— Это не так страшно, как кажется. Рана заживет. Меня больше всего беспокоит горячка. Это самый опасный враг. И тут ты мне сможешь помочь, если захочешь.
Мальчик, по-прежнему нервно кусая губы, кивнул.
— Видишь, как Аймер мечется в жару? Если он так будет шевелиться, рана вновь откроется.
Она показала Адаму, как обтирать мокрой тряпицей разгоряченное тело раненого.
— И простая вода ему поможет? — Мальчик с сомнением поглядел на Джоселин.
— Кто знает? Нам остается только надеяться… Джоселин не знала, выживет ли Аймер Брайвел.
Ответ знал только Господь Бог. Все в его руках. А вот душа и разум страдающего от чувства собственной вины мальчишки были целиком в руках Джоселин.
Пока они трудились вместе, он отвлекался от горестных мыслей и потихоньку возвращался из мира безысходного отчаяния к реальности. Он начал отвечать на ее осторожные вопросы, рассказал о своих умерших родителях и то, что помнил о своем счастливом детстве, которое окончилось с приездом его в замок Монтегью.
Ей было стыдно и тяжело слушать бесхитростную исповедь мальчишки о том, как обращались с ним здесь, тем более что ей было известно немало подробностей, которые он утаил.
Неудивительно, что Адам Каррик отнесся к Роберту де Ленгли как к божеству, и вполне понятно, что теперь он потрясен тем, что допущенная им ошибка столь непростительна и что он навеки лишился благоволения господина, помогшего ему обрести достоинство.
У Джоселин защемило сердце. Она хорошо помнила те случаи, когда терялась в догадках, чем она провинилась перед отцом, что он даже и смотреть на нее не хочет. Она помнила свои жалкие попытки угодить отцу, понравиться человеку, для которого само появление ее на свет стало уже превеликим огорчением.
Она разглядывала нестриженые свалявшиеся волосы Адама, изношенную тунику, темную от въевшейся грязи кожу, сквозь которую выпирали кости. Никто бы не признал в этом неопрятном отощавшем подростке сына знатного рыцаря и знаменитого лучника. Но внешний вид хотя бы поддается изменению, его легко можно привести в соответствие с благородным происхождением мальчика, а вот шрамы в душе, нанесенные годами унижений, сгладить способно только время.
Она подозвала к себе Мауди и поручила ей тщательно следить за Аймером. Потом Джоселин обратилась к Адаму:
— Спасибо тебе за помощь. Скоро твои услуги опять понадобятся, а теперь мы займемся тобой.
— Мной?
Джоселин кивнула.
— Ты молодой человек благородной крови, но никто этого не подумает, глядя на тебя. Если б мы жили в мирное время, ты бы готовился уже стать оруженосцем какого-нибудь лорда. Что ж, мы наверстаем упущенное. Сейчас мы отправимся с тобой в кладовые. Ты должен выглядеть и вести себя так, как подобает сыну знатного родителя.
С улыбкой она потрогала спутанную шевелюру Адама.
— Первым делом мы укоротим твою дикую гриву. Служанки тем временем подыщут чистую одежду, а еще придется тебе избавиться от грязи.
Джоселин не стала слушать возражений Адама и повела за собой в служебный флигель, где быстро была приготовлена горячая ванна и свежее белье. Несколько женщин принялись купать непокорного, отчаянно отбивающегося мальчишку.
Это зрелище и увидел де Ленгли. Он, пораженный, замер в дверях. Огромный деревянный чан был придвинут к пылающему очагу. Вода выплескивалась на пол, юбки женщин насквозь промокли. А в чане бултыхалось, визжало и извивалось какое-то странное существо, сопротивлявшееся прикосновениям мыла, скребков и мочалок.
Роберт переглянулся с солдатом, стоящим на часах.
— Этот парнишка — сын Каррика. Леди Джоселин решила выяснить, что там скрывается под грязной коркой. Вы приказали мне, милорд, — продолжал солдат, — не отходить от леди ни на шаг, но я не настолько храбр, чтобы участвовать в этой битве. Ну и задал же он им перцу! Вот уж не думал, что он такой боец при столь малом росточке. И игрушка у него между ног — то что надо!
Беззастенчивое высказывание солдата достигло ушей леди Джоселин. Она оглянулась и увидела, что де Ленгли с ухмылкой смотрит на нее. В ответ она отыгралась па мальчишке, свирепо окунув его в очередной раз с головой в воду.
Роберт приблизился к месту сражения. Вид леди Джоселин, вымокшей до нитки, привлек его особое внимание. Он решил, что ему пора вмешаться.
— Прикуси свой мерзкий язык, парень, пока не выучился пристойно выражаться при дамах. Лучше заткнись, а то я засуну тебе в рот этот кусок мыла.
Все женщины разом обратили взгляды на милорда, а Адам погрузился с головой в воду, рискуя утопиться.
— Вижу, что кто-то лишил его роскошной гривы, — воскликнул Роберт. — Догадываюсь, что это ваша идея, миледи Джоселин?
— Да, моя. Я узнала его происхождение и решила позаботиться о мальчике. После того, что с ним случилось по вине моего отца, — добавила она со значением, — кто-то же должен заняться им.
Роберт посмотрел на съежившегося мальчишку, потом глянул на лужи воды на полу, на вспотевших служанок… Все это были следы сопротивления — отчаянного, но безнадежного. Почему-то ему стало немного грустно.
— Это занятие оказалось не таким простым, как я вижу.
— Он убежденный враг воды и мыла, — сухо произнесла Джоселин. — Может, вы повлияете на него, милорд?
Роберт обратился к мальчишке:
— Как ты надеешься нести службу у какого-нибудь уважаемого лорда, если по-прежнему будешь выглядеть, как свинопас? И ты уже достаточно вырос, чтобы тебя купали женщины. Помойся сам, парень. А заодно прополоскай свой рот. Слуги Монтегью могут чертыхаться сколько им влезет — все равно им уготовано место в аду, но никто из моих людей не позволяет себе мерзких слов. Если ты намерен остаться у меня на службе, то постарайся, чтобы впредь я не слышал от тебя ругательств.
Мальчик, запинаясь, пробормотал:
— Я… не думал, что я… останусь у вас после того… — Он собрался с духом и мужественно закончил фразу: — После вчерашнего… Ваш воин при смерти из-за меня… И все говорят… — Адам вновь запнулся, но требовательный взгляд милорда вынудил его продолжить. — …Все вокруг говорят, что Брайвел — ваш самый близкий друг. Я бы хотел умереть вместо него, милорд…
Роберт опустил голову. Наверное, в приступе гнева он слишком тяжело ранил душу мальчика.
— Аймер Брайвел пролил кровь, выполняя свой воинский долг, — сказал Роберт. — И если уж кто повинен в несчастье с Аймером, то это я, его лорд, а никак не ты! Я так увлекся битвой, что упустил момент, когда надо было отдать приказ об отступлении. Память об этой ошибке будет жечь меня, а не моих подчиненных. Я много совершил ошибок, и за каждую заплачено жизнями моих друзей… Я давно научился премудрости — не ворошить прошлое.
Роберт помолчал немного, погруженный в свои размышления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104