеннет-Ривер, туда, где начинались холмы, поросшие лесом.
– Я с детства не была на первых весенних скачках, – призналась Фрэнсис.
– Леди посещают скачки? – удивилась Лавиния.
Лорд Ньюболд отреагировал на их разговор еще одним холодным взглядом.
– Раньше бывали, в моей юности. Ты не должна беспокоиться насчет Уильяма. Он был сердит, потому что застрял в Лондоне. Днем он слушает, как адвокаты спорят о контрактах и вдовьей части наследства, а вечером страдает от скучных политических речей.
Хотя Лавинии многое нравилось в сэре Бардольфе Хайде, она струсила под его проницательным взглядом, когда он спросил о ее помолвке. Она поняла, что его племянник доверился ему, но он, конечно, не знал всех деталей той ночи в «Отдыхе кучера».
Нет, его лицо и манеры не говорили о том, что он считает ее падшей женщиной.
Фрэнсис восторженно сообщила их хозяину, что деревня такая же очаровательная, какой она помнила ее с детства, а дом – восхитительное сочетание элегантности и комфорта.
– Моя карета в вашем распоряжении – если вам захочется посмотреть, как бегают лошади Гарри. Он сейчас в Моултоне, но часто показывается здесь. Он держит здесь один из своих экипажей – для двух нет места в конюшне. Вполне возможно, сегодня он будет обедать с нами.
Но Гаррик не появился к обеду, хотя его имя часто упоминалось в разговоре – ее компаньонка и баронет обменивались историями о его юношеских проделках. Сэр Бардольф рассказал о том, как его племянник поймал свинью, намазанную жиром, на ярмарке в Бери и случайно подстрелил егеря Монквуда из лука. Фрэнсис вспоминала о первом бале Гаррика в Лэнгтри и переполохе, который он устроил, выпустив ручного кролика под ноги танцующим.
Утром леди отправились в Ньюмаркет на скачки. Баронет, информированный о планах племянника, посвятил их в некоторые детали.
– Валет будет соревноваться с другими шестилетками, и шансы в его пользу. Но все же Менестрель демонстрирует замечательную скорость, и на нем скачет умелый жокей. Госи, его жокей, потел и пил слабительное всю неделю, готовясь к соревнованиям. Он стал настоящим скелетом, его нужно привязать к седлу, чтобы его не сдуло ветром.
Большинство посетителей скачек, заметила Лавиния, составляли мужчины, многие из них толпились у доски для заключения пари. Когда начались скачки, сэр Бардольф присоединился к герцогу Холфорду у каната на финише, оставив дам в открытом экипаже. Лавиния, прищурившись, смотрела на арену. Фрэнсис вооружилась театральным биноклем.
Лошади вышли на старт, их копыта взрывали зеленую траву. Лавиния увидела зеленую шелковую рубашку и кремовый жилет Джорджа Гослинга – он стоял впереди. Радостные крики пронеслись над трибунами.
– Это Валет! – завопил краснолицый мужчина.
– Трахни его! – заревел его спутник. – Я поставил на Менестреля. Давай, здоровый ублюдок, скачи к чертям!
Лорд Ньюболд точно не одобрил бы такие высказывания, Лавиния понятия не имела, что означают эти слова, но они в точности отражали ее мятежное настроение.
– Он победит, у него получится, – пробормотала Фрэнсис. – О да – отличный забег!
Джентльмены толпой двинулись к доске, чтобы рассчитаться со своими букмекерами.
– Жаль, что я не поставила, – вздохнула Фрэнсис. – Не удивлюсь, если Гарри поставил сотню фунтов на победу.
– Тысячу, – проинформировал ее сэр Бардольф, вернувшийся к ним. – И ставки были пять к одному – он получит в пять раз больше.
«И эти деньги пришли к нему за несколько минут! « – восхитилась Лавиния.
– А сколько получает жокей?
– Три гинеи за забег, – ответил баронет. – И награду от благодарного владельца. Пойду, прослежу, чтобы старина Госи прошел взвешивание.
– Ну, Лавиния, – спросила Фрэнсис, – понравился ли тебе этот спорт королей, Хайдов и Армитиджей?
Он ей очень понравился.
На следующий день сэр Бардольф постарался, чтобы они прибыли на скачки еще раньше и смогли занять места поудобнее. Вдруг он увидел своего племянника и замахал ему, приглашая к ним подойти.
– Ты покупал лошадь на утреннем аукционе? – спросил он.
Гаррик кивнул.
– Однолетка, потомок Красавчика Неда. Ноги как у аиста. Я дал больше, чем герцог Бедфорд.
– А Ставка хорошо прошла по пустоши утром?
– Кон говорит, что она настроена бежать. Старому Таттерсоллу она точно понравилась. Но все ставят на Делию, и шансы уравниваются.
Баронет ухмыльнулся:
– День еще не кончится, когда ты выиграешь столько, что сможешь забрать ее у Гормли.
– Не знаю. Все-таки шесть побед в шести стартах...
– Значит, ей пора узнать, что значит проигрывать.
Гаррик расхохотался.
Но его смех был просто щитом, за которым он прятал страдания, терзавшие его сердце. Как долго он сможет выдержать присутствие Лавинии? Встретить ее здесь, в Ньюмаркете, – это было ему не по силам.
Он живо представил себе, как могло бы все сложиться, если бы не ее предстоящее замужество. Как его невеста, она бы разделила каждую победу, заработанную его лошадьми и жокеями. Он бы искал у нее утешения после проигрышей. Она жила бы с ним в Моултоне, стояла рядом с ним, когда он любовался своими лошадьми, скачущими утром по пустоши. И вечером она лежала бы в его постели.
Господи, как же она красива! Волосы черные как ночь, а глаза светлые как заря. И это лицо, которое он осыпал поцелуями в своих мечтах.
Нахмурившись, он отвернулся и подошел к импровизированным игровым столам – чет-нечет, фараон, кости – всем этим заправляли жулики и шулера, которые предлагали крапленые карты и утяжеленные кости доверчивым жертвам. Гаррик подошел к пестрой толпе у доски для заключения пари. Пэры и дворяне в экипажах и верхом, окруженные своими конюхами и жокеями, – все выкрикивали свои ставки букмекерам.
С деланной беспечностью он прочитал имена лошадей, написанные мелом на доске, и прикинул свои шансы. Наконец он принял решение:
– Две тысячи на Ставку. На победу.
– Угу, – подтвердил букмекер, отмечая ставку.
Сегодня Гаррик нервничал больше, чем вчера, но решил не показывать этого. Он поставил в два раза больше, чем следовало, и винил в этом Лавинию. Он хотел выиграть огромную сумму – не для того, чтобы это произвело на нее впечатление, – ведь скоро у нее будет доступ к огромному богатству Ньюболда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73