Еще пятьдесят было затрачено на пристройку нового хлева и загонов для овец, итого — сто пятьдесят фунтов, миледи.
— Кромп, сколько вы заплатили за скот? — Сто фунтов, миледи. Джеймс побагровел.
— Черт побери! Значит, мне останется только двести пятьдесят фунтов?
— Совсем забыла! Я выкупила твою закладную, Джеймс. Мистер Энтвистл, какая сумма указана в ней? Энтвистл деликатно прокашлялся.
— Двести пятьдесят фунтов, леди Сент-Лоу.
— Сука! Жадная, ненасытная тварь! Ты свела в могилу трех мужей, чтобы завладеть их деньгами, а теперь хочешь пустить по миру и меня!
— Тебя? Но согласно купчей, Хардвик принадлежит мне.
— Да, ума тебе не занимать! Ты просто смеешься надо мной!
— Нет, Джеймс. Сказать по правде, мне хочется плакать. — Ком в горле мешал Бесс говорить. Она поднялась из-за стола и посмотрела в окно на старый могучий дуб. Через пару минут Бесс овладела собой и решительно вернулась к столу. — Мистер Энтвистл, будьте любезны сжечь закладную и составить расписку о передаче пятисот фунтов. Как сказал мой брат, Хардвик стоит этих денег — по крайней мере для меня.
Бумаги вскоре были составлены, подписаны и скреплены печатями. В результате сделки Бесс достался Хардвик.
— Немедленно зарегистрируйте бумаги, мистер Энтвистл, — попросила она.
— Непременно, леди Сент-Лоу. — Поверенный сложил документы в кожаную папку. — Кстати, вы слышали печальную новость? О графине Шрусбери?
— Какую новость?
Вместо поверенного ей ответил Джеймс Кромп:
— Вчера ночью графиня скончалась. Сегодня утром об этом уже говорили в Дерби.
— А бедняга Шрусбери еще ничего не знает — он во дворце. Все произошло так внезапно! Для него смерть жены станет тяжким ударом.
— Пожалуй, — вымолвила Бесс, чуть не лишившись дара речи.
Всю дорогу до Чатсворта она молчала. Управляющий и секретарь скакали впереди, а Бесс двигалась неспешной рысью, впав в глубокую задумчивость. Едва переступив порог Чатсворта, она разыскала мать и тетку:
— Гертруда Толбот умерла!
— Когда? — ахнула Элизабет.
— Похоже, вчера ночью. Шрусбери при дворе. Ему понадобится два или три дня, чтобы добраться до дому. А я не знаю, как мне быть. Нанести Шрусбери визит или нет.
Мать пожала плечами:
— Конечно, поезжай!
Марселла остановила на Бесс понимающий взгляд:
— Поскольку вы со Шрусбери — соседи и давние друзья, твой визит не вызовет никаких подозрений. Передай семье покойной наши соболезнования и помоги, чем сможешь, пока не вернется Шрусбери.
— Конечно. Я возьму с собой Фрэнси — она знакома с Энн Герберт с детства.
Глава 35
Леди Сент-Лоу и ее старшую дочь встретили безутешные фрейлины Гертруды Толбот, растерянные, с покрасневшими от слез глазами. Когда одна из них сказала: «Он ненавидит нас всей душой!» — Бесс поняла, что фрейлины боятся оказаться на улице.
— Хотите проститься с графиней, миледи? Ее перенесли в часовню.
— Нет-нет! — поспешно ответила Бесс. — Мы приехали проведать детей.
— Маленькие дьяволята совсем отбились от рук. Это они во всем виноваты!
Эти слова не понравились Бесс. Она оглядела слуг, которые занавешивали окна черными портьерами.
— И все-таки я хотела бы увидеть детей.
— У юных леди есть гувернантки, а у джентльменов — гувернеры. Мы не имеем никакого отношения к младшим Толботам.
— Тем лучше для них! — раздраженно отозвалась Бесс. — Предупредите о нашем приезде кого следует. Шрусбери будет недоволен, узнав, что нас заставили стоять в холле!
Прошло немало времени, прежде чем Бесс провели в верхнюю гостиную и позволили поговорить с тремя младшими дочерьми Толбота — Кэтрин, Мэри и Грейс.
Двенадцатилетняя Кэтрин громко рыдала. Бесс обняла ее.
— Поплачь, поплачь, детка, тебе станет легче.
— Я хочу, чтобы приехал папа! Но мне так страшно… Он накажет нас!
— Кэтрин, милая, этого не будет. Папа любит вас!
Девятилетняя Грейс объяснила;
— Мы убили маму и за это будем гореть в аду.
Бесс всей душой потянулась к малышке. Она взяла ее на руки и усадила к себе на колени.
— Грейс, кто-то наболтал тебе чепухи. Вы не убивали свою маму. Она долго болела, а потом Господь взял ее к себе на небеса.
Грейс смотрела на Бесс серьезными темными глазами, пытаясь осмыслить ее слова. В этот момент в комнату вошли Фрэнсис Толбот и его молодая жена Энн Герберт.
— О, как я рада вам, леди Сент-Лоу! — воскликнула Энн.
— Ты уже замужняя дама. Зови меня просто Бесс. Пока Энн и Фрэнси обнимались, Грейс объявила:
— Бесс говорит, что мы не убивали маму, — это сделал Бог.
Когда появился Гилберт Толбот, дети собрались с духом и рассказали Бесс о бурной ссоре Фрэнсиса с матерью и о том, что все молодое поколение Толботов поддержало старшего брата. Замахнувшись на сына тростью, графиня упала на пол, забилась в судорогах и умерла.
Несколько часов Бесс убеждала детей в том, что они ни в чем не виноваты и никто их не обвиняет.
Наконец Грейс робко спросила:
— А папа накажет нас?
— Нет, милая, — заверила ее Бесс. — Я напишу ему письмо и отправлю с вашим братом Фрэнсисом. Завтра ваш отец уже будет дома. Он очень любит всех вас и будет о вас заботиться.
Бесс написала Шрусбери, что дети считают себя виновными в смерти матери: «Я знаю, ты сумеешь успокоить их, как когда-то успокоил меня. У тебя неиссякаемый запас сил, сострадания и поразительное умение утешать. Я всем сердцем сочувствую детям тебе, Шру».
Этой ночью Бесс долго лежала без сна, думая о Толботе. Уезжая ко двору, он пообещал что они проведут вместе все лето. Теперь ему предстояло вернуться в унылый, осиротевший дом, похоронить жену и носить траур по ней. Смерть Гертруды изменила все.
Несмотря на холод и сырость, Бесс все же заснула. Постепенно у нее согрелись спина и нога. Она потянулась, чувствуя, как приятное тепло охватывает все тело, и вдруг поняла, что не одна в постели.
— Ты приехал! — радостно шепнула Бесс. Он коснулся ее губ.
— Конечно, приехал.
Бесс с наслаждением прижалась к Шрусбери и приоткрыла губы, постанывая от предвкушения. Более привлекательного мужчины она никогда еще не встречала. Ее тело изнывало от желания. Бесс хотелось упиваться ласками его рук и губ, она мечтала, чтобы длинное твердое копье заполнило ее лоно, но больше всего на свете ее прельщал титул графини Шрусбери.
— Ты спятила? — Он отстранился и сел на постели. — Ты всего-навсего служанка!
Бесс вскочила, позабыв про свою наготу.
— Я Бесс Хардвик, а это имя ничем не хуже любого другого!
— Оно тебе идет, — осклабился лорд Толбот. — Мой фитиль и вправду стоит торчком.
Метнувшись к нему, Бесс вцепилась ногтями в смуглое высокомерное лицо:
— Ублюдок! Сукин сын! Развратник! Он засмеялся:
— Ты же сама соблазнила меня, Плутовка.
— Я не стану спать с тобой, Шру. Не буду твоей любовницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Кромп, сколько вы заплатили за скот? — Сто фунтов, миледи. Джеймс побагровел.
— Черт побери! Значит, мне останется только двести пятьдесят фунтов?
— Совсем забыла! Я выкупила твою закладную, Джеймс. Мистер Энтвистл, какая сумма указана в ней? Энтвистл деликатно прокашлялся.
— Двести пятьдесят фунтов, леди Сент-Лоу.
— Сука! Жадная, ненасытная тварь! Ты свела в могилу трех мужей, чтобы завладеть их деньгами, а теперь хочешь пустить по миру и меня!
— Тебя? Но согласно купчей, Хардвик принадлежит мне.
— Да, ума тебе не занимать! Ты просто смеешься надо мной!
— Нет, Джеймс. Сказать по правде, мне хочется плакать. — Ком в горле мешал Бесс говорить. Она поднялась из-за стола и посмотрела в окно на старый могучий дуб. Через пару минут Бесс овладела собой и решительно вернулась к столу. — Мистер Энтвистл, будьте любезны сжечь закладную и составить расписку о передаче пятисот фунтов. Как сказал мой брат, Хардвик стоит этих денег — по крайней мере для меня.
Бумаги вскоре были составлены, подписаны и скреплены печатями. В результате сделки Бесс достался Хардвик.
— Немедленно зарегистрируйте бумаги, мистер Энтвистл, — попросила она.
— Непременно, леди Сент-Лоу. — Поверенный сложил документы в кожаную папку. — Кстати, вы слышали печальную новость? О графине Шрусбери?
— Какую новость?
Вместо поверенного ей ответил Джеймс Кромп:
— Вчера ночью графиня скончалась. Сегодня утром об этом уже говорили в Дерби.
— А бедняга Шрусбери еще ничего не знает — он во дворце. Все произошло так внезапно! Для него смерть жены станет тяжким ударом.
— Пожалуй, — вымолвила Бесс, чуть не лишившись дара речи.
Всю дорогу до Чатсворта она молчала. Управляющий и секретарь скакали впереди, а Бесс двигалась неспешной рысью, впав в глубокую задумчивость. Едва переступив порог Чатсворта, она разыскала мать и тетку:
— Гертруда Толбот умерла!
— Когда? — ахнула Элизабет.
— Похоже, вчера ночью. Шрусбери при дворе. Ему понадобится два или три дня, чтобы добраться до дому. А я не знаю, как мне быть. Нанести Шрусбери визит или нет.
Мать пожала плечами:
— Конечно, поезжай!
Марселла остановила на Бесс понимающий взгляд:
— Поскольку вы со Шрусбери — соседи и давние друзья, твой визит не вызовет никаких подозрений. Передай семье покойной наши соболезнования и помоги, чем сможешь, пока не вернется Шрусбери.
— Конечно. Я возьму с собой Фрэнси — она знакома с Энн Герберт с детства.
Глава 35
Леди Сент-Лоу и ее старшую дочь встретили безутешные фрейлины Гертруды Толбот, растерянные, с покрасневшими от слез глазами. Когда одна из них сказала: «Он ненавидит нас всей душой!» — Бесс поняла, что фрейлины боятся оказаться на улице.
— Хотите проститься с графиней, миледи? Ее перенесли в часовню.
— Нет-нет! — поспешно ответила Бесс. — Мы приехали проведать детей.
— Маленькие дьяволята совсем отбились от рук. Это они во всем виноваты!
Эти слова не понравились Бесс. Она оглядела слуг, которые занавешивали окна черными портьерами.
— И все-таки я хотела бы увидеть детей.
— У юных леди есть гувернантки, а у джентльменов — гувернеры. Мы не имеем никакого отношения к младшим Толботам.
— Тем лучше для них! — раздраженно отозвалась Бесс. — Предупредите о нашем приезде кого следует. Шрусбери будет недоволен, узнав, что нас заставили стоять в холле!
Прошло немало времени, прежде чем Бесс провели в верхнюю гостиную и позволили поговорить с тремя младшими дочерьми Толбота — Кэтрин, Мэри и Грейс.
Двенадцатилетняя Кэтрин громко рыдала. Бесс обняла ее.
— Поплачь, поплачь, детка, тебе станет легче.
— Я хочу, чтобы приехал папа! Но мне так страшно… Он накажет нас!
— Кэтрин, милая, этого не будет. Папа любит вас!
Девятилетняя Грейс объяснила;
— Мы убили маму и за это будем гореть в аду.
Бесс всей душой потянулась к малышке. Она взяла ее на руки и усадила к себе на колени.
— Грейс, кто-то наболтал тебе чепухи. Вы не убивали свою маму. Она долго болела, а потом Господь взял ее к себе на небеса.
Грейс смотрела на Бесс серьезными темными глазами, пытаясь осмыслить ее слова. В этот момент в комнату вошли Фрэнсис Толбот и его молодая жена Энн Герберт.
— О, как я рада вам, леди Сент-Лоу! — воскликнула Энн.
— Ты уже замужняя дама. Зови меня просто Бесс. Пока Энн и Фрэнси обнимались, Грейс объявила:
— Бесс говорит, что мы не убивали маму, — это сделал Бог.
Когда появился Гилберт Толбот, дети собрались с духом и рассказали Бесс о бурной ссоре Фрэнсиса с матерью и о том, что все молодое поколение Толботов поддержало старшего брата. Замахнувшись на сына тростью, графиня упала на пол, забилась в судорогах и умерла.
Несколько часов Бесс убеждала детей в том, что они ни в чем не виноваты и никто их не обвиняет.
Наконец Грейс робко спросила:
— А папа накажет нас?
— Нет, милая, — заверила ее Бесс. — Я напишу ему письмо и отправлю с вашим братом Фрэнсисом. Завтра ваш отец уже будет дома. Он очень любит всех вас и будет о вас заботиться.
Бесс написала Шрусбери, что дети считают себя виновными в смерти матери: «Я знаю, ты сумеешь успокоить их, как когда-то успокоил меня. У тебя неиссякаемый запас сил, сострадания и поразительное умение утешать. Я всем сердцем сочувствую детям тебе, Шру».
Этой ночью Бесс долго лежала без сна, думая о Толботе. Уезжая ко двору, он пообещал что они проведут вместе все лето. Теперь ему предстояло вернуться в унылый, осиротевший дом, похоронить жену и носить траур по ней. Смерть Гертруды изменила все.
Несмотря на холод и сырость, Бесс все же заснула. Постепенно у нее согрелись спина и нога. Она потянулась, чувствуя, как приятное тепло охватывает все тело, и вдруг поняла, что не одна в постели.
— Ты приехал! — радостно шепнула Бесс. Он коснулся ее губ.
— Конечно, приехал.
Бесс с наслаждением прижалась к Шрусбери и приоткрыла губы, постанывая от предвкушения. Более привлекательного мужчины она никогда еще не встречала. Ее тело изнывало от желания. Бесс хотелось упиваться ласками его рук и губ, она мечтала, чтобы длинное твердое копье заполнило ее лоно, но больше всего на свете ее прельщал титул графини Шрусбери.
— Ты спятила? — Он отстранился и сел на постели. — Ты всего-навсего служанка!
Бесс вскочила, позабыв про свою наготу.
— Я Бесс Хардвик, а это имя ничем не хуже любого другого!
— Оно тебе идет, — осклабился лорд Толбот. — Мой фитиль и вправду стоит торчком.
Метнувшись к нему, Бесс вцепилась ногтями в смуглое высокомерное лицо:
— Ублюдок! Сукин сын! Развратник! Он засмеялся:
— Ты же сама соблазнила меня, Плутовка.
— Я не стану спать с тобой, Шру. Не буду твоей любовницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107