Она будет счастлива!
Ее лицо светилось, словно озаренное солнцем.
— Правда? — мягко переспросил он и, подавшись вперед, нежно поцеловал ее в губы. — Я начинаю понимать, Аллегра, что, хотя ты своевольна, самоуверенна, упряма и чересчур дерзка, я хочу видеть тебя счастливой. Ведь в нашем очень деловом брачном договоре нет ничего, что препятствовало бы нам быть счастливыми, верно? — заговорщически подмигнул он.
— Вы правы, милорд, — скромно выдохнула она. Ее сердце тревожно забилось, а щеки загорелись.
— Превосходно, — заключил герцог, сильнее сжав ее пальцы.
— Ты счастлив со мной? — смело спросила Аллегра. — Несмотря на все мои недостатки? Вряд ли я смогу измениться.
И не уверена, что этого хочу. Слабыми женщинами беззастенчиво пользуются, и в этом причина их гибели.
— Сомневаюсь, что тобой кто-то сумеет воспользоваться, Аллегра, — усмехнулся Куинтон. Все его терзания и невеселые мысли вдруг куда-то подевались. Странно, почему у него такое ощущение, будто ему подвластен весь мир?
— Далеко отсюда до Пикфорда? — спросила девушка. — Мне хотелось бы навестить кузину. Хорошо, что она уже вернулась из свадебного путешествия!
— Всего с полчаса езды, радость моя.
Свадебное путешествие. Господи! Как это он забыл о свадебном путешествии?!
— Скажи, Аллегра, — начал он, — куда, по-твоему, нам следует поехать после венчания?
— А мы должны куда-то ехать?
— Возможно, не сразу, если не хочешь, но будущей весной я повезу тебя в Италию. В Рим или Венецию — что выберешь, дорогая.
— Моя мать живет в Италии. Не хотелось бы с ней встречаться.
— Графиня обитает не в Венеции. Мы отправимся, Аллегра, в этот прекрасный город на берегу моря. Вместо улиц там каналы, и люди ездят не в экипажах, а плавают по каналам в очаровательных лодках, которые называются гондолы и перевозят пассажиров с места на место.
— Как интересно! — вскричала она. — Едем в Венецию! Я хотела бы увидеть этот необыкновенный город!
Да, Аллегра, несмотря на некоторое несовершенство характера, будет прекрасной герцогиней Седжуик. Ей необходимы его наставления, ведь он, в конце концов, на четырнадцать лет ее старше. Он поделится с ней своим опытом. Ее желание венчаться в Хантерз-Лейре не только удивило его, но и обрадовало.
С этого дня герцог стал уделять больше времени своей невесте. Они ездили кататься верхом по утрам, потом занимались каждый своим делом, иногда встречались за обедом и не виделись до ужина. Но Куинтон старался проводить с Аллегрой все вечера. Они гуляли по саду, и ее искусство целоваться с каждым днем совершенствовалось. Оказалось, что Аллегра прекрасно играет на фортепьяно и неплохо поет. Как-то он сидел рядом, переворачивая нотные листы, и не смог устоять при виде влажных локонов, прилипших к ее стройной шее.
Его руки обвились вокруг тонкой талии, и он припал губами к нежному затылку.
Аллегра, перестав играть, повернула голову. Их губы слились в жгучем поцелуе. Она неожиданно осознала, что все изменилось, когда его ладонь накрыла ее грудь. Девушка замерла.
Что ей делать? Неужели от нее не требуется ничего, кроме молчаливого согласия?
Не в силах справиться с собой, она затрепетала и, едва слышно вскрикнув, припала к его груди. Она никак не могла отдышаться. Голова шла кругом, мысли смешались.
— Черт возьми, я совсем забыл, как ты еще невинна, дорогая, — извинился он.
Аллегра конвульсивно сглотнула.
— Э-это тоже входит в супружеские обязанности? — со всей серьезностью поинтересовалась она. К своему невыносимому стыду, она ощущала, что соски у нее затвердели и натягивают тонкий шелк лифа. Воздуха не хватало, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Прикосновение вовсе не показалось ей неприятным, скорее — волнующим. Но миллион вопросов не давал ей покоя. Она тоже может до него дотронуться?
— Это называется любовной игрой. Ты так очаровательна, Аллегра, что я не смог сдержаться. Думаю, нам давно пора познакомиться поближе, не так ли? До свадьбы осталось чуть больше месяца.
— Меня это взволновало! — неожиданно выпалила она.
— Что именно?
— Твое прикосновение. У меня вся кровь в лицо бросилась, когда ты ласкал мою грудь.
— Правда?
Куинтон был воодушевлен и немного шокирован ее искренностью.
— А мне? Мне позволено коснуться тебя? — наивно спросила Аллегра.
— Пока лучше не надо! — ахнул он. — Со временем. Позже я скажу тебе, — пробормотал Куинтон, чувствуя, как восстает его плоть. Небо, да эта маленькая ведьма ухитрилась его возбудить!
— Но меня разбирает любопытство, — упорствовала Аллегра. — Как-то я сказала, что еще не думала о плотской стороне брака, но ты прав. День свадьбы близок, а мое желание знать больше все еще не удовлетворено. Все это время мы вели себя так чинно, что так и хочется хихикнуть при мысли о том, какие сплетни ходят по округе, а вероятно, и в Лондоне.
Представляю, что говорят люди о том, чем мы тут занимались все лето. Заметь, мне совершенно все равно, ведь моя совесть чиста. Да и твоя, должно быть, тоже, если ты, разумеется, не прячешь где-нибудь поблизости смазливую утешительницу.
Правда, никаких слухов об этом до меня не доходило.
— И не дойдет, даже если бы у меня и впрямь была любовница, чего на самом деле нет, — сухо сообщил герцог. Опять эта ее возмутительная дерзость!
— О Господи, я снова тебя оскорбила! — огорчилась Аллегра.
Куинтон засмеялся. Ну что с ней поделаешь? Аллегра могла быть очень простодушна, причем в самые неподходящие моменты.
Не найдясь с ответом, он снова ее поцеловал. Его руки сами собой обвились вокруг ее талии, губы прижимались к пухлому ротику, пока нежные лепестки не разошлись. Он провел языком по сладости ее губ, и Аллегра распахнула изумленные глаза.
— Ты словно персик на вкус, — прошептал он.
— Я… за ужином съела один. Почему ты это сделал? Лизнул мои губы?
— Потому что мне это нравится и тебе тоже подарит наслаждение, — объяснил он. — Наступит наша первая брачная ночь, и я захочу попробовать на вкус каждую клеточку твоего тела. Даже самые потаенные местечки.
Аллегре стало невыносимо жарко.
— Ты пытаешься соблазнить меня, Куинтон? — спросила она напрямик.
— А ты этого хочешь? — допытывался он, обдавая ее серебряным сиянием глаз.
— Возможно. Я еще не уверена, хватит ли у меня храбрости.
— Пусть мы у себя дома, — неожиданно ответил он, разрушая волшебные чары, на миг связавшие их, — не хочу, чтобы наши слуги сплетничали, если застанут нас наедине в гостиной, Аллегра.
— Но мне нравятся твои поцелуи и ласки! — возразила она.
— Ты получишь все, что пожелаешь, и больше, — пообещал Куинтон. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.
И к своему удивлению, осознал, что говорит правду.
— А я хочу, чтобы был счастлив ты. Честное слово, хочу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Ее лицо светилось, словно озаренное солнцем.
— Правда? — мягко переспросил он и, подавшись вперед, нежно поцеловал ее в губы. — Я начинаю понимать, Аллегра, что, хотя ты своевольна, самоуверенна, упряма и чересчур дерзка, я хочу видеть тебя счастливой. Ведь в нашем очень деловом брачном договоре нет ничего, что препятствовало бы нам быть счастливыми, верно? — заговорщически подмигнул он.
— Вы правы, милорд, — скромно выдохнула она. Ее сердце тревожно забилось, а щеки загорелись.
— Превосходно, — заключил герцог, сильнее сжав ее пальцы.
— Ты счастлив со мной? — смело спросила Аллегра. — Несмотря на все мои недостатки? Вряд ли я смогу измениться.
И не уверена, что этого хочу. Слабыми женщинами беззастенчиво пользуются, и в этом причина их гибели.
— Сомневаюсь, что тобой кто-то сумеет воспользоваться, Аллегра, — усмехнулся Куинтон. Все его терзания и невеселые мысли вдруг куда-то подевались. Странно, почему у него такое ощущение, будто ему подвластен весь мир?
— Далеко отсюда до Пикфорда? — спросила девушка. — Мне хотелось бы навестить кузину. Хорошо, что она уже вернулась из свадебного путешествия!
— Всего с полчаса езды, радость моя.
Свадебное путешествие. Господи! Как это он забыл о свадебном путешествии?!
— Скажи, Аллегра, — начал он, — куда, по-твоему, нам следует поехать после венчания?
— А мы должны куда-то ехать?
— Возможно, не сразу, если не хочешь, но будущей весной я повезу тебя в Италию. В Рим или Венецию — что выберешь, дорогая.
— Моя мать живет в Италии. Не хотелось бы с ней встречаться.
— Графиня обитает не в Венеции. Мы отправимся, Аллегра, в этот прекрасный город на берегу моря. Вместо улиц там каналы, и люди ездят не в экипажах, а плавают по каналам в очаровательных лодках, которые называются гондолы и перевозят пассажиров с места на место.
— Как интересно! — вскричала она. — Едем в Венецию! Я хотела бы увидеть этот необыкновенный город!
Да, Аллегра, несмотря на некоторое несовершенство характера, будет прекрасной герцогиней Седжуик. Ей необходимы его наставления, ведь он, в конце концов, на четырнадцать лет ее старше. Он поделится с ней своим опытом. Ее желание венчаться в Хантерз-Лейре не только удивило его, но и обрадовало.
С этого дня герцог стал уделять больше времени своей невесте. Они ездили кататься верхом по утрам, потом занимались каждый своим делом, иногда встречались за обедом и не виделись до ужина. Но Куинтон старался проводить с Аллегрой все вечера. Они гуляли по саду, и ее искусство целоваться с каждым днем совершенствовалось. Оказалось, что Аллегра прекрасно играет на фортепьяно и неплохо поет. Как-то он сидел рядом, переворачивая нотные листы, и не смог устоять при виде влажных локонов, прилипших к ее стройной шее.
Его руки обвились вокруг тонкой талии, и он припал губами к нежному затылку.
Аллегра, перестав играть, повернула голову. Их губы слились в жгучем поцелуе. Она неожиданно осознала, что все изменилось, когда его ладонь накрыла ее грудь. Девушка замерла.
Что ей делать? Неужели от нее не требуется ничего, кроме молчаливого согласия?
Не в силах справиться с собой, она затрепетала и, едва слышно вскрикнув, припала к его груди. Она никак не могла отдышаться. Голова шла кругом, мысли смешались.
— Черт возьми, я совсем забыл, как ты еще невинна, дорогая, — извинился он.
Аллегра конвульсивно сглотнула.
— Э-это тоже входит в супружеские обязанности? — со всей серьезностью поинтересовалась она. К своему невыносимому стыду, она ощущала, что соски у нее затвердели и натягивают тонкий шелк лифа. Воздуха не хватало, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Прикосновение вовсе не показалось ей неприятным, скорее — волнующим. Но миллион вопросов не давал ей покоя. Она тоже может до него дотронуться?
— Это называется любовной игрой. Ты так очаровательна, Аллегра, что я не смог сдержаться. Думаю, нам давно пора познакомиться поближе, не так ли? До свадьбы осталось чуть больше месяца.
— Меня это взволновало! — неожиданно выпалила она.
— Что именно?
— Твое прикосновение. У меня вся кровь в лицо бросилась, когда ты ласкал мою грудь.
— Правда?
Куинтон был воодушевлен и немного шокирован ее искренностью.
— А мне? Мне позволено коснуться тебя? — наивно спросила Аллегра.
— Пока лучше не надо! — ахнул он. — Со временем. Позже я скажу тебе, — пробормотал Куинтон, чувствуя, как восстает его плоть. Небо, да эта маленькая ведьма ухитрилась его возбудить!
— Но меня разбирает любопытство, — упорствовала Аллегра. — Как-то я сказала, что еще не думала о плотской стороне брака, но ты прав. День свадьбы близок, а мое желание знать больше все еще не удовлетворено. Все это время мы вели себя так чинно, что так и хочется хихикнуть при мысли о том, какие сплетни ходят по округе, а вероятно, и в Лондоне.
Представляю, что говорят люди о том, чем мы тут занимались все лето. Заметь, мне совершенно все равно, ведь моя совесть чиста. Да и твоя, должно быть, тоже, если ты, разумеется, не прячешь где-нибудь поблизости смазливую утешительницу.
Правда, никаких слухов об этом до меня не доходило.
— И не дойдет, даже если бы у меня и впрямь была любовница, чего на самом деле нет, — сухо сообщил герцог. Опять эта ее возмутительная дерзость!
— О Господи, я снова тебя оскорбила! — огорчилась Аллегра.
Куинтон засмеялся. Ну что с ней поделаешь? Аллегра могла быть очень простодушна, причем в самые неподходящие моменты.
Не найдясь с ответом, он снова ее поцеловал. Его руки сами собой обвились вокруг ее талии, губы прижимались к пухлому ротику, пока нежные лепестки не разошлись. Он провел языком по сладости ее губ, и Аллегра распахнула изумленные глаза.
— Ты словно персик на вкус, — прошептал он.
— Я… за ужином съела один. Почему ты это сделал? Лизнул мои губы?
— Потому что мне это нравится и тебе тоже подарит наслаждение, — объяснил он. — Наступит наша первая брачная ночь, и я захочу попробовать на вкус каждую клеточку твоего тела. Даже самые потаенные местечки.
Аллегре стало невыносимо жарко.
— Ты пытаешься соблазнить меня, Куинтон? — спросила она напрямик.
— А ты этого хочешь? — допытывался он, обдавая ее серебряным сиянием глаз.
— Возможно. Я еще не уверена, хватит ли у меня храбрости.
— Пусть мы у себя дома, — неожиданно ответил он, разрушая волшебные чары, на миг связавшие их, — не хочу, чтобы наши слуги сплетничали, если застанут нас наедине в гостиной, Аллегра.
— Но мне нравятся твои поцелуи и ласки! — возразила она.
— Ты получишь все, что пожелаешь, и больше, — пообещал Куинтон. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.
И к своему удивлению, осознал, что говорит правду.
— А я хочу, чтобы был счастлив ты. Честное слово, хочу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96