Жак издал иронический смешок, шагнул к Белле и посмотрел на нее так пристально и с таким наглым спокойствием, что у девушки поневоле участился пульс.
— Должен сказать, сегодня у тебя наряд получше. Желтое тебе идет.
— Мистер Лефевр, мне глубоко безразлично мнение о моих нарядах, — заявила Белла и решительно повернулась в сторону сцены. Жак проворно схватил ее за руку.
— Минутку! Скажи, неужели я чем-то обидел тебя?
Его пальцы словно обожгли ей локоть. Девушка гневно стряхнула его руку и впилась в лицо тенора возмущенным взглядом.
— Обидели? Я нисколько не обижена. На протяжении последних двенадцати часов вы на моих глазах обнимали трех разных женщин. А теперь глядите на меня страстным взглядом, и похоже, весь свой пламень обратили на мою скромную особу. Нет, с чего бы мне на вас обижаться!
Темные глаза Жака смотрели на нее с насмешкой.
— Ты полагаешь, что я весь свой пламень обратил на твою персону, та cherie?
Горячая волна краски залила щеки Беллы. Дыхание сперло от возмущения и стыда. Жак упивался ее растерянностью и яростью.
— Я не удостою вас ответом! — выпалила Белла.
Она попробовала снова ускользнуть, и опять Жак поймал ее за руку.
— Так ты ревнива? Мне это нравится, та cherie! Она презрительно скривила губы:
— Вы льстите себе, мистер Лефевр!
Жак насмешливо сложил руки на груди и вопросительно-шутливо скосил голову набок.
— Если это не ревность, тогда объясни, отчего ты так взъерепенилась?
— Извольте, — сказала Белла. — Будучи натурой чувствительной, я не могу оставаться спокойной, когда встречаю такого наглого, такого бесстыжего волокиту, как вы, мистер Лефевр!
Жак откинул голову и расхохотался.
— Я вовсе не волокита!
— Кто же вы, по-вашему?
— Что касается Тесс, я ее просто утешал, — ответил он, невинно заморгав глазами. — Ее кот убежал, и она… так безутешна…
— Ха-ха! Единственный кот, имеющийся в театре, стоит передо мной и рассказывает сказки!
— Но я говорю чистую правду, Белла! — протестовал Жак, сдерживая смех и продолжая мелодраматично прижимать обе руки к сердцу. — Никто не сравнится со мной по части утешения женщин. Ты видела меня в разгар моих обременительных трудов.
— Я не отношусь к категории безутешных!
— Это даже лучше.
Жак по-прежнему не отпускал ее. Теперь он придвинулся ближе к Белле и поднес ее руку к своему рту. Она почувствовала опаляющее прикосновение его губ.
— Если отпадает необходимость утешать, — сказал Жак, — я могу целиком и полностью сосредоточиться на главном — как тебя очаровать и как тебя добиться.
Белла отступила и вырвала руку. Его прикосновение слишком волновало ее.
— Держитесь от меня подальше!
Он лишь рассмеялся.
— Неужели ты считаешь меня таким опасным, Белла? А впрочем, ты знаешь, я могу быть опасным…
Сейчас они смотрели друг другу в глаза: Белла — едва дыша, вся встрепанная, а Жак — с самоуверенной улыбкой. До чего бы они досмотрелись, неизвестно, потому что в этот момент со стороны сцены раздался громкий крик:
— — Жак Лефевр! Где ты, черт бы тебя побрал!
Жак со смехом отозвался:
— Здесь я, здесь.
Тут он подхватил ее под руку и со словами «Вперед, милая!» повлек на сцену.
Как она ни протестовала, но из-за кулис они так и появились — под ручку.
Белла в отчаянии увидела, что на них уставилось по меньшей мере человек двадцать. Они с Жаком стали центром всеобщего внимания.
Насупив брови, директор труппы выступил вперед и демонстративно щелкнул крышкой своих карманных золотых часов.
— Наконец-то ты пожаловал, Жак! — Этьен Равель, кипя от злости, все же не решался на открытый скандал. — А я уж, грешным делом; решил, что ты и мисс де ла Роза не почтите своим присутствием нашу первую репетицию.
Жак рассмеялся и обнял Беллу за талию. Когда девушка постаралась отстраниться, он лишь крепче обнял ее.
— Нам с мисс де ла Роза необходимо было уладить одно маленькое недоразумение.
Артисты начали перешептываться. Этьен жестом приказал всем замолчать.
— Я так и понял. А теперь все на свои места!
— Но сперва я хотел представить Беллу коллегам…
Этьен возмущенно хмыкнул.
— Нет никакой необходи… — поспешно начала Белла.
Однако. Жак уже подтащил ее к дородной артистке со следами былой красоты, с живой искрой в карих глазах. Темные с проседью волосы матроны были собраны в аккуратный пучок на затылке, — Белла, познакомься с нашей ведущей солисткой — Мария Форчун, сопрано.
Белла улыбнулась и пролепетала вежливую фразу.
— Добро пожаловать в наш хор, дорогая, — искренне сказала солистка, энергично пожимая руку Беллы, и добавила, показав глазами на Жака: — Только берегитесь этого распутника. Он знаменит тем, что способен очаровать девушку за несколько секунд. Но помните, через мгновение его и след простынет!
Вся труппа покатилась от хохота, а Жак трагически закатил глаза.
— Мария, ты отпугнешь девушку прежде, чем я успею пустить в ход свои чары!
— Я лишь предупреждаю ее, — отозвалась Мария. — Сама слишком часто обжигалась.
Посреди всеобщего веселья Жак подвел Беллу к лысеющему мужчине средних лет, обладателю округлого живота.
— Белла, позволь представить тебе нашего главного кассира Клода, он муж Марии.
Белла улыбнулась Клоду и сказала положенную любезность. Муж примадонны имел вид страдальца — кислое выражение лица, опущенные уголки губ. Клод пожал протянутую руку и буркнул что-то вроде «очень приятно», которое весьма смахивало на «черт бы вас побрал!».
А Жак уже подводил девушку к черноглазой миниатюрной испанке, писаной красавице лет тридцати. Ее поза и взгляд были исполнены холодного презрения.
— Белла, это наше меццо-сопрано — Тереза Обрегон.
— Приятно познакомиться, — в который раз произнесла Белла, кланяясь, как китайский болванчик.
Испанка быстро и пренебрежительно тряхнула протянутую руку и, вскинув аристократический носик, повернула лицо к Жаку.
— Еще одна хористка? Надоело запоминать их имена — появляются и исчезают с такой скоростью! — Тут она критически оглядела новенькую и поморщилась. — А впрочем, вы с Этьеном ни одного смазливого личика не пропустите!
Белла так и вскипела, но Жак примирительно заметил:
— У нее не только смазливое личико, но и голосок не хуже, чем у некоторых.
О качестве ее голоса ему было известно лишь со слов Равеля, но Лефевр не отказал себе в удовольствии кольнуть самовлюбленную испанку. У Терезы Обрегон гневно дрогнули ноздри, и Белла поежилась под ее недобрым взглядом.
А Жак уже увлек ее дальше. Он представил девушку Люси и Альфреду Штраусам, она — контральто, он — бас; приятная на вид пара, обоим немного за тридцать. Затем познакомил с чернокожим пианистом — Раффордом Разберри. Остальные имена и фамилии сразу забылись. Запомнился только баритон Андре Дельгадо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100