— восхищенно вздохнула Белла.
Элен так и просияла.
— Заходи и чувствуй себя как дома.
— Спасибо. У тебя так уютно, что мне будет легко почувствовать себя как дома.
Белла прошлась по комнате, приглядываясь к деталям обстановки. Прежде всего ее поразил столик-маркетри под настенным допотопным телефонным аппаратом. Столик был завален бумагами, придавленными увесистым ножом для вскрытия писем, выполненным в стиле модерн — русалка с развевающимися волосами. Белла с интересом ходила по комнате, восхищаясь то одним, то другим. Ей очень понравился обеденный уголок перед камином, где стояли широкий стол с мраморной крышкой и четыре кресла из красного дерева с тисненой парчовой обивкой. Пришла она в восторг и от бесподобного кофейного сервиза — синего с белым. Его крохотные, причудливой формы чашечки были прелестны.
— Ах, у тебя все продумано до мелочей! — воскликнула гостья.
— Чтобы было уютно, — с гордостью согласилась Элен. — А вообще-то многим я обязана щедрости отца и матери: когда они заново обставили свою квартиру, то старую мебель отдали мне.
— Повезло! — сказала Белла. — Твои родители живы?
— Они живут вверх по Миссисипи. У них плантация в Сект-Джеймс-Периш. Разумеется, я опозорила семью тем, что отправилась в город и стала певичкой. Моим поступком мама возмущалась даже больше, чем участием моей кузины Фибе в демонстрации суфражисток в Мемфисе.
Белла рассмеялась.
— А почему ты все-таки решилась отправиться в город?
Элен бросила свой ридикюль на один из чайных столиков, села на диван и закинула ногу на ногу.
— Сама не понимаю. Мне было двадцать два года, и я вдруг подумала: чего ради томиться на план тации, медленно превращаясь в старую деву, или стать женой какого-нибудь нудного плантатора? Я чувство вала, что огни большого города меня манят. И нисколько не жалею. Я сделала правильный выбор. В моей жизни было много приятного и забавного с тех пор, как я покинула плантацию. Например, Томми.
— Я рада, что в твоей жизни все складывается хорошо.
— А ты откуда родом, Белла?
Белла на секунду растерялась и сказала:
— Из Сан-Франциско.
Элен просияла.
— Да ну! По слухам, это прекраснейший город, красоты неописуемой. Я всегда мечтала побывать в Сан-Франциско. Но каким же образом ты очутилась так далеко от родного города — в варьете и на паро ходе, плывущем по Миссисипи?
Белла зевнула.
— Знаешь, Элен, это очень долгая история.
— Элен кивнула.
— Ладно, о твоих приключениях поболтаем завтра.
— Слава Богу, Элен поняла ее намек на усталость.
Белла снова оглядела комнату. На стойке из черного дерева стоял старинный граммофон, на одном из столов лежала изящная, явно дорогая скрипка.
— О, ты играешь на скрипке?
— Да, когда не занимаюсь пением. Я выросла в музыкальной семье. Моя тетя научила меня и петь, и играть на скрипке.
— Тебе повезло! — воскликнула Белла, любуясь прекрасным инструментом, восхищаясь безупречностью его линий. — Боже, да это Страдивари! — ахнула она.
— Верно.
Белла осторожно погладила блестящую поверхность скрипки.
— — Она ведь должна стоить целое состояние!
Элен рассмеялась.
— Ты права. Отец весь изворчался по поводу того, что ему пришлось заплатить целых восемь долларов за доставку ее от «Сирса и Роубака».
Белла ошарашенно молчала. Помахав рукой в разгоряченное лицо, Элен шагнула к окнам, выходящим на улицу, и распахнула их.
— Какая душная ночь сегодня!.. Надеюсь, тебе будет удобно у меня, Белла.
— О, я уверена, мне будет очень хорошо! Так благородно с твоей стороны приютить меня!
— Тут современная ванная комната со всеми удобствами и кухня. Хозяин обещал в будущем году провести электричество и в спальню.
Белла потрогала влажный воротник своей блузки.
— Тебе бы установить здесь кондиционер, — брякнула она.
— Что установить? — недоуменно уставилась на нее Элен.
Белла рассмеялась.
— А-а, пустяки. Это я так, уже сплю на ходу и фантазирую.
— Надеюсь, ты не против, что нам придется спать одной спальне, — сказала Элен. Указав на диван в греческом стиле, украшенный дюжиной подушек и подушечек, она добавила: — А впрочем, можешь расположиться на ночь и здесь. Только тут нет сетки от комаров, и боюсь, к утру от тебя останутся обглоданные косточки.
— Нет-нет, спальня меня вполне устроит. Ты просто ангел, не знаю, как тебя благодарить!
Завтра у тебя важный день, — продолжала Элен, отмахиваясь от благодарности. — Будешь пробоваться в хор. У тебя есть шансы — на прошлой неделе одна из хористок уволилась.
— Да ну?
Элен внезапно перешла на шепот, хотя в комнате они были одни:
— Бедняжка оказалась в интересном положении. Такая драма. Вся труппа только об этом и говорила.
Белла побледнела.
— И что… все думают, это Жак? — пролепетала она.
Элен отрицательно покачала головой.
— Ну, хватает и без Жака подлецов. Нет, виноват один из помощников Этьена. Директор уволил мерзавца без промедления. Будь это Жак… Этьен никогда бы не уволил ведущего тенора. Лефевру и не такое сошло бы с рук. Директор понимает, что замену Жаку скоро не сыщешь.
— Как всегда, сребролюбие побеждает честь, — изрекла Белла.
— Ну, мсье Лефевр имеет множество талантов, — сказала Элен, скорчив гримаску. — Надеюсь, ты будешь принята в хор не в качестве его очередной победы.
— Вот еще! — воскликнула Белла. — Я уже успела заметить, что кругом хватает желающих попробовать на эту роль.
— О-о, ты еще толком не видела, сколько таких, — рассмеялась Элен и легонько хлопнула Беллу по плечу. — Хватит сплетен! Иди в ванную! А я найду тебе полотенца и ночную сорочку.
— Ты так добра!
В ванной комнате все было забавно — допотопный сливной бачок с цепочкой и на редкость просторная длинная ванна на металлических ножках в виде львиных лап. Лежать в такой ванне после потрясений последних часов было огромным удовольствием.
Потом, когда мыться пошла Элен, Белла рассмотрела спальню и была сражена видом огромной резной кровати под пологом. Пухлые перины, кружевные простыни и бежевое вышитое покрывало. Поодаль от внушительной постели на кресле-качалке Белла увидела несколько кукол с фарфоровыми личиками — надо полагать, детские реликвии Элен. Белые шторы с херувимами и букетами цветов были приоткрыты, и I спальню проникал свежий ночной ветерок. На блестящем паркете лежали белые коврики. Это была прелестная комната.
Белла присела возле резного туалетного столика из красного дерева, взяла оправленную в серебро щетку для волос и стала расчесываться. Из зеркала на нее смотрела растерянная молодая женщина конца двадцатого века на фоне спальни конца века предыдущего льняной, пахнущей лавандой ночной сорочке до пят. А может, это все-таки сон, подумалось Белле. Может быть, если она сейчас заснет, то проснется как ни в чем бывало в уютном и безопасном доме бабушки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Элен так и просияла.
— Заходи и чувствуй себя как дома.
— Спасибо. У тебя так уютно, что мне будет легко почувствовать себя как дома.
Белла прошлась по комнате, приглядываясь к деталям обстановки. Прежде всего ее поразил столик-маркетри под настенным допотопным телефонным аппаратом. Столик был завален бумагами, придавленными увесистым ножом для вскрытия писем, выполненным в стиле модерн — русалка с развевающимися волосами. Белла с интересом ходила по комнате, восхищаясь то одним, то другим. Ей очень понравился обеденный уголок перед камином, где стояли широкий стол с мраморной крышкой и четыре кресла из красного дерева с тисненой парчовой обивкой. Пришла она в восторг и от бесподобного кофейного сервиза — синего с белым. Его крохотные, причудливой формы чашечки были прелестны.
— Ах, у тебя все продумано до мелочей! — воскликнула гостья.
— Чтобы было уютно, — с гордостью согласилась Элен. — А вообще-то многим я обязана щедрости отца и матери: когда они заново обставили свою квартиру, то старую мебель отдали мне.
— Повезло! — сказала Белла. — Твои родители живы?
— Они живут вверх по Миссисипи. У них плантация в Сект-Джеймс-Периш. Разумеется, я опозорила семью тем, что отправилась в город и стала певичкой. Моим поступком мама возмущалась даже больше, чем участием моей кузины Фибе в демонстрации суфражисток в Мемфисе.
Белла рассмеялась.
— А почему ты все-таки решилась отправиться в город?
Элен бросила свой ридикюль на один из чайных столиков, села на диван и закинула ногу на ногу.
— Сама не понимаю. Мне было двадцать два года, и я вдруг подумала: чего ради томиться на план тации, медленно превращаясь в старую деву, или стать женой какого-нибудь нудного плантатора? Я чувство вала, что огни большого города меня манят. И нисколько не жалею. Я сделала правильный выбор. В моей жизни было много приятного и забавного с тех пор, как я покинула плантацию. Например, Томми.
— Я рада, что в твоей жизни все складывается хорошо.
— А ты откуда родом, Белла?
Белла на секунду растерялась и сказала:
— Из Сан-Франциско.
Элен просияла.
— Да ну! По слухам, это прекраснейший город, красоты неописуемой. Я всегда мечтала побывать в Сан-Франциско. Но каким же образом ты очутилась так далеко от родного города — в варьете и на паро ходе, плывущем по Миссисипи?
Белла зевнула.
— Знаешь, Элен, это очень долгая история.
— Элен кивнула.
— Ладно, о твоих приключениях поболтаем завтра.
— Слава Богу, Элен поняла ее намек на усталость.
Белла снова оглядела комнату. На стойке из черного дерева стоял старинный граммофон, на одном из столов лежала изящная, явно дорогая скрипка.
— О, ты играешь на скрипке?
— Да, когда не занимаюсь пением. Я выросла в музыкальной семье. Моя тетя научила меня и петь, и играть на скрипке.
— Тебе повезло! — воскликнула Белла, любуясь прекрасным инструментом, восхищаясь безупречностью его линий. — Боже, да это Страдивари! — ахнула она.
— Верно.
Белла осторожно погладила блестящую поверхность скрипки.
— — Она ведь должна стоить целое состояние!
Элен рассмеялась.
— Ты права. Отец весь изворчался по поводу того, что ему пришлось заплатить целых восемь долларов за доставку ее от «Сирса и Роубака».
Белла ошарашенно молчала. Помахав рукой в разгоряченное лицо, Элен шагнула к окнам, выходящим на улицу, и распахнула их.
— Какая душная ночь сегодня!.. Надеюсь, тебе будет удобно у меня, Белла.
— О, я уверена, мне будет очень хорошо! Так благородно с твоей стороны приютить меня!
— Тут современная ванная комната со всеми удобствами и кухня. Хозяин обещал в будущем году провести электричество и в спальню.
Белла потрогала влажный воротник своей блузки.
— Тебе бы установить здесь кондиционер, — брякнула она.
— Что установить? — недоуменно уставилась на нее Элен.
Белла рассмеялась.
— А-а, пустяки. Это я так, уже сплю на ходу и фантазирую.
— Надеюсь, ты не против, что нам придется спать одной спальне, — сказала Элен. Указав на диван в греческом стиле, украшенный дюжиной подушек и подушечек, она добавила: — А впрочем, можешь расположиться на ночь и здесь. Только тут нет сетки от комаров, и боюсь, к утру от тебя останутся обглоданные косточки.
— Нет-нет, спальня меня вполне устроит. Ты просто ангел, не знаю, как тебя благодарить!
Завтра у тебя важный день, — продолжала Элен, отмахиваясь от благодарности. — Будешь пробоваться в хор. У тебя есть шансы — на прошлой неделе одна из хористок уволилась.
— Да ну?
Элен внезапно перешла на шепот, хотя в комнате они были одни:
— Бедняжка оказалась в интересном положении. Такая драма. Вся труппа только об этом и говорила.
Белла побледнела.
— И что… все думают, это Жак? — пролепетала она.
Элен отрицательно покачала головой.
— Ну, хватает и без Жака подлецов. Нет, виноват один из помощников Этьена. Директор уволил мерзавца без промедления. Будь это Жак… Этьен никогда бы не уволил ведущего тенора. Лефевру и не такое сошло бы с рук. Директор понимает, что замену Жаку скоро не сыщешь.
— Как всегда, сребролюбие побеждает честь, — изрекла Белла.
— Ну, мсье Лефевр имеет множество талантов, — сказала Элен, скорчив гримаску. — Надеюсь, ты будешь принята в хор не в качестве его очередной победы.
— Вот еще! — воскликнула Белла. — Я уже успела заметить, что кругом хватает желающих попробовать на эту роль.
— О-о, ты еще толком не видела, сколько таких, — рассмеялась Элен и легонько хлопнула Беллу по плечу. — Хватит сплетен! Иди в ванную! А я найду тебе полотенца и ночную сорочку.
— Ты так добра!
В ванной комнате все было забавно — допотопный сливной бачок с цепочкой и на редкость просторная длинная ванна на металлических ножках в виде львиных лап. Лежать в такой ванне после потрясений последних часов было огромным удовольствием.
Потом, когда мыться пошла Элен, Белла рассмотрела спальню и была сражена видом огромной резной кровати под пологом. Пухлые перины, кружевные простыни и бежевое вышитое покрывало. Поодаль от внушительной постели на кресле-качалке Белла увидела несколько кукол с фарфоровыми личиками — надо полагать, детские реликвии Элен. Белые шторы с херувимами и букетами цветов были приоткрыты, и I спальню проникал свежий ночной ветерок. На блестящем паркете лежали белые коврики. Это была прелестная комната.
Белла присела возле резного туалетного столика из красного дерева, взяла оправленную в серебро щетку для волос и стала расчесываться. Из зеркала на нее смотрела растерянная молодая женщина конца двадцатого века на фоне спальни конца века предыдущего льняной, пахнущей лавандой ночной сорочке до пят. А может, это все-таки сон, подумалось Белле. Может быть, если она сейчас заснет, то проснется как ни в чем бывало в уютном и безопасном доме бабушки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100