— Если вы хотите предложить себя в качестве жертвы, князь Сарканов, то я помогу вам. Но у меня самой нет ни малейшей склонности к мазохизму. А сейчас, если позволите, я присоединюсь к графу.
Он не сделал даже попытки остановить Джинни, когда она, высоко подняв голову, пошла прочь. Однако Джинни чувствовала, что он смотрит ей вслед.
В каюте графа было тепло и уютно, особенно по контрасту с пронзительным ветром на палубе и после странной беседы с князем Иваном. Граф обещал ей защиту, но потребовал, чтобы она не принимала слишком много порошков. Джинни все же удалось уговорить графа, что он будет выдавать их ей через определенные промежутки времени.
— Опиум? Глупости, дитя мое. Разве что в ничтожном количестве, для успокоения. Уверяю вас, в моем препарате его слишком мало, так что вы не станете наркоманкой. Поскольку вы окрепли, я советую вам все же воздерживаться от них. Любой препарат теряет силу, если принимать его постоянно.
Джинни верила Черникову. А Стиву приписала еще одну ложь, считая его способным на любую подлость ради достижения цели. Да, она любила его когда-то, но теперь глаза у нее открылись и все, слава Богу, закончилось. Осталась только ненависть.
— Что случилось, дитя мое? Вы вся дрожите! Нельзя стоять на палубе ночью: вы можете простудиться. — Граф Черников говорил как всегда спокойно и уверенно, и Джинни благодарно улыбнулась ему. Он знал все про ее отношения с князем. Джинни сама ему рассказала. Граф ответил, что он кое-что слышал об этом и очень волновался по этому поводу.
Граф предложил ей выпить бокал отличного бренди. Джинни слушала рассказы графа об императоре, его семье и ближайших друзьях — обо всех людях, которым она, без сомнения, будет представлена. В России воля царя и его желания — закон для подданных. Франция и Англия — демократические монархии, но в России царь по-прежнему имеет неограниченную власть над людьми.
— А если я ему не понравлюсь? Вы знаете, я не слишком люблю подчиняться приказам, от кого бы они ни исходили. И, кроме того, я не хочу, чтобы меня выдали замуж.
— Ах, дитя мое! Подождите — и все увидите сами. Царь — человек прогрессивный и много путешествовал по разным странам. Он знает, что вы воспитывались во Франции и Америке, к тому же вы дочь Женевьевы. Так что не беспокойтесь. Я буду с вами и дам все необходимые объяснения его величеству.
«Что поделаешь», — устало подумала Джинни. Так или иначе, все решилось. Она плывет в Россию — и все старые привязанности остались в прошлом.
Глава 31
Облокотившись о поручни, Джинни наблюдала, как свежий ветер разгоняет туман над океанской гладью. Он надул паруса и разметал ее волосы. Корабль рассекал волны, оставляя за собой длинную пенистую дорожку. Джинни старалась ни о чем не думать, радуясь свежему солнечному утру.
— Надеюсь, вы хорошо спали?
— Спасибо, ваша микстура мне очень помогла. Сейчас я чувствую себя спокойной и отдохнувшей. Граф Черников улыбнулся:
— Отлично, ведь этого мы и добивались, не так ли?
Один из матросов что-то крикнул, и все повернули головы туда, куда он указывал. Вдали, на горизонте, они увидели паруса клипера. У Джинни замерло сердце: так прекрасен был этот корабль, бегущий под белыми парусами.
— Великолепное судно! — заметил граф. — Один из ваших американских клиперов, который плывет в Китай.
Интересно, почему такой болью отозвались слова графа в сердце Джинни? По этому маршруту постоянно ходили корабли, похожие на этот. Едва ли это «Зеленоглазая леди». Ведь судно еще не было полностью оснащено для путешествия.
Сейчас все, вероятно, уже знают обо всем. Стива, конечно, утешила Консепсьон, и он, скорее всего, выбросил Джинни из головы. Ведь с ее отъездом разрешилось так много проблем!
Иван прогуливался по палубе, одетый с иголочки, его глаза блестели в свете утреннего солнца.
— Восхищаетесь тем судном? Очень быстро идет, правда? Смотрите-ка, он видит наш корабль, но менять курс не собирается. Как, по-вашему, это что-нибудь значит?
Джинни с удивлением заметила корабль, который с пугающей скоростью шел наперерез их судну. Она вспомнила одно объявление в газете: «За сто дней от Нью-Йорка до Сан-Франциско…» Клиперы считались самыми скоростными кораблями в мире, да и сейчас не вызывало сомнений, что этот шел очень быстро.
— Нет! Он тоже нас видит. Капитан клипера нам просигналит, а потом их корабль свернет в сторону.
Говоря это, она думала, свернет клипер или нет. Клипер так быстро приближался, что казалось, будто он их преследует!
Джинни услышала, как засмеялся Иван. В его глазах появился холодный блеск.
— Уж не пиратское ли это судно? Вы, американцы, такие странные люди — живете за пределами цивилизованного мира, так что с вас станется. Хотите пари, княгиня? Все, чем я владею, против, ну конечно же, против вашей неповторимой личности! Некоторые вещи я прозреваю интуитивно, и похоже, что… Ну, дядюшка Дмитрий? Что это вы хмуритесь? Я не проявляю ни малейшего неуважения к нашей спутнице, просто кое-что вспоминаю. Да, так о чем я говорил?
Джинни побледнела. Теперь она пристально разглядывала приближающееся судно. По вантам, соединявшим фок-мачту и бушприт, взметнулись вверх маленькие разноцветные флажки.
— Бинокль, быстро!
Пока Джинни и граф наблюдали за маневрами клипера, подлетевший матрос подал князю Ивану большой бинокль. Тот навел его на клипер и беззвучно рассмеялся:
— Это можно было предположить! И отчего вы не держали со мной пари? Дело в том, что они предъявляют ряд требований и хотят побеседовать с нами.
На русском корабле все пришло в движение. Покрасневший второй помощник сбежал с мостика и быстро заговорил о чем-то по-русски.
Один только Иван сохранял полное спокойствие:
— Да, так оно и есть! Мы недооценили вашего мексиканского мужа, княгиня. Вероятно, в этом и состояла моя ошибка. Мне следовало прикончить его любой ценой.
— О чем вы говорите! — крикнула Джинни. — Что вы имеете в виду? Это невозможно! Они не осмелятся!..
— Осмелятся, княгинюшка, осмелятся! Подумать только, пираты в открытом море — и какой приз!
— Я не вернусь! Если там тот человек, о котором вы говорите, я отказываюсь подчиняться требованиям!
— Над кораблем развевается американский флаг.
— А вы что, думали увидеть череп с костями? Тем не менее я считаю, что это пиратское судно!
— Невероятно! — твердил граф Черников. — Мы русские подданные и на русском корабле…
— Да, все, кроме одного — вернее, одной. Теперь вы понимаете что к чему?
Граф пошел в каюту за своими документами, но, несмотря на все его уговоры, Джинни за ним не последовала.
— Я останусь на палубе. И если это в самом деле он, я никуда не пойду! Я объясню, что я на борту этого судна по своему желанию. Я…
— Давай забудем старую вражду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Он не сделал даже попытки остановить Джинни, когда она, высоко подняв голову, пошла прочь. Однако Джинни чувствовала, что он смотрит ей вслед.
В каюте графа было тепло и уютно, особенно по контрасту с пронзительным ветром на палубе и после странной беседы с князем Иваном. Граф обещал ей защиту, но потребовал, чтобы она не принимала слишком много порошков. Джинни все же удалось уговорить графа, что он будет выдавать их ей через определенные промежутки времени.
— Опиум? Глупости, дитя мое. Разве что в ничтожном количестве, для успокоения. Уверяю вас, в моем препарате его слишком мало, так что вы не станете наркоманкой. Поскольку вы окрепли, я советую вам все же воздерживаться от них. Любой препарат теряет силу, если принимать его постоянно.
Джинни верила Черникову. А Стиву приписала еще одну ложь, считая его способным на любую подлость ради достижения цели. Да, она любила его когда-то, но теперь глаза у нее открылись и все, слава Богу, закончилось. Осталась только ненависть.
— Что случилось, дитя мое? Вы вся дрожите! Нельзя стоять на палубе ночью: вы можете простудиться. — Граф Черников говорил как всегда спокойно и уверенно, и Джинни благодарно улыбнулась ему. Он знал все про ее отношения с князем. Джинни сама ему рассказала. Граф ответил, что он кое-что слышал об этом и очень волновался по этому поводу.
Граф предложил ей выпить бокал отличного бренди. Джинни слушала рассказы графа об императоре, его семье и ближайших друзьях — обо всех людях, которым она, без сомнения, будет представлена. В России воля царя и его желания — закон для подданных. Франция и Англия — демократические монархии, но в России царь по-прежнему имеет неограниченную власть над людьми.
— А если я ему не понравлюсь? Вы знаете, я не слишком люблю подчиняться приказам, от кого бы они ни исходили. И, кроме того, я не хочу, чтобы меня выдали замуж.
— Ах, дитя мое! Подождите — и все увидите сами. Царь — человек прогрессивный и много путешествовал по разным странам. Он знает, что вы воспитывались во Франции и Америке, к тому же вы дочь Женевьевы. Так что не беспокойтесь. Я буду с вами и дам все необходимые объяснения его величеству.
«Что поделаешь», — устало подумала Джинни. Так или иначе, все решилось. Она плывет в Россию — и все старые привязанности остались в прошлом.
Глава 31
Облокотившись о поручни, Джинни наблюдала, как свежий ветер разгоняет туман над океанской гладью. Он надул паруса и разметал ее волосы. Корабль рассекал волны, оставляя за собой длинную пенистую дорожку. Джинни старалась ни о чем не думать, радуясь свежему солнечному утру.
— Надеюсь, вы хорошо спали?
— Спасибо, ваша микстура мне очень помогла. Сейчас я чувствую себя спокойной и отдохнувшей. Граф Черников улыбнулся:
— Отлично, ведь этого мы и добивались, не так ли?
Один из матросов что-то крикнул, и все повернули головы туда, куда он указывал. Вдали, на горизонте, они увидели паруса клипера. У Джинни замерло сердце: так прекрасен был этот корабль, бегущий под белыми парусами.
— Великолепное судно! — заметил граф. — Один из ваших американских клиперов, который плывет в Китай.
Интересно, почему такой болью отозвались слова графа в сердце Джинни? По этому маршруту постоянно ходили корабли, похожие на этот. Едва ли это «Зеленоглазая леди». Ведь судно еще не было полностью оснащено для путешествия.
Сейчас все, вероятно, уже знают обо всем. Стива, конечно, утешила Консепсьон, и он, скорее всего, выбросил Джинни из головы. Ведь с ее отъездом разрешилось так много проблем!
Иван прогуливался по палубе, одетый с иголочки, его глаза блестели в свете утреннего солнца.
— Восхищаетесь тем судном? Очень быстро идет, правда? Смотрите-ка, он видит наш корабль, но менять курс не собирается. Как, по-вашему, это что-нибудь значит?
Джинни с удивлением заметила корабль, который с пугающей скоростью шел наперерез их судну. Она вспомнила одно объявление в газете: «За сто дней от Нью-Йорка до Сан-Франциско…» Клиперы считались самыми скоростными кораблями в мире, да и сейчас не вызывало сомнений, что этот шел очень быстро.
— Нет! Он тоже нас видит. Капитан клипера нам просигналит, а потом их корабль свернет в сторону.
Говоря это, она думала, свернет клипер или нет. Клипер так быстро приближался, что казалось, будто он их преследует!
Джинни услышала, как засмеялся Иван. В его глазах появился холодный блеск.
— Уж не пиратское ли это судно? Вы, американцы, такие странные люди — живете за пределами цивилизованного мира, так что с вас станется. Хотите пари, княгиня? Все, чем я владею, против, ну конечно же, против вашей неповторимой личности! Некоторые вещи я прозреваю интуитивно, и похоже, что… Ну, дядюшка Дмитрий? Что это вы хмуритесь? Я не проявляю ни малейшего неуважения к нашей спутнице, просто кое-что вспоминаю. Да, так о чем я говорил?
Джинни побледнела. Теперь она пристально разглядывала приближающееся судно. По вантам, соединявшим фок-мачту и бушприт, взметнулись вверх маленькие разноцветные флажки.
— Бинокль, быстро!
Пока Джинни и граф наблюдали за маневрами клипера, подлетевший матрос подал князю Ивану большой бинокль. Тот навел его на клипер и беззвучно рассмеялся:
— Это можно было предположить! И отчего вы не держали со мной пари? Дело в том, что они предъявляют ряд требований и хотят побеседовать с нами.
На русском корабле все пришло в движение. Покрасневший второй помощник сбежал с мостика и быстро заговорил о чем-то по-русски.
Один только Иван сохранял полное спокойствие:
— Да, так оно и есть! Мы недооценили вашего мексиканского мужа, княгиня. Вероятно, в этом и состояла моя ошибка. Мне следовало прикончить его любой ценой.
— О чем вы говорите! — крикнула Джинни. — Что вы имеете в виду? Это невозможно! Они не осмелятся!..
— Осмелятся, княгинюшка, осмелятся! Подумать только, пираты в открытом море — и какой приз!
— Я не вернусь! Если там тот человек, о котором вы говорите, я отказываюсь подчиняться требованиям!
— Над кораблем развевается американский флаг.
— А вы что, думали увидеть череп с костями? Тем не менее я считаю, что это пиратское судно!
— Невероятно! — твердил граф Черников. — Мы русские подданные и на русском корабле…
— Да, все, кроме одного — вернее, одной. Теперь вы понимаете что к чему?
Граф пошел в каюту за своими документами, но, несмотря на все его уговоры, Джинни за ним не последовала.
— Я останусь на палубе. И если это в самом деле он, я никуда не пойду! Я объясню, что я на борту этого судна по своему желанию. Я…
— Давай забудем старую вражду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157