Ее, расширившиеся от страха и горящие огнем золотисто-карие глаза и его, черные и глубокие, как омут.
– Перестань! – приказал он. – Я же сказал, что не обижу тебя.
– Тогда отпустите меня! – потребовала Тэсс.
Ворон посмотрел на нее испытующе.
– Перестань бороться со мной, и я отпущу тебя, – сказал он мягко.
2
Тэсс, не отрываясь, смотрела в эти дьявольские, черные, как ночь, глаза, надеясь, что ее смертный час еще не настал. «Не может быть, чтобы после чудесного избавления от дикарей я рассталась с жизнью сейчас, когда свобода была так близка. Неужели я должна погибнуть здесь, в лесу? И моя семья никогда не узнает, что со мной стало? А как же Абби? Бедная Абби… Сестра будет каждый день долго стоять у двери родного дома, ожидая от меня хоть какой-нибудь весточки».
Не в силах больше выносить этот молчаливый поединок глаз, Тэсс отвела взгляд. Индеец прошептал «тсс», будто успокаивал напуганного ребенка и, несмотря на то что он прижимал ее к земле всей тяжестью своего тела и еще держал за руки, Тэсс вдруг почему-то поняла, что ей больше ничто не угрожает. То ли по тону его голоса, то ли по выражению его лица, только она вдруг почувствовала, что ей нечего бояться.
В последней надежде на спасение девушка замерла, и он тут же отпустил ее руки.
Беглянка наблюдала, как индеец медленно поднимается на ноги и протягивает ей руку, чтобы помочь подняться. Не подав руки, Тэсс поспешно вскочила, одергивая мокрую нижнюю юбку, прилипшую к бедрам. Сердце все еще бешено колотилось. Она задыхалась. Грудь, едва прикрытая бельем, часто вздымалась.
– Выстрел… – проговорила она, – выстрел с берега. Это вы стреляли в того, кто преследовал меня?
Индеец кивнул. Тэсс заметила, что он как-то странно смотрит на нее. Он не улыбался, но весь будто светился изнутри. Он снова кивнул ей.
– Кохон! – произнес он на своем языке.
Тэсс с удивлением разглядывала его. Ее поразила его дикая красота. Ростом он был на голову выше ее. Черты лица крупные, но правильные, широкие скулы и чуть раскосые глаза. Чувственный рот. Вряд ли его можно было назвать краснокожим. Казалось, его руки и грудь просто тронуты легким загаром. На нем было что-то наподобие замшевого фартука и кожаная безрукавка, украшенная речными ракушками. Такой наряд не мог скрыть его стройное мускулистое тело, широкую грудь и сильные руки.
– Но почему? Я не понимаю, почему вы убили одного из ваших? – спросила Тэсс. – Они же выследят и убьют вас. Они снимут с вас скальпы. – И, глубоко вздохнув, она тихо добавила: – Я видела, что они это делают.
Раскосые глаза индейца превратились в узкие щелочки. Он сплюнул на землю:
– Могауки? Они – не мы! Они – враги нашего народа!
Из зарослей вышел индеец. Тэсс отпрянула. Страх снова овладел ею. Она не могла поверить, что стоит здесь, в лесу, и разговаривает с индейцем. С опаской поглядывая на второго, Тэсс спросила:
– А кто это – ваш народ?
Ворон переложил ружье в левую руку и гордо стукнул себя кулаком в обнаженную грудь:
– Наш народ – ленапе. Мой брат и я – ленапе.
– Брат? – Тэсс оглянулась на другого краснокожего, который молча стоял поодаль. Только теперь она заметила, что их сходство очевидно: те же глаза, те же черты.
– Меня зовут Вийокс-куа. А моего брата – Такуко.
Тэсс поразил голос индейца. Его английский был просто ужасен, но голос звучал мягко, почти нежно. И потом… Она несколько дней не слышала родной английской речи.
– Как? Вийокс?.. – переспросила она, стараясь выровнять сбившееся дыхание. – Что это за имя такое?
Он рассмеялся:
– Меня называют просто Вороном те, кто говорят на моем языке.
– Ворон, – тихо повторила Тэсс.
Ему шло это имя. Он выглядел таинственным и независимым. Длинные прямые волосы и впрямь были цвета воронова крыла.
– Я… Я прошу прощения, что задела вас, Ворон.
Тэсс взглянула сначала на окровавленный нож, а затем на тонкую струйку крови, стекающую по плечу индейца. Ей показалось, что рана очень глубокая.
– Но я… Вы меня так напугали. Я думала, что вы – один из них, – оправдывалась Тэсс, еще не веря, что это не так.
Ворон даже не взглянул на свою рану.
– Я думаю, этому человеку, – он ткнул себя в грудь пальцем – очень повезло, что ты не ударила его в грудь. Иначе он был бы сейчас мертвый человек.
Он рассмеялся.
– Тэсс, – назвала она себя. – Меня зовут Тэсс.
– Тэсс… – повторил он. Он произнес ее имя так, как его еще никто никогда не произносил. Нежно и тихо, почти шепотом. – Тэсс… – снова произнес он, словно пробуя слово на вкус. – А что значит твое имя?
– Да так, ничего. Ничего оно не значит. Просто Тэсс. – Она улыбнулась, кажется, немного успокоившись. – Это имя нравилось моей маме. Она…
Тэсс не закончила: какие-то неясные звуки со стороны реки привлекли ее внимание. Тэсс снова охватил ужас.
– Это могауки! Они убьют меня, если поймают! Они убили Джоселин! – проговорила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к братьям. Она бессознательно провела рукой по волосам, вспомнив о том, как на поясе Сломанного Зуба болтается скальп Джоселин. – Они убьют меня, – повторила она еле слышно.
Ворон шагнул к ней и взял ее за руку. Его ладони были теплыми и надежными.
– Сегодня они больше никого не убьют. Этот человек, – он дотронулся правой рукой до своей груди, – тебе это обещает. Идем с нами. Я и мой брат исчезаем, как ветер. Мы умеем ходить по лесу. Мы видим всех, но нас никто не видит.
Индеец говорил по-английски, но так ужасно, что она с трудом разбирала слова.
Исчезаем, как ветер? Так они ничего не поняли? Могауки же идут за ней по следу!
Тут Ворон потянул ее за руку, и она подчинилась.
Там, на реке, в каноэ, она мечтала о чуде, молила Господа о спасении. Может, этот человек, что ведет ее сейчас за руку, и есть то самое чудо?
Ворон и его брат уводили ее все глубже в лес. Тэсс едва поспевала за ними, придерживая на ходу нижнюю юбку. Корсет порвался еще два дня назад. Но ей было не до стеснения. Речь шла о жизни и смерти. Странно, но эти мужчины, казалось, даже не замечали, что она почти обнажена.
Мягкие мокасины индейцев бесшумно касались земли. Казалось, они и не бегут вовсе, а летят над землей, как ветер. Скоро заросли стали гуще. Запах гниющих листьев и влажного мха защекотал ноздри. Лес, как купол, нависал над ними, почти совсем скрывая солнечный свет.
Тут Тэсс услышала голоса могауков. Они продирались за ними сквозь заросли, гортанно перекликаясь и сшибая по пути ветки кустарника. Они ищут ее. У Тэсс все похолодело внутри. Она различала голос Сломанного Зуба. Братья резко свернули в сторону, и голоса стали тише. Тэсс совсем выбилась из сил. Она задыхалась. На ней была мокрая и холодная одежда, но пот ручьями струился по лицу.
Братья петляли по лесу, как петляет зверь, преследуемый хищником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Перестань! – приказал он. – Я же сказал, что не обижу тебя.
– Тогда отпустите меня! – потребовала Тэсс.
Ворон посмотрел на нее испытующе.
– Перестань бороться со мной, и я отпущу тебя, – сказал он мягко.
2
Тэсс, не отрываясь, смотрела в эти дьявольские, черные, как ночь, глаза, надеясь, что ее смертный час еще не настал. «Не может быть, чтобы после чудесного избавления от дикарей я рассталась с жизнью сейчас, когда свобода была так близка. Неужели я должна погибнуть здесь, в лесу? И моя семья никогда не узнает, что со мной стало? А как же Абби? Бедная Абби… Сестра будет каждый день долго стоять у двери родного дома, ожидая от меня хоть какой-нибудь весточки».
Не в силах больше выносить этот молчаливый поединок глаз, Тэсс отвела взгляд. Индеец прошептал «тсс», будто успокаивал напуганного ребенка и, несмотря на то что он прижимал ее к земле всей тяжестью своего тела и еще держал за руки, Тэсс вдруг почему-то поняла, что ей больше ничто не угрожает. То ли по тону его голоса, то ли по выражению его лица, только она вдруг почувствовала, что ей нечего бояться.
В последней надежде на спасение девушка замерла, и он тут же отпустил ее руки.
Беглянка наблюдала, как индеец медленно поднимается на ноги и протягивает ей руку, чтобы помочь подняться. Не подав руки, Тэсс поспешно вскочила, одергивая мокрую нижнюю юбку, прилипшую к бедрам. Сердце все еще бешено колотилось. Она задыхалась. Грудь, едва прикрытая бельем, часто вздымалась.
– Выстрел… – проговорила она, – выстрел с берега. Это вы стреляли в того, кто преследовал меня?
Индеец кивнул. Тэсс заметила, что он как-то странно смотрит на нее. Он не улыбался, но весь будто светился изнутри. Он снова кивнул ей.
– Кохон! – произнес он на своем языке.
Тэсс с удивлением разглядывала его. Ее поразила его дикая красота. Ростом он был на голову выше ее. Черты лица крупные, но правильные, широкие скулы и чуть раскосые глаза. Чувственный рот. Вряд ли его можно было назвать краснокожим. Казалось, его руки и грудь просто тронуты легким загаром. На нем было что-то наподобие замшевого фартука и кожаная безрукавка, украшенная речными ракушками. Такой наряд не мог скрыть его стройное мускулистое тело, широкую грудь и сильные руки.
– Но почему? Я не понимаю, почему вы убили одного из ваших? – спросила Тэсс. – Они же выследят и убьют вас. Они снимут с вас скальпы. – И, глубоко вздохнув, она тихо добавила: – Я видела, что они это делают.
Раскосые глаза индейца превратились в узкие щелочки. Он сплюнул на землю:
– Могауки? Они – не мы! Они – враги нашего народа!
Из зарослей вышел индеец. Тэсс отпрянула. Страх снова овладел ею. Она не могла поверить, что стоит здесь, в лесу, и разговаривает с индейцем. С опаской поглядывая на второго, Тэсс спросила:
– А кто это – ваш народ?
Ворон переложил ружье в левую руку и гордо стукнул себя кулаком в обнаженную грудь:
– Наш народ – ленапе. Мой брат и я – ленапе.
– Брат? – Тэсс оглянулась на другого краснокожего, который молча стоял поодаль. Только теперь она заметила, что их сходство очевидно: те же глаза, те же черты.
– Меня зовут Вийокс-куа. А моего брата – Такуко.
Тэсс поразил голос индейца. Его английский был просто ужасен, но голос звучал мягко, почти нежно. И потом… Она несколько дней не слышала родной английской речи.
– Как? Вийокс?.. – переспросила она, стараясь выровнять сбившееся дыхание. – Что это за имя такое?
Он рассмеялся:
– Меня называют просто Вороном те, кто говорят на моем языке.
– Ворон, – тихо повторила Тэсс.
Ему шло это имя. Он выглядел таинственным и независимым. Длинные прямые волосы и впрямь были цвета воронова крыла.
– Я… Я прошу прощения, что задела вас, Ворон.
Тэсс взглянула сначала на окровавленный нож, а затем на тонкую струйку крови, стекающую по плечу индейца. Ей показалось, что рана очень глубокая.
– Но я… Вы меня так напугали. Я думала, что вы – один из них, – оправдывалась Тэсс, еще не веря, что это не так.
Ворон даже не взглянул на свою рану.
– Я думаю, этому человеку, – он ткнул себя в грудь пальцем – очень повезло, что ты не ударила его в грудь. Иначе он был бы сейчас мертвый человек.
Он рассмеялся.
– Тэсс, – назвала она себя. – Меня зовут Тэсс.
– Тэсс… – повторил он. Он произнес ее имя так, как его еще никто никогда не произносил. Нежно и тихо, почти шепотом. – Тэсс… – снова произнес он, словно пробуя слово на вкус. – А что значит твое имя?
– Да так, ничего. Ничего оно не значит. Просто Тэсс. – Она улыбнулась, кажется, немного успокоившись. – Это имя нравилось моей маме. Она…
Тэсс не закончила: какие-то неясные звуки со стороны реки привлекли ее внимание. Тэсс снова охватил ужас.
– Это могауки! Они убьют меня, если поймают! Они убили Джоселин! – проговорила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к братьям. Она бессознательно провела рукой по волосам, вспомнив о том, как на поясе Сломанного Зуба болтается скальп Джоселин. – Они убьют меня, – повторила она еле слышно.
Ворон шагнул к ней и взял ее за руку. Его ладони были теплыми и надежными.
– Сегодня они больше никого не убьют. Этот человек, – он дотронулся правой рукой до своей груди, – тебе это обещает. Идем с нами. Я и мой брат исчезаем, как ветер. Мы умеем ходить по лесу. Мы видим всех, но нас никто не видит.
Индеец говорил по-английски, но так ужасно, что она с трудом разбирала слова.
Исчезаем, как ветер? Так они ничего не поняли? Могауки же идут за ней по следу!
Тут Ворон потянул ее за руку, и она подчинилась.
Там, на реке, в каноэ, она мечтала о чуде, молила Господа о спасении. Может, этот человек, что ведет ее сейчас за руку, и есть то самое чудо?
Ворон и его брат уводили ее все глубже в лес. Тэсс едва поспевала за ними, придерживая на ходу нижнюю юбку. Корсет порвался еще два дня назад. Но ей было не до стеснения. Речь шла о жизни и смерти. Странно, но эти мужчины, казалось, даже не замечали, что она почти обнажена.
Мягкие мокасины индейцев бесшумно касались земли. Казалось, они и не бегут вовсе, а летят над землей, как ветер. Скоро заросли стали гуще. Запах гниющих листьев и влажного мха защекотал ноздри. Лес, как купол, нависал над ними, почти совсем скрывая солнечный свет.
Тут Тэсс услышала голоса могауков. Они продирались за ними сквозь заросли, гортанно перекликаясь и сшибая по пути ветки кустарника. Они ищут ее. У Тэсс все похолодело внутри. Она различала голос Сломанного Зуба. Братья резко свернули в сторону, и голоса стали тише. Тэсс совсем выбилась из сил. Она задыхалась. На ней была мокрая и холодная одежда, но пот ручьями струился по лицу.
Братья петляли по лесу, как петляет зверь, преследуемый хищником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86