Боинг не станет слушать ее. Он все равно отвезет ее в Аннаполис, что бы она ему ни говорила.
В душе Тэсс все угасло. Ей захотелось умереть. Уж лучше бы одна из тех пуль, что свистели еще недавно над ее головой, попала в цель. Лучше бы ее убили. Зачем ей теперь жить? Ворон мертв. Сомнений нет. Жизнь без любимого потеряла всякий смысл. Его нет. Он мертв. Этот ужасный взрыв… Тэсс уже не вытирала слез, они потоком текли из ее глаз.
Где-то далеко осталась малышка Небо. Тэсс никогда больше ее не увидит. А ведь она обещала девочке позаботиться о ней.
– Боинг, я отвечаю за судьбу девочки, – сделала последнюю попытку Тэсс. – Она совсем одна. Я обещала вернуться за ней.
Боинг торопливо возился с седлом и упряжью.
– Ты лучше молись, чтобы самой добраться до дому живой. Когда-нибудь, оглянувшись на весь этот кошмар, ты будешь рада, что я тебя не слушал. Ты захочешь навсегда забыть эти страшные дни. Стереть их из своей памяти. Забыть о том, что вытворяли с тобой краснокожие.
– Это не они, а вы со мной обходитесь отвратительно! – возмутилась Тэсс и испугалась, что он снова ударит ее.
Но вместо этого Боинг сложил руки лодочкой, подставляя их под ногу Тэсс, чтобы она могла взобраться на лошадь.
– Садись! – скомандовал он. – Хватит болтать!
Тэсс показала ему связанные руки. Он так замотал их веревкой, что Тэсс было трудно двигаться.
– Зачем вы меня связали? Я не могу так ехать верхом. Развяжите!
– Развязать? И дать тебе шанс еще раз сбежать от меня? Ну нет уж. Я и так достаточно сил потратил, чтобы поймать тебя. Ты один раз от меня сбежала. Залезай, а не то я сам втащу тебя на лошадь.
Тэсс ничего не оставалось, как поставить ноги на сложенные руки Боинга и сесть в седло.
– Скажи спасибо, что цела, вот что я тебе скажу, – ворчал Боинг. – Кинулась прочь от меня, как бешеная. А Роза…
Тэсс не могла это слышать. Ей хотелось заткнуть уши. Она знала, о чем он будет говорить. Он уже дважды рассказывал ей об этом, пока они скакали прочь от места побоища.
– Да, картина была, прямо тебе скажу, жуткая. Они сначала сняли с нее живой скальп, а потом принялись сдирать с нее кожу. Я бы многое дал, чтобы избавить ее от страданий. Но в тот момент на меня напали двое французов и индеец. Я не мог…
Тэсс опустила голову и зажмурилась, стараясь не слушать Боинга. Помимо ее воли, в глазах стояло лицо не Розы, а Джоселин. Она снова слышала ее предсмертные крики.
«Господи! Да что же происходит с моей жизнью? – взмолилась Тэсс. – Как же мне теперь жить после всего этого?»
Боинг все говорил и говорил, почти сводя Тэсс с ума. Не закрывая рта, он залез на лошадь и ударил ее хлыстом. Кобыла медленно зашагала под тяжестью двух всадников.
Они направлялись на восток, в сторону колонии Мэриленд. Туда, где когда-то был дом Тэсс. Вернее, то место, которое она когда-то называла своим домом.
* * *
Через неделю после разгрома армии Брэддока на Черепашьем Ручье Ворон привел своих воинов в родную деревню.
Женщины обступили их. Одни, не веря своей радости, ощупывали руки и ноги тех, кто вернулся живым, другие кричали и рвали на себе волосы, не дождавшись возвращения мужа или сына.
Ворон увидел, как, узнав о смерти сына, вскрикнула и лишилась чувств мать Летящего Орла, а Женщина Грез бросилась ей на помощь.
Испугавшись крика, На-Ки рванулся прочь, но Ворон вовремя поймал его за руку.
– Все хорошо, На-Ки. Не бойся, – сказал он, гладя его по руке, как маленького. – Пойдем в твой родной вигвам. Ты там сможешь полежать на своей любимой постели и попить чай из своей кружки.
На-Ки забормотал что-то бессвязное, с опаской поглядывая на скопление народа в центре деревни.
С тех пор как Ворон увел всех с поля боя, На-Ки почувствовал себя немного лучше. Но все-таки с головой у него было явно не в порядке. Он пугался всякого громкого звука, зажмуривался от яркого света и вообще вел себя как ребенок.
По дороге в деревню они убили оленя, чтобы приготовить еду, и даже это так напугало На-Ки, что он кинулся бежать по лесу, не разбирая дороги. Хорошо, что Ворон бегал быстрее, он скоро догнал его и привел на стоянку.
Ворон повел На-Ки в родной вигвам, где мать и сестра могли позаботиться о нем. «Что это? – подумал он. – Наказание На-Ки за его ложь и воинственность? А может, это замысел Создателя, который послал На-Ки болезнь, чтобы предотвратить то зло, которое он мог принести своими делами народу ленапе?»
Ворон очень хотел поговорить с шаманом. Может, мудрый человек поможет Ворону разобраться в этом.
Путано объяснив, что произошло с На-Ки, Ворон оставил его на попечение матери и сестры, а сам пошел к вигваму Женщины Грез.
Он шел по тропинке и вспоминал, как шел здесь в последний раз.
Рядом с ним была Тэсс. Она была совсем рядом, а он не ценил этого. Он даже думал, что может отпустить ее. Он и не предполагал, что не может жить без нее. Он не знал, что Тэсс – его единственная любовь. Теперь Ворон потерял ее, и, возможно, навсегда.
Он потерял и своего лучшего друга, Таандэ. И теперь он должен был сообщить о его гибели своей матери.
Женщина Грез встретила сына у дверей. По ее лицу текли слезы. Она расцеловала его в обе щеки.
Не давая сказать ему ни слова, мать повела сына в дом. Она знает. Без сомнения, она уже все знает.
– Пойдем, сынок, – сказала она. – Я приготовлю тебе чай. Садись, мой милый воин.
– Мама… – начал Ворон.
Она подняла вверх руку, останавливая его. Потом приложила палец к губам.
«Какая она красивая! – подумал Ворон. – Даже сейчас, когда она такая грустная».
– Дай-ка я налью тебе чаю, сын. А потом ты расскажешь мне о том, что я уже и так сама знаю. О том, что я видела в вещем сне.
Ворон сел у очага и вытянул ноги. Только теперь он понял, как устал. Маленькая лампа, чуть покачиваясь, наполняла вигвам теплым, мягким светом. Ворон поднял голову и посмотрел на купол крыши, которую чинила Тэсс.
Тэсс… Ворону хотелось закрыть лицо руками и заплакать. Но он не мог этого себе позволить. Он – ленапе, воин. Он – единственный защитник матери. А теперь, с болезнью На-Ки, станет еще и военачальником племени. А он не может лить слезы, он не должен оплакивать потерю женщины. Тем более белой женщины.
Ворон плакал молча. Его слез никто не увидит.
Женщина Грез вложила ему в руку чашку с чаем. Потом поставила перед ним миску с холодной жареной рыбой и блюдо с желтыми кукурузными лепешками.
Ворон стал есть. Но не потому, что был голоден, а потому, что так хотела мать.
Женщина Грез молча смотрела, как ест ее любимый сын. Только когда Ворон отставил в сторону пустую миску, она заговорила.
– Расскажи мне, что случилось, сын, – тихо попросила она. – Расскажи, чтобы я могла пережить это и смириться.
– Таандэ… – начал Ворон.
Мать улыбнулась странной улыбкой, глаза ее заблестели от слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
В душе Тэсс все угасло. Ей захотелось умереть. Уж лучше бы одна из тех пуль, что свистели еще недавно над ее головой, попала в цель. Лучше бы ее убили. Зачем ей теперь жить? Ворон мертв. Сомнений нет. Жизнь без любимого потеряла всякий смысл. Его нет. Он мертв. Этот ужасный взрыв… Тэсс уже не вытирала слез, они потоком текли из ее глаз.
Где-то далеко осталась малышка Небо. Тэсс никогда больше ее не увидит. А ведь она обещала девочке позаботиться о ней.
– Боинг, я отвечаю за судьбу девочки, – сделала последнюю попытку Тэсс. – Она совсем одна. Я обещала вернуться за ней.
Боинг торопливо возился с седлом и упряжью.
– Ты лучше молись, чтобы самой добраться до дому живой. Когда-нибудь, оглянувшись на весь этот кошмар, ты будешь рада, что я тебя не слушал. Ты захочешь навсегда забыть эти страшные дни. Стереть их из своей памяти. Забыть о том, что вытворяли с тобой краснокожие.
– Это не они, а вы со мной обходитесь отвратительно! – возмутилась Тэсс и испугалась, что он снова ударит ее.
Но вместо этого Боинг сложил руки лодочкой, подставляя их под ногу Тэсс, чтобы она могла взобраться на лошадь.
– Садись! – скомандовал он. – Хватит болтать!
Тэсс показала ему связанные руки. Он так замотал их веревкой, что Тэсс было трудно двигаться.
– Зачем вы меня связали? Я не могу так ехать верхом. Развяжите!
– Развязать? И дать тебе шанс еще раз сбежать от меня? Ну нет уж. Я и так достаточно сил потратил, чтобы поймать тебя. Ты один раз от меня сбежала. Залезай, а не то я сам втащу тебя на лошадь.
Тэсс ничего не оставалось, как поставить ноги на сложенные руки Боинга и сесть в седло.
– Скажи спасибо, что цела, вот что я тебе скажу, – ворчал Боинг. – Кинулась прочь от меня, как бешеная. А Роза…
Тэсс не могла это слышать. Ей хотелось заткнуть уши. Она знала, о чем он будет говорить. Он уже дважды рассказывал ей об этом, пока они скакали прочь от места побоища.
– Да, картина была, прямо тебе скажу, жуткая. Они сначала сняли с нее живой скальп, а потом принялись сдирать с нее кожу. Я бы многое дал, чтобы избавить ее от страданий. Но в тот момент на меня напали двое французов и индеец. Я не мог…
Тэсс опустила голову и зажмурилась, стараясь не слушать Боинга. Помимо ее воли, в глазах стояло лицо не Розы, а Джоселин. Она снова слышала ее предсмертные крики.
«Господи! Да что же происходит с моей жизнью? – взмолилась Тэсс. – Как же мне теперь жить после всего этого?»
Боинг все говорил и говорил, почти сводя Тэсс с ума. Не закрывая рта, он залез на лошадь и ударил ее хлыстом. Кобыла медленно зашагала под тяжестью двух всадников.
Они направлялись на восток, в сторону колонии Мэриленд. Туда, где когда-то был дом Тэсс. Вернее, то место, которое она когда-то называла своим домом.
* * *
Через неделю после разгрома армии Брэддока на Черепашьем Ручье Ворон привел своих воинов в родную деревню.
Женщины обступили их. Одни, не веря своей радости, ощупывали руки и ноги тех, кто вернулся живым, другие кричали и рвали на себе волосы, не дождавшись возвращения мужа или сына.
Ворон увидел, как, узнав о смерти сына, вскрикнула и лишилась чувств мать Летящего Орла, а Женщина Грез бросилась ей на помощь.
Испугавшись крика, На-Ки рванулся прочь, но Ворон вовремя поймал его за руку.
– Все хорошо, На-Ки. Не бойся, – сказал он, гладя его по руке, как маленького. – Пойдем в твой родной вигвам. Ты там сможешь полежать на своей любимой постели и попить чай из своей кружки.
На-Ки забормотал что-то бессвязное, с опаской поглядывая на скопление народа в центре деревни.
С тех пор как Ворон увел всех с поля боя, На-Ки почувствовал себя немного лучше. Но все-таки с головой у него было явно не в порядке. Он пугался всякого громкого звука, зажмуривался от яркого света и вообще вел себя как ребенок.
По дороге в деревню они убили оленя, чтобы приготовить еду, и даже это так напугало На-Ки, что он кинулся бежать по лесу, не разбирая дороги. Хорошо, что Ворон бегал быстрее, он скоро догнал его и привел на стоянку.
Ворон повел На-Ки в родной вигвам, где мать и сестра могли позаботиться о нем. «Что это? – подумал он. – Наказание На-Ки за его ложь и воинственность? А может, это замысел Создателя, который послал На-Ки болезнь, чтобы предотвратить то зло, которое он мог принести своими делами народу ленапе?»
Ворон очень хотел поговорить с шаманом. Может, мудрый человек поможет Ворону разобраться в этом.
Путано объяснив, что произошло с На-Ки, Ворон оставил его на попечение матери и сестры, а сам пошел к вигваму Женщины Грез.
Он шел по тропинке и вспоминал, как шел здесь в последний раз.
Рядом с ним была Тэсс. Она была совсем рядом, а он не ценил этого. Он даже думал, что может отпустить ее. Он и не предполагал, что не может жить без нее. Он не знал, что Тэсс – его единственная любовь. Теперь Ворон потерял ее, и, возможно, навсегда.
Он потерял и своего лучшего друга, Таандэ. И теперь он должен был сообщить о его гибели своей матери.
Женщина Грез встретила сына у дверей. По ее лицу текли слезы. Она расцеловала его в обе щеки.
Не давая сказать ему ни слова, мать повела сына в дом. Она знает. Без сомнения, она уже все знает.
– Пойдем, сынок, – сказала она. – Я приготовлю тебе чай. Садись, мой милый воин.
– Мама… – начал Ворон.
Она подняла вверх руку, останавливая его. Потом приложила палец к губам.
«Какая она красивая! – подумал Ворон. – Даже сейчас, когда она такая грустная».
– Дай-ка я налью тебе чаю, сын. А потом ты расскажешь мне о том, что я уже и так сама знаю. О том, что я видела в вещем сне.
Ворон сел у очага и вытянул ноги. Только теперь он понял, как устал. Маленькая лампа, чуть покачиваясь, наполняла вигвам теплым, мягким светом. Ворон поднял голову и посмотрел на купол крыши, которую чинила Тэсс.
Тэсс… Ворону хотелось закрыть лицо руками и заплакать. Но он не мог этого себе позволить. Он – ленапе, воин. Он – единственный защитник матери. А теперь, с болезнью На-Ки, станет еще и военачальником племени. А он не может лить слезы, он не должен оплакивать потерю женщины. Тем более белой женщины.
Ворон плакал молча. Его слез никто не увидит.
Женщина Грез вложила ему в руку чашку с чаем. Потом поставила перед ним миску с холодной жареной рыбой и блюдо с желтыми кукурузными лепешками.
Ворон стал есть. Но не потому, что был голоден, а потому, что так хотела мать.
Женщина Грез молча смотрела, как ест ее любимый сын. Только когда Ворон отставил в сторону пустую миску, она заговорила.
– Расскажи мне, что случилось, сын, – тихо попросила она. – Расскажи, чтобы я могла пережить это и смириться.
– Таандэ… – начал Ворон.
Мать улыбнулась странной улыбкой, глаза ее заблестели от слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86