Когда она оказалась на земле, его руки словно невзначай скользнули по ее спине. А почему бы и нет? Он желал ее — так зачем притворяться?
Джинни тихо запротестовала. Что с ней происходит? Очередное наваждение? Ну что ж, сопротивляться поздно. Стив — единственный мужчина на свете, в объятиях которого она ощущает всю полноту счастья. Ее пальцы касались его плеч, гладили волосы. Она даже закрыла глаза, чтобы не препятствовать былому почти позабытому желанию, которое неизменно пробуждал в ней Стив. Он приник к ее губам, потом стал целовать щеки, прикрытые веками глаза… Он нетерпеливо сорвал с нее шляпу, и, едва пышные волосы упали на плечи, Стив оттянул их вниз, высвобождая шею и покрывая ее страстными поцелуями. Его нетерпеливые пальцы переместились на грудь Джинни, разрывая тонкую ткань амазонки. Она была словно в огне, но и он пылал страстью! Джинни чувствовала жар и, казалось, растворялась во всем: в солнце, сверкавшем над их головами, в траве, которая мягко шелестела возле их разгоряченных тел. Молча, не сказав ни слова, Стив овладел ею.
Джинни чудилось, будто она умерла, исчезла, а потом стала медленно возвращаться к жизни, к миру, который снова принял привычные очертания. Ле пти морт. Маленькая смерть. Так вроде бы французы называют оргазм? Долго ли она пробыла в этой сладостной летаргии? И где же Стив? Джинни с усилием повернулась на бок, приподнялась на локте и, прикрыв глаза от солнца, оглядела поляну.
Он выскочил из воды, нагой и стройный, приглаживая рукой мокрые волосы. Она заметила в его синих глазах прежнюю суровость. Стив все так же молча принялся одеваться.
У Джинни сильно забилось сердце — ну конечно же, сейчас, после того, что произошло, он должен сказать хоть что-то!
Она смотрела на него во все глаза, удивляясь охватившей ее слабости, и вдруг увидела свою разорванную амазонку, валявшуюся там, где она ее скинула. Но как она вернется в таком непристойном виде? Гости наверняка уже там… А если не они, так слуги увидят, что… Но когда Стива интересовало чужое мнение?
Он повернулся к ней, застегивая пояс:
— Ты бесподобна на этой поляне и так соблазнительна, дорогая! Но не пора ли тебе одеться? Ты же не хочешь, чтобы это приключение стало известно твоему мужу?
Эти слова и ту небрежность, с какой он упомянул о ее муже, Джинни восприняла как удар. Потеряв дар речи, она смотрела ему в лицо, но не находила и намека на чувство.
— Ну так что, Джинни? Если ты собираешься искупаться в ручье, то лучше поторопись.
Нагнувшись, он с легкостью поднял ее на ноги. На одну только секунду, когда они стояли лицом к лицу, ей показалось, что в его глазах все-таки что-то промелькнуло. Но что? Осуждение? Горечь? Впрочем, как бы это ни называлось, глаза его снова стали холодными. Теперь он только поторапливал ее, словно стремился положить конец хоть и приятному, но несколько затянувшемуся приключению с замужней женщиной, которой предстояло скрыть все это от мужа.
Унижение и гнев заставили Джинни высвободиться из его объятий:
— Вы полагаете, я не смогу обойтись без вашей помощи? Раз уж вы так спешите, поезжайте один.
Закрутив волосы на макушке дрожащими руками, Джинни повернулась к Стиву спиной и отважно вошла в холодную воду. Стив, оседлав бревно, перекрывшее ручей, внимательно наблюдал за ней. Джинни нервничала, чувствуя, что он рассматривает ее. О Господи, даже после того как он словно походя овладел ею, а затем, пресытившись, отпустил, его взгляд по-прежнему волновал ее. И отчего так бывает?
Сделав вид, что не обращает на него внимания, Джинни вошла поглубже. Течение становилось все сильнее.
— Поосторожнее! — насмешливо крикнул Стив. — Или вы хотите последовать примеру Офелии?
— Неужели вы читали Шекспира? А вот вы, похоже, как и Гамлет, не можете ни на что решиться!
— Вы уже посинели от холода, Джинни, выходите.
Услышав нетерпение в его голосе, она обозлилась. Как же она забыла? Ведь временами она просто ненавидела Стива Моргана, а сейчас он делал все, чтобы возбудить это чувство.
— Уезжайте! Если вы так спешите, уезжайте! Она повернулась к нему, но вдруг, потеряв равновесие, упала в ледяную воду. Вынырнув, Джинни услышала раскатистый хохот Стива.
— Бесчувственное животное, подонок!.. Ты… — Она выругалась по-мексикански самыми гадкими словами, какие помнила.
Дрожа от возбуждения и холода, Джинни натянула рваную одежду. Ее так и подмывало рассказать обо всем сенатору или хоть Сэму Мердоку. Пусть знает, какие у него телохранители.
Наконец они собрались и отправились в обратный путь. К этому времени Джинни несколько успокоилась. Волосы ее так и не высохли, и ручейки стекали из-под шляпки на блузку. Когда они проезжали через сумрачный лес, она дрожала от холода. Но почему молчит Стив? Постепенно Джинни погрузилась в мечты о горячей ванне и сухой одежде. Но сначала она примет порошок от головной боли, которая наверняка вот-вот начнется.
Стив подъехал к дому через задний двор, держась чуть впереди Джинни. Через минуту она услышала, как он чертыхнулся:
— Проклятье! Вам надо было появиться здесь первой и как-нибудь объяснить свой вид — а вдруг сюда пожаловал ваш муж. Уверен, что вы придумали бы что-нибудь правдоподобное!
— С какой это стати мне оправдываться? Я охотно предоставлю это вам, лгать вы мастер!
Он повернулся к Джинни и окинул ее ледяным взглядом:
— Нет уж, детка. Лгать придется вам. Уж очень у меня здесь дурная репутация. К тому же я не женат — слава Создателю!
В конюшнях кипела работа. Лошадей расседлывали, коляски и фургоны разгружали. Повсюду сновали грумы. Джинни сразу притихла. Стив, натянув уздечку, остановил лошадь.
— Похоже, что дамы и господа только что вернулись. Через минуту все разойдутся по комнатам, чтобы привести себя в порядок, — пробормотал он.
Глядя на него, Джинни снова вспомнила добрые старые времена, когда Стив говаривал ей: «Ты просто заноза в заднице, дорогуша, и я, возможно, когда-нибудь избавлюсь от тебя. Но не слишком на это надейся… Пако в тюрьме, и мне придется его выручать… На этот раз я поведу тебя в настоящий дом, Джинни. Он принадлежит моему другу».
«И почему только я помню всю эту ерунду?» Джинни молча последовала за ним.
Они вошли через главный вход. Пожилой дворецкий проявил полную невозмутимость.
— Можете воздержаться от комментариев, — резко сказал Стив.
— Понял вас, сэр.
Потом Стив сильно сжал руку Джинни:
— Куда же это вы направляетесь? Сюда!
Миновав огромный и пустой холл, они свернули и оказались у потайной лестницы, по которой и поднялись наверх. Внизу, в патио и застеленных коврами коридорах и проходах, прогуливались гости, но их голоса слабо доносились сюда.
— Черт, — пробормотал Стив и постучал в дверь, выходившую на лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Джинни тихо запротестовала. Что с ней происходит? Очередное наваждение? Ну что ж, сопротивляться поздно. Стив — единственный мужчина на свете, в объятиях которого она ощущает всю полноту счастья. Ее пальцы касались его плеч, гладили волосы. Она даже закрыла глаза, чтобы не препятствовать былому почти позабытому желанию, которое неизменно пробуждал в ней Стив. Он приник к ее губам, потом стал целовать щеки, прикрытые веками глаза… Он нетерпеливо сорвал с нее шляпу, и, едва пышные волосы упали на плечи, Стив оттянул их вниз, высвобождая шею и покрывая ее страстными поцелуями. Его нетерпеливые пальцы переместились на грудь Джинни, разрывая тонкую ткань амазонки. Она была словно в огне, но и он пылал страстью! Джинни чувствовала жар и, казалось, растворялась во всем: в солнце, сверкавшем над их головами, в траве, которая мягко шелестела возле их разгоряченных тел. Молча, не сказав ни слова, Стив овладел ею.
Джинни чудилось, будто она умерла, исчезла, а потом стала медленно возвращаться к жизни, к миру, который снова принял привычные очертания. Ле пти морт. Маленькая смерть. Так вроде бы французы называют оргазм? Долго ли она пробыла в этой сладостной летаргии? И где же Стив? Джинни с усилием повернулась на бок, приподнялась на локте и, прикрыв глаза от солнца, оглядела поляну.
Он выскочил из воды, нагой и стройный, приглаживая рукой мокрые волосы. Она заметила в его синих глазах прежнюю суровость. Стив все так же молча принялся одеваться.
У Джинни сильно забилось сердце — ну конечно же, сейчас, после того, что произошло, он должен сказать хоть что-то!
Она смотрела на него во все глаза, удивляясь охватившей ее слабости, и вдруг увидела свою разорванную амазонку, валявшуюся там, где она ее скинула. Но как она вернется в таком непристойном виде? Гости наверняка уже там… А если не они, так слуги увидят, что… Но когда Стива интересовало чужое мнение?
Он повернулся к ней, застегивая пояс:
— Ты бесподобна на этой поляне и так соблазнительна, дорогая! Но не пора ли тебе одеться? Ты же не хочешь, чтобы это приключение стало известно твоему мужу?
Эти слова и ту небрежность, с какой он упомянул о ее муже, Джинни восприняла как удар. Потеряв дар речи, она смотрела ему в лицо, но не находила и намека на чувство.
— Ну так что, Джинни? Если ты собираешься искупаться в ручье, то лучше поторопись.
Нагнувшись, он с легкостью поднял ее на ноги. На одну только секунду, когда они стояли лицом к лицу, ей показалось, что в его глазах все-таки что-то промелькнуло. Но что? Осуждение? Горечь? Впрочем, как бы это ни называлось, глаза его снова стали холодными. Теперь он только поторапливал ее, словно стремился положить конец хоть и приятному, но несколько затянувшемуся приключению с замужней женщиной, которой предстояло скрыть все это от мужа.
Унижение и гнев заставили Джинни высвободиться из его объятий:
— Вы полагаете, я не смогу обойтись без вашей помощи? Раз уж вы так спешите, поезжайте один.
Закрутив волосы на макушке дрожащими руками, Джинни повернулась к Стиву спиной и отважно вошла в холодную воду. Стив, оседлав бревно, перекрывшее ручей, внимательно наблюдал за ней. Джинни нервничала, чувствуя, что он рассматривает ее. О Господи, даже после того как он словно походя овладел ею, а затем, пресытившись, отпустил, его взгляд по-прежнему волновал ее. И отчего так бывает?
Сделав вид, что не обращает на него внимания, Джинни вошла поглубже. Течение становилось все сильнее.
— Поосторожнее! — насмешливо крикнул Стив. — Или вы хотите последовать примеру Офелии?
— Неужели вы читали Шекспира? А вот вы, похоже, как и Гамлет, не можете ни на что решиться!
— Вы уже посинели от холода, Джинни, выходите.
Услышав нетерпение в его голосе, она обозлилась. Как же она забыла? Ведь временами она просто ненавидела Стива Моргана, а сейчас он делал все, чтобы возбудить это чувство.
— Уезжайте! Если вы так спешите, уезжайте! Она повернулась к нему, но вдруг, потеряв равновесие, упала в ледяную воду. Вынырнув, Джинни услышала раскатистый хохот Стива.
— Бесчувственное животное, подонок!.. Ты… — Она выругалась по-мексикански самыми гадкими словами, какие помнила.
Дрожа от возбуждения и холода, Джинни натянула рваную одежду. Ее так и подмывало рассказать обо всем сенатору или хоть Сэму Мердоку. Пусть знает, какие у него телохранители.
Наконец они собрались и отправились в обратный путь. К этому времени Джинни несколько успокоилась. Волосы ее так и не высохли, и ручейки стекали из-под шляпки на блузку. Когда они проезжали через сумрачный лес, она дрожала от холода. Но почему молчит Стив? Постепенно Джинни погрузилась в мечты о горячей ванне и сухой одежде. Но сначала она примет порошок от головной боли, которая наверняка вот-вот начнется.
Стив подъехал к дому через задний двор, держась чуть впереди Джинни. Через минуту она услышала, как он чертыхнулся:
— Проклятье! Вам надо было появиться здесь первой и как-нибудь объяснить свой вид — а вдруг сюда пожаловал ваш муж. Уверен, что вы придумали бы что-нибудь правдоподобное!
— С какой это стати мне оправдываться? Я охотно предоставлю это вам, лгать вы мастер!
Он повернулся к Джинни и окинул ее ледяным взглядом:
— Нет уж, детка. Лгать придется вам. Уж очень у меня здесь дурная репутация. К тому же я не женат — слава Создателю!
В конюшнях кипела работа. Лошадей расседлывали, коляски и фургоны разгружали. Повсюду сновали грумы. Джинни сразу притихла. Стив, натянув уздечку, остановил лошадь.
— Похоже, что дамы и господа только что вернулись. Через минуту все разойдутся по комнатам, чтобы привести себя в порядок, — пробормотал он.
Глядя на него, Джинни снова вспомнила добрые старые времена, когда Стив говаривал ей: «Ты просто заноза в заднице, дорогуша, и я, возможно, когда-нибудь избавлюсь от тебя. Но не слишком на это надейся… Пако в тюрьме, и мне придется его выручать… На этот раз я поведу тебя в настоящий дом, Джинни. Он принадлежит моему другу».
«И почему только я помню всю эту ерунду?» Джинни молча последовала за ним.
Они вошли через главный вход. Пожилой дворецкий проявил полную невозмутимость.
— Можете воздержаться от комментариев, — резко сказал Стив.
— Понял вас, сэр.
Потом Стив сильно сжал руку Джинни:
— Куда же это вы направляетесь? Сюда!
Миновав огромный и пустой холл, они свернули и оказались у потайной лестницы, по которой и поднялись наверх. Внизу, в патио и застеленных коврами коридорах и проходах, прогуливались гости, но их голоса слабо доносились сюда.
— Черт, — пробормотал Стив и постучал в дверь, выходившую на лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157