Следовательно, сейчас необходимо взять себя в руки.
Расстегнув седельные сумки, Уильям вынул из них припасы и бурдюк с вином. В полотняном свертке оказались жареный каплун, острый сыр и спелые яблоки. Увидев все это, Бесс просияла. Кавендиш наконец овладел собой. В этот момент он желал быть только рядом с этой девушкой, наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе с ней. Нежные слова и томные ласки вряд ли заведут их туда, откуда нет обратного пути.
Уильям с удовольствием наблюдал за тем, как Бесс с аппетитом обглодала ножку каплуна, а когда терпкий сок яблока потек по ее подбородку, подобрала пальцем и слизнула его.
— Сейчас я научу тебя пить из бурдюка. — Кавендиш объяснил, как надо сжимать бурдюк и направлять в рот струйку темно-красного вина. Урок то и дело прерывали взрывы смеха, и Уильям вдруг осознал, как чудесно быть рядом с женщиной, которая любит и умеет смеяться.
Допив вино, он растянулся на плаще, привлек Бесс к себе и всмотрелся в ее прекрасное лицо. Следующий час они потратили на поцелуи, нежный шепот, прикосновения и смех. Уильям с трудом обуздывал желание, однако наградой ему стала сияющая улыбка Бесс. Девушка радовалась тихим, безопасным ласкам.
Вдалеке послышались звуки охотничьих рогов. Выпрямившись, Бесс поискала глазами сетку. Уильям первым нашел сетку и помог упрятать под нее спутанные волосы.
— Милая, мне скоро придется уехать в Дувр, в монастырь святого Радегунда. Чтобы осмотреть земли и кладовые монастыря, понадобится немало времени.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра. Будешь скучать обо мне?
— Возможно, — с притворным равнодушием откликнулась Бесс.
— Скажи правду! Ты будешь чахнуть от тоски? Изобразив скорбь, девушка прижала ладони к груди.
— Уильям, ты увезешь с собой мое сердце. Поднявшись, он поцеловал ее в висок.
— Дорогая, когда вернусь, я задам тебе один важный вопрос. Он касается наших встреч. Я хочу, чтобы мы были вместе.
Рога затрубили опять, звук приближался. Вскочив, Уильям протянул Бесс руки и помог ей встать.
— Нас не должны видеть вдвоем. Челси вон там. А я присоединюсь к охотникам на пару часов. — Он подсадил Бесс в седло, поцеловав на прощание. — Помни, что я без ума от тебя.
Возвращаясь в Челси, девушка пыталась разобраться в своих мыслях и чувствах. Неужели Повеса Кавендиш потерял голову от любви к ней? Ведь он сам признался, что без ума от нее. Может, после возвращения из Дувра Кавендиш сделает предложение? Происходящее казалось слишком сказочным, нереальным, но Бесс твердо верила в то, что судьба приготовила ей чудесный подарок.
Рыжеволосая дочь короля — Елизавета Тюдор коротала время, бродя по дворцу Хэмптон-Корт и заглядывая в каждую нишу, спальню, гардеробную, галерею и дверь. Самым живописным уголком дворца была Королевская лестница, стены и потолки которой покрывала роспись работы итальянских мастеров. Но леди Елизавета думала не о росписи, а о том, что эта лестница ведет в королевские покои.
Изучение плана загородной резиденции монарха значилось первым пунктом в списке предстоящих дел, составленном Елизаветой Тюдор. Зная расположение комнат, она чувствовала себя увереннее и надеялась избежать неприятных сцен и людей, которые вызывали у нее отвращение. Хэмптон-Корт хранил немало радостных воспоминаний, связанных с матерью, и вместе с тем навевал грусть.
Добравшись до Длинной галереи, Елизавета остановилась. Ее охватила невыносимая горечь при мысли о милой мачехе Екатерине Хауард. Елизавете представилось, как Екатерина мчится по этой галерее и зовет короля: так было, когда ее обвинили в прелюбодеянии. Господи, неужели Екатерину обезглавили всего год назад? Елизавете казалось, что она носит траур уже много лет. А потом, вспомнив о своей матери Анне Болейн, принцесса поняла, что чувство скорби не покидало ее никогда.
Отогнав горестные воспоминания, Елизавета Тюдор попыталась развеяться. Юная, жизнерадостная Екатерина была неизменно добра к ней, стараясь по мере сил заменить родную мать и заботясь о девочке, как никто другой. Екатерина Хауард была кузиной Анны Болейн, поэтому охотно отвечала на многочисленные вопросы девочки о матери и ее роковом браке с королем Генрихом. Любопытство обуревало Елизавету долгие годы, но прежде за одно упоминание о матери ее награждали пощечинами.
Она припомнила еще одну свою мачеху — Джейн Сеймур. Та любила прогуливаться по Часовому двору здесь, в Хэмптоне, и умерла, производя на свет принца Эдуарда. Тогда Елизавете было всего четыре года, но ей запомнилась жестокость мачехи, которая без объяснений отослала ее в Хэтфилд, за восемнадцать миль от отца, короля Генриха.
Елизавета Тюдор удовлетворенно улыбнулась. Джейн Сеймур надеялась вытеснить из сердца Генриха ее мать, но смерть помешала коварным замыслам этой женщины. И все-таки краткая жизнь Джейн не прошла бесследно. Благодаря ей у Елизаветы появились брат и дядя Томас Сеймур. Вспомнив о последнем, Елизавета снова улыбнулась. Томас, похожий на бога, был одним из тех немногих, кого она любила и кому доверяла.
Приблизившись к окну, Елизавета распахнула его и выглянула наружу. День выдался на редкость ясным, и она решила прогуляться по саду. Однако, заметив у причала барку, Елизавета задержалась у окна. Издалека донесся женский смех. Она прищурилась, разглядывая нежданных гостей, и сразу узнана пухленькую Фрэнсис Грей, маркизу Дорсет. Елизавете нравилась Фрэнсис, не отличавшаяся спесью, но ее младшую дочь, леди Джейн Грей, принцесса считала противной и глупой маленькой святошей.
Елизавета давно знала, что леди Джейн предстояло получить образование вместе с принцем Эдуардом. Несколько сыновей знатных придворных уже учились при дворе; вскоре классная комната будет переполнена. Елизавета рассмеялась, вспомнив о сыновьях графа Уорвика. Братцы Дадли превратят жизнь леди Джейн в ад!
Проскользнув в библиотеку, принцесса выбрала томик стихов, чтобы взять его с собой в сад. Со дня на день подуют пронизывающие осенние ветры, погубят прелестные клумбы и оборвут листья с тенистых деревьев. Чтобы избежать встречи с гостями, Елизавета решила выйти в сад через жилые покои, предназначавшиеся для королевской свиты.
Пересекая Серебряную галерею, принцесса заметила девушку, идущую ей навстречу. Почти поравнявшись, обе удивленно застыли на месте и уставились друг на друга. Рыжеволосые, стройные, одного роста, они были в лиловых платьях, и обе держали в руке книгу. Поразительное сходство дополнялось горделивой осанкой.
— Кто ты такая, черт побери? — спросила Елизавета.
— Я Элизабет Хардвик. А ты кто такая?
— Я леди Елизавета.
— Ваша светлость! — Бесс склонилась в реверансе.
— У меня теперь нет титула.
— Но не могу же я звать принцессу просто «леди»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Расстегнув седельные сумки, Уильям вынул из них припасы и бурдюк с вином. В полотняном свертке оказались жареный каплун, острый сыр и спелые яблоки. Увидев все это, Бесс просияла. Кавендиш наконец овладел собой. В этот момент он желал быть только рядом с этой девушкой, наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе с ней. Нежные слова и томные ласки вряд ли заведут их туда, откуда нет обратного пути.
Уильям с удовольствием наблюдал за тем, как Бесс с аппетитом обглодала ножку каплуна, а когда терпкий сок яблока потек по ее подбородку, подобрала пальцем и слизнула его.
— Сейчас я научу тебя пить из бурдюка. — Кавендиш объяснил, как надо сжимать бурдюк и направлять в рот струйку темно-красного вина. Урок то и дело прерывали взрывы смеха, и Уильям вдруг осознал, как чудесно быть рядом с женщиной, которая любит и умеет смеяться.
Допив вино, он растянулся на плаще, привлек Бесс к себе и всмотрелся в ее прекрасное лицо. Следующий час они потратили на поцелуи, нежный шепот, прикосновения и смех. Уильям с трудом обуздывал желание, однако наградой ему стала сияющая улыбка Бесс. Девушка радовалась тихим, безопасным ласкам.
Вдалеке послышались звуки охотничьих рогов. Выпрямившись, Бесс поискала глазами сетку. Уильям первым нашел сетку и помог упрятать под нее спутанные волосы.
— Милая, мне скоро придется уехать в Дувр, в монастырь святого Радегунда. Чтобы осмотреть земли и кладовые монастыря, понадобится немало времени.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра. Будешь скучать обо мне?
— Возможно, — с притворным равнодушием откликнулась Бесс.
— Скажи правду! Ты будешь чахнуть от тоски? Изобразив скорбь, девушка прижала ладони к груди.
— Уильям, ты увезешь с собой мое сердце. Поднявшись, он поцеловал ее в висок.
— Дорогая, когда вернусь, я задам тебе один важный вопрос. Он касается наших встреч. Я хочу, чтобы мы были вместе.
Рога затрубили опять, звук приближался. Вскочив, Уильям протянул Бесс руки и помог ей встать.
— Нас не должны видеть вдвоем. Челси вон там. А я присоединюсь к охотникам на пару часов. — Он подсадил Бесс в седло, поцеловав на прощание. — Помни, что я без ума от тебя.
Возвращаясь в Челси, девушка пыталась разобраться в своих мыслях и чувствах. Неужели Повеса Кавендиш потерял голову от любви к ней? Ведь он сам признался, что без ума от нее. Может, после возвращения из Дувра Кавендиш сделает предложение? Происходящее казалось слишком сказочным, нереальным, но Бесс твердо верила в то, что судьба приготовила ей чудесный подарок.
Рыжеволосая дочь короля — Елизавета Тюдор коротала время, бродя по дворцу Хэмптон-Корт и заглядывая в каждую нишу, спальню, гардеробную, галерею и дверь. Самым живописным уголком дворца была Королевская лестница, стены и потолки которой покрывала роспись работы итальянских мастеров. Но леди Елизавета думала не о росписи, а о том, что эта лестница ведет в королевские покои.
Изучение плана загородной резиденции монарха значилось первым пунктом в списке предстоящих дел, составленном Елизаветой Тюдор. Зная расположение комнат, она чувствовала себя увереннее и надеялась избежать неприятных сцен и людей, которые вызывали у нее отвращение. Хэмптон-Корт хранил немало радостных воспоминаний, связанных с матерью, и вместе с тем навевал грусть.
Добравшись до Длинной галереи, Елизавета остановилась. Ее охватила невыносимая горечь при мысли о милой мачехе Екатерине Хауард. Елизавете представилось, как Екатерина мчится по этой галерее и зовет короля: так было, когда ее обвинили в прелюбодеянии. Господи, неужели Екатерину обезглавили всего год назад? Елизавете казалось, что она носит траур уже много лет. А потом, вспомнив о своей матери Анне Болейн, принцесса поняла, что чувство скорби не покидало ее никогда.
Отогнав горестные воспоминания, Елизавета Тюдор попыталась развеяться. Юная, жизнерадостная Екатерина была неизменно добра к ней, стараясь по мере сил заменить родную мать и заботясь о девочке, как никто другой. Екатерина Хауард была кузиной Анны Болейн, поэтому охотно отвечала на многочисленные вопросы девочки о матери и ее роковом браке с королем Генрихом. Любопытство обуревало Елизавету долгие годы, но прежде за одно упоминание о матери ее награждали пощечинами.
Она припомнила еще одну свою мачеху — Джейн Сеймур. Та любила прогуливаться по Часовому двору здесь, в Хэмптоне, и умерла, производя на свет принца Эдуарда. Тогда Елизавете было всего четыре года, но ей запомнилась жестокость мачехи, которая без объяснений отослала ее в Хэтфилд, за восемнадцать миль от отца, короля Генриха.
Елизавета Тюдор удовлетворенно улыбнулась. Джейн Сеймур надеялась вытеснить из сердца Генриха ее мать, но смерть помешала коварным замыслам этой женщины. И все-таки краткая жизнь Джейн не прошла бесследно. Благодаря ей у Елизаветы появились брат и дядя Томас Сеймур. Вспомнив о последнем, Елизавета снова улыбнулась. Томас, похожий на бога, был одним из тех немногих, кого она любила и кому доверяла.
Приблизившись к окну, Елизавета распахнула его и выглянула наружу. День выдался на редкость ясным, и она решила прогуляться по саду. Однако, заметив у причала барку, Елизавета задержалась у окна. Издалека донесся женский смех. Она прищурилась, разглядывая нежданных гостей, и сразу узнана пухленькую Фрэнсис Грей, маркизу Дорсет. Елизавете нравилась Фрэнсис, не отличавшаяся спесью, но ее младшую дочь, леди Джейн Грей, принцесса считала противной и глупой маленькой святошей.
Елизавета давно знала, что леди Джейн предстояло получить образование вместе с принцем Эдуардом. Несколько сыновей знатных придворных уже учились при дворе; вскоре классная комната будет переполнена. Елизавета рассмеялась, вспомнив о сыновьях графа Уорвика. Братцы Дадли превратят жизнь леди Джейн в ад!
Проскользнув в библиотеку, принцесса выбрала томик стихов, чтобы взять его с собой в сад. Со дня на день подуют пронизывающие осенние ветры, погубят прелестные клумбы и оборвут листья с тенистых деревьев. Чтобы избежать встречи с гостями, Елизавета решила выйти в сад через жилые покои, предназначавшиеся для королевской свиты.
Пересекая Серебряную галерею, принцесса заметила девушку, идущую ей навстречу. Почти поравнявшись, обе удивленно застыли на месте и уставились друг на друга. Рыжеволосые, стройные, одного роста, они были в лиловых платьях, и обе держали в руке книгу. Поразительное сходство дополнялось горделивой осанкой.
— Кто ты такая, черт побери? — спросила Елизавета.
— Я Элизабет Хардвик. А ты кто такая?
— Я леди Елизавета.
— Ваша светлость! — Бесс склонилась в реверансе.
— У меня теперь нет титула.
— Но не могу же я звать принцессу просто «леди»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107