Но на людях мы можем обращаться друг к другу более официально, в зависимости от компании и обстоятельств.
— Отлично придумано, милорд, — заметил Маккламфа с дурацкой ухмылкой.
Митчелл облокотился о каминную полку и театрально вздохнул.
— Беда в том, что в наше время титулованный лорд едва ли может рассчитывать на почтительное обращение, — объявил он, как бы ни к кому в отдельности не обращаясь. — То ли дело в старые добрые времена! Мне рассказывали, что тогда глава клана почитался не меньше, чем древние языческие короли Шотландии, и считался чуть ли не полубогом. Его слово было законом, неповиновение исключалось полностью.
— Вы правы, — сказала Тори, глядя на Маккламфу. — Я думаю, «приятель» — подходящее обращение.
Маккламфа громогласно расхохотался и хлопнул себя по коленке, чай в его чашке расплескался на блюдце.
Темные разлетающиеся брови Митчелла слегка изогнулись, а красивый рот растянулся в дразнящей улыбке: всем своим видом он давал понять Тори, что придал ее словам куда более интимный смысл, чем она в них вложила.
Теперь наступил ее черед покраснеть.
Ну и пусть, утешила себя Тори, розовый цвет ей к лицу.
— Вернемся к нашему делу, — направила она разговор в более официальное русло. — В кабинете, где мы сейчас сидим, Митчелл обнаружил портрет королевы Виктории.
Отличная детективная работа, посмеялась она про себя: портрет висел у всех перед глазами, и не заметить его было просто невозможно.
— Портрет королевы в молодости был приобретен на том самом аукционе, — подтвердила Элис.
Митчелл попросил слова.
— Я нашел еще небольшую бронзовую фигурку мифической крылатой богини. В семье ее называли просто «Вики».
Тори машинально потянулась за бисквитом, обдумывая сказанное.
— Если считать садовую статую, то это уже третья «Виктория».
— Да, третья, — кивнул Митчелл.
— Должны быть еще и другие «Виктории», — уныло пробормотала Тори, на лице ее ясно читалось разочарование. Так и не притронувшись к бисквиту, она положила его обратно на тарелку. — Но где?
Элис Фрэйзер поднялась со своего места, одернула жакет серого служебного костюма и деловым тоном внесла предложение:
— Может быть, нам с Йеном еще раз прочесать крыло принца Уэльского, а вам с Митчеллом заняться музеем охотничьих трофеев и библиотекой?
Предложение казалось разумным. Таким же, как сама Элис.
— Давайте встретимся через два часа и обсудим наши находки, — предложила Тори и добавила: — Если, конечно, они будут.
— Хорошо, через два часа. — Элис сверилась со своими часами. — Значит, следующую рекогносцировку мы проведем ровно в шесть тридцать в библиотеке.
Чаепитие закончилось.
Но Тори заметила, как Митчелл напоследок схватил с тарелки еще одно шоколадное пирожное и, повернувшись ко всем спиной, засунул его в рот.
Тори распахнула огромные резные двери в самом конце длинного коридора, завела руку за угол и щелкнула выключателем. Одна за другой стали вспыхивать лампочки: сначала один ряд, потом другой.
Девушка вздрогнула. Во всяком случае, Митчеллу так показалось. Или привиделось. И, чтобы проверить себя, он спросил:
— Вы заметили, какой здесь холод?
— Нет. — Похоже, вопрос удивил ее, и она повернулась к нему. — А почему вы спросили?
Он пожал плечами:
— Мне показалось, что вы вздрогнули.
— Вам не показалось.
Он не решился спросить почему.
— Мне всегда было неприятно приходить в эту комнату, с самого детства, — сказала Тори, пропуская его в музей охотничьих трофеев.
Он огляделся: со всех сторон на него смотрели неподвижные мертвые глаза чучел животных.
— Прекрасно понимаю ваши чувства, — сказал он, взглянув на нее.
— Это место пугает меня.
Он засунул руки в карманы джинсов.
— Я бы не удивился, если бы вы сказали, что оно снилось вам в кошмарных снах.
— Снилось, и сколько раз.
Они остановились возле чучела застывшего в прыжке бенгальского тигра — вскинув огромную голову, он оскалил зубы, которые теперь пожелтели от времени, и выпустил острые, как бритва, когти. Но несмотря на угрожающую позу, глаза его были пусты и безжизненны.
Медная табличка внизу экспоната гласила, что тигр был убит в Восточной Индии в 1910 году Эндрю Стормом Вторым. Прапрадед Тори удачно поохотился.
На стене рядом с экспонатом висела увеличенная черно-белая фотография. На ней был запечатлен красивый юноша в охотничьем костюме. В одной руке он держал винтовку, в другой — шляпу; поставив ногу на свой трофей, юноша самодовольно улыбался.
— Я считаю эту комнату очень грустной и даже трагичной, — сказала Тори.
Митчелл прошел сквозь ряд чучел экзотических животных, сохраненных благодаря умению опытного таксидермиста. Некоторые животные были представлены целиком, от некоторых остались только голова или рога, а от какого-то несчастного слона — только ноги.
— Мне ненавистно все, что находится в этой комнате, — прошептала Тори у Митчелла за спиной.
— Странно, что вы до сих пор не избавились от всего этого, — сказал он, широким жестом обводя комнату.
— Я пыталась, — уныло проговорила девушка. — Но оказалось, что не так просто найти желающих обладать останками несчастных животных. — Она вздохнула. — Они никому не нужны.
— Один мой приятель курирует зоологический музей в Чикаго. Если хотите, я могу позвонить ему.
— Правда?
— Но разумеется, я ничего не обещаю.
— Конечно, я понимаю, но для меня было бы таким облегчением пристроить их в какое-нибудь хорошее место.
Они обошли весь музей.
— Вы полагаете, какой-нибудь из этих экспонатов могли назвать Викторией? — спросил Митчелл.
Тори рассмеялась, и от ее смеха в комнате сразу стало светлее.
— Вы правы, здесь нет ничего интересного для нас, — сказала она, направляясь к выходу.
Митчелл выключил свет и закрыл резные тиковые двери.
— Следуя распоряжению мисс Фрэйзер, теперь мы должны отправиться в библиотеку, — сказал он.
— Не мисс Фрэйзер, а просто Элис, — поправила его Тори.
— Да-да, конечно, я постараюсь не забывать об этом.
— А сейчас я покажу вам одно из самых любимых моих мест в доме, — улыбнулась Тори. Они вошли в библиотеку, залитую солнечным светом.
Библиотека в Сторм-Пойнте представляла собой огромный зал с высоченным потолком, украшенным фресками Пеллегрини, вывезенными когда-то из Венеции. По обеим сторонам камина стояли массивные деревянные скульптуры, а сам камин был таким высоким, что в нем можно было встать во весь рост.
Вдоль стен шли стеллажи с книгами: здесь было собрано более двадцати тысяч томов на самые разные темы, начиная от садоводства и заканчивая архитектурой. Витая лестница с медными перилами и чугунными ажурными решетками вела на верхний уровень стеллажей. По всей комнате были расставлены уютные кресла и кушетки, столы и настольные лампы самых разных форм и размеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Отлично придумано, милорд, — заметил Маккламфа с дурацкой ухмылкой.
Митчелл облокотился о каминную полку и театрально вздохнул.
— Беда в том, что в наше время титулованный лорд едва ли может рассчитывать на почтительное обращение, — объявил он, как бы ни к кому в отдельности не обращаясь. — То ли дело в старые добрые времена! Мне рассказывали, что тогда глава клана почитался не меньше, чем древние языческие короли Шотландии, и считался чуть ли не полубогом. Его слово было законом, неповиновение исключалось полностью.
— Вы правы, — сказала Тори, глядя на Маккламфу. — Я думаю, «приятель» — подходящее обращение.
Маккламфа громогласно расхохотался и хлопнул себя по коленке, чай в его чашке расплескался на блюдце.
Темные разлетающиеся брови Митчелла слегка изогнулись, а красивый рот растянулся в дразнящей улыбке: всем своим видом он давал понять Тори, что придал ее словам куда более интимный смысл, чем она в них вложила.
Теперь наступил ее черед покраснеть.
Ну и пусть, утешила себя Тори, розовый цвет ей к лицу.
— Вернемся к нашему делу, — направила она разговор в более официальное русло. — В кабинете, где мы сейчас сидим, Митчелл обнаружил портрет королевы Виктории.
Отличная детективная работа, посмеялась она про себя: портрет висел у всех перед глазами, и не заметить его было просто невозможно.
— Портрет королевы в молодости был приобретен на том самом аукционе, — подтвердила Элис.
Митчелл попросил слова.
— Я нашел еще небольшую бронзовую фигурку мифической крылатой богини. В семье ее называли просто «Вики».
Тори машинально потянулась за бисквитом, обдумывая сказанное.
— Если считать садовую статую, то это уже третья «Виктория».
— Да, третья, — кивнул Митчелл.
— Должны быть еще и другие «Виктории», — уныло пробормотала Тори, на лице ее ясно читалось разочарование. Так и не притронувшись к бисквиту, она положила его обратно на тарелку. — Но где?
Элис Фрэйзер поднялась со своего места, одернула жакет серого служебного костюма и деловым тоном внесла предложение:
— Может быть, нам с Йеном еще раз прочесать крыло принца Уэльского, а вам с Митчеллом заняться музеем охотничьих трофеев и библиотекой?
Предложение казалось разумным. Таким же, как сама Элис.
— Давайте встретимся через два часа и обсудим наши находки, — предложила Тори и добавила: — Если, конечно, они будут.
— Хорошо, через два часа. — Элис сверилась со своими часами. — Значит, следующую рекогносцировку мы проведем ровно в шесть тридцать в библиотеке.
Чаепитие закончилось.
Но Тори заметила, как Митчелл напоследок схватил с тарелки еще одно шоколадное пирожное и, повернувшись ко всем спиной, засунул его в рот.
Тори распахнула огромные резные двери в самом конце длинного коридора, завела руку за угол и щелкнула выключателем. Одна за другой стали вспыхивать лампочки: сначала один ряд, потом другой.
Девушка вздрогнула. Во всяком случае, Митчеллу так показалось. Или привиделось. И, чтобы проверить себя, он спросил:
— Вы заметили, какой здесь холод?
— Нет. — Похоже, вопрос удивил ее, и она повернулась к нему. — А почему вы спросили?
Он пожал плечами:
— Мне показалось, что вы вздрогнули.
— Вам не показалось.
Он не решился спросить почему.
— Мне всегда было неприятно приходить в эту комнату, с самого детства, — сказала Тори, пропуская его в музей охотничьих трофеев.
Он огляделся: со всех сторон на него смотрели неподвижные мертвые глаза чучел животных.
— Прекрасно понимаю ваши чувства, — сказал он, взглянув на нее.
— Это место пугает меня.
Он засунул руки в карманы джинсов.
— Я бы не удивился, если бы вы сказали, что оно снилось вам в кошмарных снах.
— Снилось, и сколько раз.
Они остановились возле чучела застывшего в прыжке бенгальского тигра — вскинув огромную голову, он оскалил зубы, которые теперь пожелтели от времени, и выпустил острые, как бритва, когти. Но несмотря на угрожающую позу, глаза его были пусты и безжизненны.
Медная табличка внизу экспоната гласила, что тигр был убит в Восточной Индии в 1910 году Эндрю Стормом Вторым. Прапрадед Тори удачно поохотился.
На стене рядом с экспонатом висела увеличенная черно-белая фотография. На ней был запечатлен красивый юноша в охотничьем костюме. В одной руке он держал винтовку, в другой — шляпу; поставив ногу на свой трофей, юноша самодовольно улыбался.
— Я считаю эту комнату очень грустной и даже трагичной, — сказала Тори.
Митчелл прошел сквозь ряд чучел экзотических животных, сохраненных благодаря умению опытного таксидермиста. Некоторые животные были представлены целиком, от некоторых остались только голова или рога, а от какого-то несчастного слона — только ноги.
— Мне ненавистно все, что находится в этой комнате, — прошептала Тори у Митчелла за спиной.
— Странно, что вы до сих пор не избавились от всего этого, — сказал он, широким жестом обводя комнату.
— Я пыталась, — уныло проговорила девушка. — Но оказалось, что не так просто найти желающих обладать останками несчастных животных. — Она вздохнула. — Они никому не нужны.
— Один мой приятель курирует зоологический музей в Чикаго. Если хотите, я могу позвонить ему.
— Правда?
— Но разумеется, я ничего не обещаю.
— Конечно, я понимаю, но для меня было бы таким облегчением пристроить их в какое-нибудь хорошее место.
Они обошли весь музей.
— Вы полагаете, какой-нибудь из этих экспонатов могли назвать Викторией? — спросил Митчелл.
Тори рассмеялась, и от ее смеха в комнате сразу стало светлее.
— Вы правы, здесь нет ничего интересного для нас, — сказала она, направляясь к выходу.
Митчелл выключил свет и закрыл резные тиковые двери.
— Следуя распоряжению мисс Фрэйзер, теперь мы должны отправиться в библиотеку, — сказал он.
— Не мисс Фрэйзер, а просто Элис, — поправила его Тори.
— Да-да, конечно, я постараюсь не забывать об этом.
— А сейчас я покажу вам одно из самых любимых моих мест в доме, — улыбнулась Тори. Они вошли в библиотеку, залитую солнечным светом.
Библиотека в Сторм-Пойнте представляла собой огромный зал с высоченным потолком, украшенным фресками Пеллегрини, вывезенными когда-то из Венеции. По обеим сторонам камина стояли массивные деревянные скульптуры, а сам камин был таким высоким, что в нем можно было встать во весь рост.
Вдоль стен шли стеллажи с книгами: здесь было собрано более двадцати тысяч томов на самые разные темы, начиная от садоводства и заканчивая архитектурой. Витая лестница с медными перилами и чугунными ажурными решетками вела на верхний уровень стеллажей. По всей комнате были расставлены уютные кресла и кушетки, столы и настольные лампы самых разных форм и размеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54