Проходя мимо различных заведений, Хетер отметила про себя, как мало здесь магазинов дамской одежды, чайных, кондитерских, антикварных и ювелирных магазинов и нет ни одного отделения банка. Мелкие магазинчики гордо именовались универмага-ми. Однако в глаза бросалось обилие ресторанов, аптек, танцзалов, бильярдных; были даже пара картинных галерей и оперный театр. Им встретилось также много баров и салунов, при виде которых Хетер нахмурилась с отвращением и растерянностью.
— Мистер… э-э-э… Ангус, — сказала она, — я удивлена, что здесь есть заведения, которые, судя по всему, процветают, несмотря на то, что, как мне известно, продажа крепких спиртных напитков запрещена в штате Канзас уже в течение двух лет.
— Мы не очень считаемся с этим здесь, в Додже, — сообщил Ангус с лукавой улыбкой. — Мэр Вебстер не советуется обычно с губернатором, как ему управлять городом.
— Очень жаль. Лично я верю в полное запрещение подобных заведений и горжусь тем, что являюсь членом Бостонского общества трезвости.
Шаги Ангуса стали менее уверенными, улыбка исчезла с его лица.
— Зная бабушку Блэйр, я этому не удивляюсь. — Он вздохнул, и его шаги опять стали твёрдыми, хотя теперь он шёл медленнее. — Ну что ж, на это я не стал бы особенно надеяться.
— На что надеяться?
— Ты скоро узнаешь, девочка. — Он говорил с шотландским акцентом, слегка растягивая гласные, поэтому слово «девочка» у него получалось как «деевоочкаа».
Пройдя ещё полквартала, Ангус остановился и указал на противоположную сторону улицы.
— Мы перейдём здесь, — сказал он. — Вон наш дом. Иди осторожно, эти доски могут быть скользкими.
Пока они пропускали фургон и двух всадников, Хетер с интересом разглядывала кирпичное здание, на верхней части фасада которого висела вывеска: «Галерея и Гурди Гаса».
— Я знаю, что такое галерея, но что такое «гурди»? — вежливо осведомилась она.
— А, ну, видишь ли, это сокращённо от «хурди-гурди», — ответил он без прежней решительности в голосе.
— «Хурди-гурди»? — повторила она. — Не думаю, что я слышала это слово раньше.
Ангус проворчал что-то, но она не расслышала, а прежде чем Хетер успела задать ему следующий вопрос, ей потребовалось все её внимание, чтобы удержаться на покрытой грязью доске. Все ещё пытаясь отряхнуть комья грязи со своей обуви, она прошла за Ангусом через двусторонние двери в затемнённый зал его заведения.
Ещё до того, как её глаза приспособились к полумраку, царившему в помещении, Хетер почувствовала сильный запах перебродивших дрожжей, и её совершенно неподготовленному взору открылось ошеломляющее зрелище, от которого она буквально разинула рот. От удивления она чуть не выронила Пиддлса.
Прочитав вывеску над входом, Хетер вообразила, что её отцу принадлежит художественная галерея типа картинной. Действительно, на стенах висели картины, но, уставившись на них с раскрытым ртом, она быстро изменила первоначальное, явно ошибочное предположение. Всего в помещении имелась дюжина картин, все необычайно большие и выписанные маслом до мельчайших подробностей. На них были изображены нимфы и наяды в непристойных позах, абсолютно нагие, бесстыдно демонстрирующие свои прелести. Эти крикливые произведения даже отдалённо не имели ничего общего с настоящей живописью, за исключением, может быть, основных элементов, таких, как полотно и краска.
Затем, к своему ужасу, она увидела, что две трети одной стены были покрыты зеркалами, в которых отражались не только картины, но и длинный ряд бутылок со спиртным, стаканы для виски и пивные кружки. Вдоль задней стены помещения протянулась длинная стойка из красного дерева, окаймлённая полосой жёлтой меди. Напротив стойки, вдоль боковой стены располагались многочисленные, крытые сукном круглые столы, возле которых небольшие группы мужчин были заняты игрой в карты. Широкая лестница отделяла часть помещения, занятую столами, от такого же большого пространства, отведённого для игры в бильярд. В дальнем углу за лестницей Хетер разглядела пианино, установленное на небольшом возвышении вроде сцены. Эта часть помещения, отведённая, вероятно, для танцев, была окружена небольшими столиками. — О Боже милостивый! Это же… питейное заведение! — громко воскликнула Хетер.
Ангус, стоявший рядом с ней и молча наблюдавший за тем, как менялось выражение её лица, сухо ответил:
— Да, мисси, это бар. А также бильярдная и «хурди-гурди», которое является просто выдуманным названием танцзала.
— Но… но…
Большинство посетителей повернулось в её сторону, услышав визгливый голос, которым она произнесла свою фразу. С опозданием Хетер заметила, что присутствующие мужчины разглядывают её оценивающими взглядами, а многие откровенно плотоядными.
Ангус тоже заметил это и поспешил объявить:
— Я представляю всем вам мою дочь Хетер, только что приехавшую из Бостона. Она настоящая леди, поэтому я прошу вас не распускать руки и вести себя пристойно, если вы вообще знаете, что это такое. Если я узнаю, что кто-либо из вас был достаточно глуп и допустил какие-нибудь непристойные выходки по отношению к ней, я разделаю этого субъекта так, что от него останутся только груда костей и зубы.
— О, Гас! — промычал один мужчина. — Чёрт побери, это сущая пытка! Всё равно что дать лисе схватить птицу, а затем сообщить ей, что она не может её съесть.
— Эта хорошенькая голубка занята, ребята. Она решила выйти замуж у себя на Востоке за какого-то богатого городского пройдоху. Поэтому вам следует поберечь свою энергию для какой-нибудь другой, более податливой птички, — коротко изложил Ангус. — Пусть любой из вас попробует выкинуть какой-нибудь фокус, и дорога в мой бар будет для него закрыта, если, конечно, ему удастся остаться в живых.
Разъяснив все своим посетителям, Ангус повёл Хетер вверх по лестнице и дальше, вдоль открытой галереи второго этажа, проходившей по всей ширине здания, с которой очень удобно было наблюдать всё, что происходило внизу. В коридоре вдоль галереи было несколько дверей, одна из которых, как объяснил Ангус, вела в его кабинет и жилые помещения. Вдоль примыкающих к галерее сторон бара были расположены дополнительные комнаты второго этажа.
— У вас здесь очень просторно и много свободного места, — заметила Хетер, не придумав ничего другого. Она всё ещё находилась в потрясении от того, что её только что обретённый отец является владельцем салуна. — Вы могли бы переделать это заведение в небольшую гостиницу, если бы захотели, — предположила она, заставив себя криво улыбнуться.
Ангус отрицательно покачал головой:
— Нет. Не хотелось бы выкидывать на улицу девиц. Они привыкли считать это место своим домом, понимаешь?
— Нет, боюсь, что не понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97