Если она что-то пожелает, то непременно добьется своего. Не знаю, сумеет ли она понравиться мужчине, несмотря на свою ослепительную красоту и богатство.
— Она подцепит титулованного мужа еще до конца сезона, — цинично предсказала мадам. — Ее семья постарается найти ей самого знатного жениха, какого только возможно получить за деньги, и мисс Морган выйдет за него, помяни мое слово! Не удовольствуется простым баронетом или мелким дворянчиком, нет, это будет отпрыск древнего рода, и богатство ее отца поможет ей его заарканить.
— Ну а любовь? — жалобно вздохнула Франсин.
Мадам рассмеялась.
— Эти англичане заключают браки, словно торговцы свои сделки! Боюсь, чувства тут не играют роли. Лишь положение и состояние принимаются ими в расчет.
— Pauvres petites! — пожалела мадемуазель.
— Не стоит их жалеть. Они получат именно то, что заслужили. И как ни странно, многие будут очень счастливы. Непонятные люди эти англичане. Для них самое главное — дом и семейный очаг. Никакой тяги к приключениям.
— А как же любовь? — настаивала мадемуазель.
Мадам снова рассмеялась.
— Ты так романтична, Франсин, — заметила она. — А теперь неси листки с мерками и начнем делать выкройки.
Глава 2
По приезде в Лондон Аллегра нашла кипу приглашений, адресованных ей и Сирен. Конверты громоздились на серебряном подносе, разложенные в порядке получения.
— Господи! — воскликнула девушка. — Что мне с этим делать?
Чарлз Трент взял у дворецкого Маркера тяжелый вычурный поднос.
— Я сам просмотрю их, мисс Аллегра, и распоряжусь, чтобы на каждое ответили как полагается. Кстати, вот герб Беллингемов. Их балом обычно открывается сезон. Это мы, разумеется, примем. Некоторые ищут способов возвыситься в обществе, приглашая таких особ, как вы. Есть приглашения и от важных особ и приемы, которые молодым девушкам посещать не полагается.
— Какие именно? — насторожилась Аллегра.
— Например, вечера карточной игры, где ставки очень велики, — улыбнулся Трент. — Говорят, герцогиня Девонширская может проиграть за ночь тысячи фунтов. Вы же не хотите впутаться в подобную историю, тем более что всегда найдутся те, кто будет рад заманить вас в игорные заведения.
Вряд ли ваш отец одобрит такое.
— Этот самый сезон кажется мне все более опасным предприятием, — вздохнула Аллегра. — Жаль, что папа не позволил мне остаться дома. Если так уж необходимо выйти замуж, лучшего кандидата, чем Руперт Таннер, трудно сыскать. Он делал мне предложение, но папа и слышать ничего не хочет.
— Младший сын?! Ни в коем случае! — возмутилась леди Эббот.
— Но его отец был бы рад этому браку.
— Еще бы! Женить младшего сына на самой богатой наследнице во всей Англии! Да о такой выгодной сделке можно лишь мечтать! Старый граф Экерли — хитрый лис, он своей выгоды не упустит! Кроме того, жена графа не из тех, с кем хотел бы породниться твой отец, пусть и через детей. Это его вторая жена, и ее происхождение крайне сомнительно.
— Но ты же не любишь Руперта, — поддакнула Сирена. — Сама говорила, что он тебе как брат.
— Да, но мне с ним спокойно, и, кроме того, он во всем меня слушается, — откровенно призналась Аллегра.
Мистер Трент проглотил смешок.
— А теперь поспешите наверх, — скомандовала леди Эббот и, повернувшись к дворецкому, приказала:
— Маркер, пошлите лакея к мадам Поль передать, что мы приехали и хотим назначить примерку как можно скорее. Нельзя, чтобы девушек видели на людях в старомодных провинциальных платьях.
— Сию минуту, мадам, — с поклоном ответил дворецкий.
Дамы довольно быстро освоились в доме на Беркли-сквер, а ближе к вечеру, когда все сидели в саду, наслаждаясь последними лучами заходящего солнца, пришел дворецкий с визитной карточкой, которую и протянул леди Эббот.
— Боже милостивый! — воскликнула та. — Разумеется, для леди Беллингем я всегда дома. Немедленно пригласите ее!
Девушки, пожалуйста, постарайтесь вести себя прилично. Леди Беллингем — известная в Лондоне законодательница мод и светская львица. Если вы ей понравитесь, то получите доступ в лучшие дома.
— А если нет? — поинтересовалась Аллегра.
— В таком случае ваше появление в свете будет полной катастрофой, дорогое дитя, — ответила за нее появившаяся в саду леди Беллингем, высокая красавица, одетая по последней моде. — Все отчего-то прислушиваются к моему мнению, хотя, честно сказать, сама не пойму, в чем причина. Как поживаете, Олимпия? Кажется, прошло четыре года с тех пор, как вы вывозили в свет среднюю дочь? — Леди Беллингем уместила свои пышные формы на мраморной скамье и огляделась. — У Селтимиуса лучший садовник во всем Лондоне. Не знаю сада красивее.
Она на секунду смолкла, пытаясь отдышаться, и пронизывающим взором окинула девушек.
— Р-рада видеть вас, Кларис, — ответила немного смутившаяся леди Эббот, приходя в себя. — Вы правы, я не была в столице с тех пор, как Аманда представлялась его величеству.
Боюсь, в душе я провинциалка. Кроме того, Лондон без моего дорогого мужа потерял для меня всякую привлекательность.
Маркер, чай, пожалуйста.
— Наверное, и мне будет недоставать Беллингема, если ему вздумается умереть раньше, — сухо заметила леди Беллингем. — Не хотелось бы уступать свое законное место той безмозглой глупышке, на которой женился мой сын. К счастью, мой милый муженек находится в добром здравии, благодарение Богу! Как поживают Огастес и его Шарлотта? Брак был заключен так поспешно, что все мы гадали… — Она многозначительно подняла брови и добавила:
— Словом, вы прекрасно понимаете, о чем все подумали, Олимпия. Однако прошло несколько лет, а она так и не забеременела.
— Мы продолжаем надеяться и молиться, — едва слышно пролепетала леди Эббот. Она совершенно забыла о том ураганном действии, которое обычно производила на нее Кларис Беллингем.
— А теперь представьте меня этим милым созданиям. Кто из них посмелее, а кто потише… Можно подумать, я сама не знаю, — хмыкнула она.
— Это Аллегра Морган, моя племянница.
Аллегра учтиво присела, хотя ее щеки все еще пылали от неловкости. Мало того, что ее неосторожную реплику подслушали, так еще и считают дерзкой!
— Не дочка Пандоры, случайно? Что ж, ничего не скажешь, редкостная красавица. Думаю, она будет иметь огромный успех, как наследница своего отца, — откровенно выпалила леди Беллингем. — Рада познакомиться, мисс Морган.
— Спасибо, мадам, — прошептала Аллегра, краснея еще гуще. Леди Беллингем произнесла имя ее матери. Неужели здесь у всех такая хорошая память? Наверное, так и есть. Странно, что они помнят ее мать, а она — ни чуточки.
— А это моя младшенькая. Сирена.
Сирена, в свою очередь, присела в реверансе и застенчиво улыбнулась.
— Как поживаете, дорогая? — снисходительно спросила грозная леди и повернулась к Олимпии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96