— А-а, вот вы где!
Митчелл бросил взгляд через плечо:
— Что, уже половина седьмого?
— Мы совсем потеряли счет времени, — зачем-то добавила Тори.
— Сейчас ровно половина седьмого, — подтвердила Элис.
Маккламфа прошелся по комнате и задрал голову.
— Ну как, вы нашли что-нибудь? Митчелл ответил вопросом на вопрос:
— А вы?
— Мы нашли, — сообщила Элис с довольной улыбкой.
— Где? — взволнованно воскликнула Тори.
— В картинной галерее в крыле принца Уэльского.
— Я знаю, где это, — сказала Тори.
Митчелл даже не пытался следить за ходом разговора, он просто был благодарен им за то, что они говорят. Мужскому телу нужно как минимум несколько минут, чтобы приспособиться к перемене «климата».
— Это здоровенная доска, — проговорил Йен и озадаченно почесал затылок: похоже, он никак не мог понять предназначение этого предмета.
— Это мемориальная доска, — разъяснила Элис. — Видимо, ее подарил прапрабабушке Тори принц Уэльский, когда останавливался в Сторм-Пойнте летом 1871 года.
— Подумать только, — покачал головой Митчелл.
— А вы что-нибудь нашли? — поинтересовалась Элис. Тори посмотрела на книгу, которую держала в руках, потом вскинула на них просиявший взгляд и объявила:
— Думаю, да.
— Да? — Удивлению Митчелла не было предела.
— Послушайте-ка. — Она начала читать: — У королевы Виктории были очень светлые волосы, чистая кожа и хороший цвет лица. Даже в преклонном возрасте она сохранила грациозную плавность движений, отчего создавалось впечатление, будто она передвигается на колесиках. Полагают, что у нее был только один недостаток: «…она слишком низкоросла для королевы».
Митчелл ждал, когда она дойдет до сути. Но Тори дочитала до конца, а он так ничего и не понял.
— Ну и что из этого следует?
Тори поставила книгу обратно на полку.
— «Низкоросла». Значит, мы должны искать маленькую королеву.
— Ну конечно же, как мы раньше не подумали об этом! — воскликнула Элис Фрэйзер.
— Потому что никто из нас не играет, — сказала Тори и начала спускаться по лестнице.
— Не играет во что? — спросил Митчелл, следуя за ней. Дойдя до середины лестницы, он вдруг сообразил, что забыл поставить на место книгу, но возвращаться не стал.
— В шахматы, — нараспев сказала Тори. — Ни я, ни Элис не играем в шахматы.
— Очень многие люди не играют в шахматы, — заметил ей Митчелл. Он опустил увесистый том на ближайший стол.
— Ты не помнишь, в каком они ящике? — спросила Тори у своего секретаря и подруги. Обе женщины не сговариваясь прошли в дальний угол библиотеки к столу Вандербильта.
Элис на минуту задумалась.
— Справа, второй ящик снизу.
— Ты просто чудо, — восхитилась Тори. Элис порозовела от удовольствия.
— Надеюсь.
— Вот они! — воскликнула Тори, доставая небольшую деревянную шкатулку, украшенную резным орнаментом.
Все сгрудились вокруг Тори и смотрели, как она нажала потайную пружину и открыла коробку.
— Миниатюрные шахматы, — сказал Митчелл, заглядывая ей через плечо. — Ах, черт побери! — вдруг вскричал он.
— Что такое, дружище? Митчелл выпрямился:
— Белая королева является скульптурным изображением королевы Виктории.
— Вообще-то она является королем, — поправила Тори. — А белая королева — принц-консорт Альберт. А черный король — Гладстон, который был премьер-министром целых четыре срока. Виктория его ненавидела. Если вы как следует вглядитесь в фигурки, то поймете, что эти шахматы представляют собой политическую сцену того времени.
— Однако для нас важнее всего то, что мы нашли еще одну «Викторию», — прагматично заметил Митчелл.
Тори была ужасно довольна собой.
— Теперь у нас уже пять «Викторий».
— Шесть, — уточнил Митчелл.
— Я насчитала пять. — Она начала загибать пальцы. — Садовая статуя, картина, бронзовая фигурка, мемориальная доска и шахматная фигура.
— Есть еще одна.
— Еще?
Неужели Тори, такая умная женщина, совсем забыла о себе?
— Вы и есть шестая «Виктория».
— Я? — отпрянула она.
— Да, вы, дорогая кузина.
Глава 10
— Он пригласил тебя в Шотландию, верно?
Тори следовало знать, что рано или поздно Элис догадается. Ее личный секретарь и верная подруга имела слабое зрение и, возможно, именно поэтому замечала гораздо больше, чем остальные люди.
Тори обхватила себя руками.
— Да. Он попросил меня поехать вместе с ним в Шотландию… на несколько недель.
Один удар сердца, другой.
Элис Фрэйзер принялась за обычный утренний ритуал: положила пачку писем на письменный стол, сняла верхний конверт и ловкими точными движениями вскрыла его при помощи индийского ножа, который когда-то принадлежал Эндрю Сторму Первому и последние пятьдесят лет использовался для вскрывания конвертов. Элис подняла глаза и посмотрела на Тори:
— И вы едете?
— Я еще не решила.
Прошло еще секунд двадцать—тридцать, в течение которых Элис просматривала письмо.
— И когда вы должны дать ответ?
— Сегодня.
Элис резко вскинула голову:
— Сегодня?
— Днем. Он будет здесь примерно через час.
— Так скоро… — пробормотала Элис, медленно опускаясь в рабочее кожаное кресло.
— Ему пора возвращаться домой.
— Я понимаю, что им нет резона задерживаться здесь дольше, чем этого требует простая необходимость, — с неожиданной грустью сказала Элис. Оперевшись руками о стол, она с трудом поднялась, словно силы вдруг оставили ее, и подошла к окну кабинета. — Но так скоро…
— Мы обшарили весь дом сверху донизу, но больше ничего не нашли. Ни одной «Виктории», — напомнила ей Гори.
— А шестая… — Элис на секунду обернулась. — Пять уже упакованы и готовы к отплытию на остров Сторм.
Тори подошла к Элис и, обняв подругу, тоже стала смотреть в окно. День был пасмурный, хмурый, серое небо сливалось с серой водой, плотный туман опускался на землю.
— Если я все же решу ехать в Шотландию, то скорее всего мы отправимся в путь не раньше чем через неделю после их отъезда — нам ведь нужно успеть собраться и сделать необходимые распоряжения на время моего отсутствия.
— Нам?
— Хотя какие особые распоряжения?.. Диккенс и слуги сами знают, что нужно делать. — Тори легко рассмеялась. — Иногда мне кажется, что наш дорогой старый Диккенс считает этот дом своим. Правда, он живет здесь дольше, чем я. Его взяли помощником дворецкого за десять лет до моего рождения.
— Да, я знаю.
— Я помню, как родители шутили между собой, когда думали, что Диккенс их не слышит. Отец смеялся и говорил матери; «Мы-то с тобой знаем, кто здесь настоящий хозяин, Мэрилин». А моя мать — она очень хорошо разбиралась в людях и лучше всех знала человека, который был ее мужем, — ласково похлопывала его по руке, а иногда могла и ущипнуть и говорила: «Но у меня всегда был и будет только один хозяин, Эндрю».
— Нам? — Реплика Элис Фрэйзер показала, что она не слышала ни единого слова из того, что говорила Тори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54