Не требовалось дара ясновидения, чтобы угадать его мысли, и Элисон пронзила дрожь. Она никогда не испытывала такого рода предвкушения с Аланом, единственным мужчиной, которого любила. Почему же Рори возбуждает в ней такие странные ощущения?
Даже если она отвергнет его предложение, он все равно настоит на своем. Элисон неопределенно кивнула.
– Это было бы неплохо, спасибо. В таком случае, может, поговорим о Лондоне? Как ты думаешь, мой кузен доберется туда раньше нас?
– Вне всякого сомнения. Прошу прощения за еду. У нас не было времени пополнить припасы в Чарлстоне.
Он произнес это с такой иронией в голосе, что Элисон невольно улыбнулась, и остаток ужина прошел в более непринужденной обстановке.
К тому времени, когда Уильям убрал со стола, Элисон со смехом рассказывала о том, как Чед взялся сопровождать двух юных барышень на благотворительный бал, но так, чтобы ни одна не догадалась о существовании другой. Когда его все-таки разоблачили, Элисон помирила рассорившихся девушек, предложив план, который устроил обеих. И достопочтенный Чарлз Камерон Сазерленд впервые в жизни подпирал стенку, потому что все дамы, присутствовавшие на балу, отказались танцевать с ним.
Зная об обаянии и приятной внешности старшего сына лорда Керри, Рори внимательно наблюдал за Элисон на протяжении всего рассказа. Однако она не выказала никакого сожаления по поводу того, что рассталась с Чедом или с кем-либо другим. Но он не был уверен, что она не испытывает каких-либо чувств к Алану Тремейну. Конечно, она отказала ему в гневе, но женщины известны своим непостоянством в таких делах. Не исключено, что Элисон не терпится вернуться в Лондон отчасти из-за желания увидеться с Аланом.
Впрочем, какое ему дело! Жизнь научила его, что никто не позаботится о нем, кроме него самого. Из уважения к Элисон он предоставит ей выбор, хотя, честно говоря, не взялся бы предсказать, куда занесет девушку ее мечтательная натура. Но в первую очередь он будет думать о себе.
К тому времени, когда Рори помог ей встать из-за стола, Элисон уже частично восстановила свое душевное равновесие. Она знала, что ее видение было пророческим. Рано или поздно Рори объяснит ей, что значит быть женщиной. Если раньше это пугало Элисон, то теперь она обнаружила, что в обществе Рори чувствует себя в большей безопасности, чем с кем-либо другим. Рори никогда не причинит ей зла намеренно.
Взяв его под руку, она ослепительно улыбнулась, лишив Рори некоторой доли его самоуверенности. И вот они вышли в благословенное тепло летней ночи.
Рори не потрудился надеть камзол и шейный платок, и Элисон наслаждалась прикосновением к его твердым мускулам сквозь тонкую ткань рубашки. Ее даже перестал смущать его распахнутый ворот, открывавший загорелую грудь, хотя она и старалась не задерживать на ней взгляд, поскольку это зрелище слишком явственно напоминало ее видение. Она крепко держала его под руку и смотрела на море, серебрившееся в лунном сиянии.
– Как красиво, Рори. Теперь я понимаю, почему ты проводишь так много времени в море.
Ветер подхватил ее волосы, и мягкие пряди заволновались, касаясь его рубашки. В.лунном сиянии бледное лицо Элисон казалось фарфоровым, а темные омуты глаз загадочно мерцали. Рори никогда не видел такого лица: безмятежного – и в то же время переменчивого, как море. Даже сейчас, когда она любовалась серебристыми волнами, мысли ее могли витать где угодно.
Пронзительный звук, едва различимый за плеском волн, бившихся о борт корабля, привлек внимание Элисон, и она обратила на Рори вопросительный взгляд. Он указал на стаю дельфинов, резвившихся в лунном свете. Темные блестящие тела выпрыгивали из воды и, описав дугу, исчезали в морских глубинах.
– Какая прелесть! Они выглядят совсем как ручные, – восхитилась Элисон и добавила, не отрывая взгляда от животных: – Я скучаю по Пибоди.
Это заявление застало Рори врасплох, пока он не вспомнил о спаниеле, которого она оставила дома. Поскольку Элисон все еще держала его под руку, он не мог обнять ее, но решил тут же исправить это упущение.
Препроводив ее к фальшборту, прикрывавшему их от порывов ветра и бдительного ока рулевого, Рори повернул Элисон лицом к себе. Ее глаза казались черными зеркалами, в которых он мог видеть собственное отражение. Протянув руку, он коснулся ее гладкой щеки, словно хотел убедиться в ее реальности, и ее губы изогнулись в медленной улыбке, полной неосознанной чувственности.
– Господи, Элис, ты хоть понимаешь, что твоя улыбка творит с мужчиной? – Слова сорвались с его языка против воли, повинуясь какой-то силе, названия которой он не знал. – Нет, не надо отвечать, – поспешно добавил он, когда ее улыбка расширилась. Каким бы ни был ее ответ, Рори не сомневался, что он пагубно скажется на его способности логически мыслить.
– Мы собирались поговорить о Лондоне, – напомнила Элисон. В лунном свете зубы Рори казались жемчужно-белыми на фоне загорелого лица. Он слегка нависал над ней, широко расставив ноги и опираясь одной рукой о переборку. Это был не тот галантный джентльмен, что сопровождал ее на бал в доме его тетушки, и не тот бывалый моряк, который доставил ее к чужеземным берегам. Маклейн был человеком с множеством лиц, но ей нравился этот мужчина и то, как он смотрел на нее.
– Ах да, о Лондоне… – Рори осторожно погладил ее щеку кончиком пальца, боясь вспугнуть, но не в силах удержаться. – До Лондона еще далеко. Но это моя проблема.
Элисон вздрогнула, когда он заправил ей за ухо прядь волос. Сцепив руки за спиной, она прислонилась к деревянной стенке рубки. Ей хотелось, чтобы он трогал ее и дальше. Груди ее томительно напряглись, приподняв тонкий шелк платья, словно требовали чего-то, о чем она еще не знала. Чего бы Рори ни захотел, ее тело готово было покориться, а мысли о стыде даже не приходили в голову.
– Какая проблема? Разве ты не собираешься возвращаться в Лондон? Я не против того, чтобы наше плавание продлилось дольше обычного, но я соскучилась по Англии и боюсь, что мистер Фарнли по-прежнему считает меня мертвой. Я хотела бы вернуться домой.
– Я тоже, милая, я тоже, – отозвался Рори с куда большим пылом, чем можно было ожидать. Он нуждался в ее поцелуе, чтобы залечить раны, не желавшие заживать. Медленно, очень медленно он склонил голову и прижался к ее губам.
Элисон издала изумленный возглас. Руки ее взметнулись и легли на обнаженную грудь Рори. Его кожа, покрытая мягкой порослью волос, казалась удивительно гладкой и горячей. Эти непривычные ощущения и томительно медленный поцелуй пробудили в ней желания, о существовании которых она не подозревала. Уступив настойчивому давлению его языка, Элисон приоткрыла губы и впустила его внутрь. Ничто не подготовило ее к вспышке эмоций, которая последовала за этим вторжением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Даже если она отвергнет его предложение, он все равно настоит на своем. Элисон неопределенно кивнула.
– Это было бы неплохо, спасибо. В таком случае, может, поговорим о Лондоне? Как ты думаешь, мой кузен доберется туда раньше нас?
– Вне всякого сомнения. Прошу прощения за еду. У нас не было времени пополнить припасы в Чарлстоне.
Он произнес это с такой иронией в голосе, что Элисон невольно улыбнулась, и остаток ужина прошел в более непринужденной обстановке.
К тому времени, когда Уильям убрал со стола, Элисон со смехом рассказывала о том, как Чед взялся сопровождать двух юных барышень на благотворительный бал, но так, чтобы ни одна не догадалась о существовании другой. Когда его все-таки разоблачили, Элисон помирила рассорившихся девушек, предложив план, который устроил обеих. И достопочтенный Чарлз Камерон Сазерленд впервые в жизни подпирал стенку, потому что все дамы, присутствовавшие на балу, отказались танцевать с ним.
Зная об обаянии и приятной внешности старшего сына лорда Керри, Рори внимательно наблюдал за Элисон на протяжении всего рассказа. Однако она не выказала никакого сожаления по поводу того, что рассталась с Чедом или с кем-либо другим. Но он не был уверен, что она не испытывает каких-либо чувств к Алану Тремейну. Конечно, она отказала ему в гневе, но женщины известны своим непостоянством в таких делах. Не исключено, что Элисон не терпится вернуться в Лондон отчасти из-за желания увидеться с Аланом.
Впрочем, какое ему дело! Жизнь научила его, что никто не позаботится о нем, кроме него самого. Из уважения к Элисон он предоставит ей выбор, хотя, честно говоря, не взялся бы предсказать, куда занесет девушку ее мечтательная натура. Но в первую очередь он будет думать о себе.
К тому времени, когда Рори помог ей встать из-за стола, Элисон уже частично восстановила свое душевное равновесие. Она знала, что ее видение было пророческим. Рано или поздно Рори объяснит ей, что значит быть женщиной. Если раньше это пугало Элисон, то теперь она обнаружила, что в обществе Рори чувствует себя в большей безопасности, чем с кем-либо другим. Рори никогда не причинит ей зла намеренно.
Взяв его под руку, она ослепительно улыбнулась, лишив Рори некоторой доли его самоуверенности. И вот они вышли в благословенное тепло летней ночи.
Рори не потрудился надеть камзол и шейный платок, и Элисон наслаждалась прикосновением к его твердым мускулам сквозь тонкую ткань рубашки. Ее даже перестал смущать его распахнутый ворот, открывавший загорелую грудь, хотя она и старалась не задерживать на ней взгляд, поскольку это зрелище слишком явственно напоминало ее видение. Она крепко держала его под руку и смотрела на море, серебрившееся в лунном сиянии.
– Как красиво, Рори. Теперь я понимаю, почему ты проводишь так много времени в море.
Ветер подхватил ее волосы, и мягкие пряди заволновались, касаясь его рубашки. В.лунном сиянии бледное лицо Элисон казалось фарфоровым, а темные омуты глаз загадочно мерцали. Рори никогда не видел такого лица: безмятежного – и в то же время переменчивого, как море. Даже сейчас, когда она любовалась серебристыми волнами, мысли ее могли витать где угодно.
Пронзительный звук, едва различимый за плеском волн, бившихся о борт корабля, привлек внимание Элисон, и она обратила на Рори вопросительный взгляд. Он указал на стаю дельфинов, резвившихся в лунном свете. Темные блестящие тела выпрыгивали из воды и, описав дугу, исчезали в морских глубинах.
– Какая прелесть! Они выглядят совсем как ручные, – восхитилась Элисон и добавила, не отрывая взгляда от животных: – Я скучаю по Пибоди.
Это заявление застало Рори врасплох, пока он не вспомнил о спаниеле, которого она оставила дома. Поскольку Элисон все еще держала его под руку, он не мог обнять ее, но решил тут же исправить это упущение.
Препроводив ее к фальшборту, прикрывавшему их от порывов ветра и бдительного ока рулевого, Рори повернул Элисон лицом к себе. Ее глаза казались черными зеркалами, в которых он мог видеть собственное отражение. Протянув руку, он коснулся ее гладкой щеки, словно хотел убедиться в ее реальности, и ее губы изогнулись в медленной улыбке, полной неосознанной чувственности.
– Господи, Элис, ты хоть понимаешь, что твоя улыбка творит с мужчиной? – Слова сорвались с его языка против воли, повинуясь какой-то силе, названия которой он не знал. – Нет, не надо отвечать, – поспешно добавил он, когда ее улыбка расширилась. Каким бы ни был ее ответ, Рори не сомневался, что он пагубно скажется на его способности логически мыслить.
– Мы собирались поговорить о Лондоне, – напомнила Элисон. В лунном свете зубы Рори казались жемчужно-белыми на фоне загорелого лица. Он слегка нависал над ней, широко расставив ноги и опираясь одной рукой о переборку. Это был не тот галантный джентльмен, что сопровождал ее на бал в доме его тетушки, и не тот бывалый моряк, который доставил ее к чужеземным берегам. Маклейн был человеком с множеством лиц, но ей нравился этот мужчина и то, как он смотрел на нее.
– Ах да, о Лондоне… – Рори осторожно погладил ее щеку кончиком пальца, боясь вспугнуть, но не в силах удержаться. – До Лондона еще далеко. Но это моя проблема.
Элисон вздрогнула, когда он заправил ей за ухо прядь волос. Сцепив руки за спиной, она прислонилась к деревянной стенке рубки. Ей хотелось, чтобы он трогал ее и дальше. Груди ее томительно напряглись, приподняв тонкий шелк платья, словно требовали чего-то, о чем она еще не знала. Чего бы Рори ни захотел, ее тело готово было покориться, а мысли о стыде даже не приходили в голову.
– Какая проблема? Разве ты не собираешься возвращаться в Лондон? Я не против того, чтобы наше плавание продлилось дольше обычного, но я соскучилась по Англии и боюсь, что мистер Фарнли по-прежнему считает меня мертвой. Я хотела бы вернуться домой.
– Я тоже, милая, я тоже, – отозвался Рори с куда большим пылом, чем можно было ожидать. Он нуждался в ее поцелуе, чтобы залечить раны, не желавшие заживать. Медленно, очень медленно он склонил голову и прижался к ее губам.
Элисон издала изумленный возглас. Руки ее взметнулись и легли на обнаженную грудь Рори. Его кожа, покрытая мягкой порослью волос, казалась удивительно гладкой и горячей. Эти непривычные ощущения и томительно медленный поцелуй пробудили в ней желания, о существовании которых она не подозревала. Уступив настойчивому давлению его языка, Элисон приоткрыла губы и впустила его внутрь. Ничто не подготовило ее к вспышке эмоций, которая последовала за этим вторжением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122