Руки у нее были свободны, и она села, первым делом ощупав шишку на затылке величиной с гусиное яйцо, и ноющий подбородок. Подвигав челюстью из стороны в сторону, она пришла к выводу, что у нее ничего не сломано, но не из человеколюбия сакского чудовища.
Услышав за спиной писк, она дернулась, отчего голова заболела сильнее. Крысы — сразу же поняла она. Ее бросили в сырое подземелье, и где-то поблизости были крысы.
Рейн встала, чтобы убедиться, насколько верны ее подозрения. Камера не больше чем восемь на восемь футов, под узким окном скамейка, в углу — бадья для помоев, на полу, у тонкой деревянной двери — глиняный кувшин с водой и доска с ломтиком заплесневелого хлеба и куском мяса, который обгрызала крыса.
В Рейн пробудился инстинкт выживания. Она жива. Селик жив. Пока только это важно. Надежда еще есть. Она собралась с духом, решительно ударила ногой крысу и взяла хлеб.
Взвизгнувший грызун мог позже вернуться за сероватым мясом, но хлеб был необходим ей самой. И вода, конечно.
К вечеру надежды Рейн поблекли. Хрипы и стоны, доносившиеся из соседних клетушек, говорили о том, что в подземной тюрьме она не одна. Никто ни разу не заглянул в ее камеру за весь день, и перед ней встала пугающая перспектива провести ночь в кишащей крысами дыре.
Рейн забралась на скамью, что делала уже в сотый раз, и выглянула в маленькое оконце. Она уже много раз взывала о помощи, но проходившие мимо люди не обращали на нее внимания. Теперь она легла на подоконник ноющим подбородком и без всякой надежды осмотрелась.
Слева появились два молодых человека в дорогой одежде. Один из них был темноволосый, лет двадцати с небольшим. Он шел быстрым шагом, на ходу громко споря со своим товарищем. Распахнулась подбитая мехом накидка, и Рейн увидела роскошную синюю тунику и сплетенный из серебряных нитей пояс. Когда он повернулся лицом, Рейн остолбенела. Господи Иисусе! Вылитый Эдди. Ее брат, который погиб в Ливане.
Волосы у Рейн встали дыбом, когда она разглядела брошь в виде дракона у него на плече. Рейн торопливо подняла свои две туники и порылась в потайном кармане. Слава Богу, стражники его не нашли. Она вытащила брошь и еще раз взглянула на приблизившегося мужчину. Обе броши были совершенно одинаковые.
Должно быть, это Эйрик, решила Рейн. Ее брат по отцу из прошлого. И брат Тайкира.
— Эйрик, — с надеждой позвала она, но он не услышал. — Эйрик!
Он не замечал ее. Еще минута, и он пройдет мимо, и тогда исчезнет последняя надежда на освобождение.
«Господи, ну помоги же мне», — взмолилась Рейн.
— Эйрик! — изо всех сил крикнула она, и слабый ветерок подхватил ее вопль о помощи.
Эйрик повернулся в ее сторону и недоуменно сдвинул темные брови.
— Эйрик! — вопила она.
Он подошел ближе, не обращая внимания на возражения спутника, который хотел вернуться в приемную замка, и присел, всматриваясь в маленькое окошечко.
— Эйрик. Слава Богу, ты наконец услышал меня. Скорее. Ты должен забрать меня отсюда. Я — твоя сестра. О, я знаю, тебе никто обо мне не говорил, но я все объясню потом. Только заставь стражников отпустить меня. Мы должны помочь Селику. Поторопись!
— У меня нет сестры, — сказал Эйрик и хотел было отойти от окна.
— Есть. Я — Рейн. Торейн Джордан. Дочь Руби. Смотри, — сказала она, показывая ему брошь.
— Дай мне взглянуть, — прорычал он, пытаясь выхватить у нее брошь, но Рейн отвела руку, чтобы он не мог до нее дотянуться.
Если она отдаст брошь, у нее не останется никаких доказательств того, что она — это она. Забавно, но ей никогда не приходила в голову мысль о бесценности фамильных сокровищ как удостоверений личности. Она даже истерично хихикнула.
Эйрик вглядывался в нее, стараясь определить характерные семейные черты.
— К черту! — Он встал и пошел прочь.
Не веря собственным глазам, она смотрела на его удаляющуюся спину. Он ей не поверил! Рейн села на скамью, и слезы потекли у нее из глаз. Не так уж она беспокоилась о себе. Больше о Селике. Ей было отчаянно страшно, ведь проклятые саксы уже неделю пытают его.
Скрип дверных петель привлек внимание Рейн, и в камеру вошел Эйрик.
Он наклонил голову, чтобы не удариться, и камера как будто стала еще меньше. Эйрик холодно смотрел на нее.
— Говори, — приказал он.
— Садись, — пригласила его Рейн, смахивая с глаз слезы и указывая на скамью, на которой все еще сидела. — Не хочешь что-нибудь выпить или закусить? — спросила она с издевательским гостеприимством.
— Твой сарказм неуместен, женщина, — резко ответил Эйрик. — Я не знаю, кто ты, но ты не моя сестра.
Рейн встала и пошла к нему, с трудом сдерживая себя. Встав прямо перед ним, она уперла руки в бока и свирепо уставилась на него.
Эйрик окинул ее презрительным взглядом.
— Ты большая… для женщины, вот что.
— Высокая.
— Что?
— Высокая. Я высокая, а не большая, средневековый сопляк.
Его губы дрогнули в улыбке:
— Сопляк. Это слово я знаю. От…
Он умолк, округлив глаза от неожиданного воспоминания, и, взяв ее за руку, повел к двери.
— Пойдем. Поговорим в моей комнате.
Стражник, почти не возражая, позволил Эйрику вывести ее из тюрьмы. Наверняка, он занимает высокое положение при дворе короля Ательстана.
И Рейн вспомнила, как Тайкир говорил ей что-то о влиятельности Эйрика. Почему бы ему не помочь Селику?
Маленькая, но богато убранная комната Эйрика была в отдаленном коридоре замка Винчестер, любимой резиденции короля. Сейчас, когда они остались одни, Рейн ничего не могла с собой поделать. Она бросилась к Эйрику на грудь и крепко его обняла.
— О Господи, ты даже не представляешь, до чего ты похож на моего брата Эдди. Я и не знала, что так сильно скучаю по нему, пока не увидела тебя. Вы похожи как близнецы.
— И где же этот Эдди сейчас? — помедлив, спросил Эйрик, отводя руки Рейн.
— Он умер, — сказала Рейн, шмыгнув носом. — Убит в Ливане больше десяти лет назад. Он служил в военно-морских силах и…
Ее слова повисли в воздухе, и она поняла, что Эйрик понятия не имеет о военно-морских силах и о Ливане и смотрит на нее с очевидной подозрительностью.
Рейн склонила голову, стараясь собраться с силами, и только тут заметила, что ее руки все еще сжаты в кулаки. Она вспомнила о драконе и разжала кулак. Мама говорила, что брошь подарил ей ее муж Торк. Не в состоянии придумать, что еще сказать Эйрику, чтобы убедить его, она просто протянула ему брошь.
Он жестом пригласил Рейн занять единственный в комнате стул, а сам сел на постель и вытянул длинные ноги. Сняв с плеча свою брошь, отчего с него упала отороченная мехом накидка, он долго сравнивал обе броши. Рейн показалось, что она увидела глубоко запрятанное страдание в его светлых голубых глазах.
Наконец он посмотрел на нее.
— Рассказывай, — хрипло потребовал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Услышав за спиной писк, она дернулась, отчего голова заболела сильнее. Крысы — сразу же поняла она. Ее бросили в сырое подземелье, и где-то поблизости были крысы.
Рейн встала, чтобы убедиться, насколько верны ее подозрения. Камера не больше чем восемь на восемь футов, под узким окном скамейка, в углу — бадья для помоев, на полу, у тонкой деревянной двери — глиняный кувшин с водой и доска с ломтиком заплесневелого хлеба и куском мяса, который обгрызала крыса.
В Рейн пробудился инстинкт выживания. Она жива. Селик жив. Пока только это важно. Надежда еще есть. Она собралась с духом, решительно ударила ногой крысу и взяла хлеб.
Взвизгнувший грызун мог позже вернуться за сероватым мясом, но хлеб был необходим ей самой. И вода, конечно.
К вечеру надежды Рейн поблекли. Хрипы и стоны, доносившиеся из соседних клетушек, говорили о том, что в подземной тюрьме она не одна. Никто ни разу не заглянул в ее камеру за весь день, и перед ней встала пугающая перспектива провести ночь в кишащей крысами дыре.
Рейн забралась на скамью, что делала уже в сотый раз, и выглянула в маленькое оконце. Она уже много раз взывала о помощи, но проходившие мимо люди не обращали на нее внимания. Теперь она легла на подоконник ноющим подбородком и без всякой надежды осмотрелась.
Слева появились два молодых человека в дорогой одежде. Один из них был темноволосый, лет двадцати с небольшим. Он шел быстрым шагом, на ходу громко споря со своим товарищем. Распахнулась подбитая мехом накидка, и Рейн увидела роскошную синюю тунику и сплетенный из серебряных нитей пояс. Когда он повернулся лицом, Рейн остолбенела. Господи Иисусе! Вылитый Эдди. Ее брат, который погиб в Ливане.
Волосы у Рейн встали дыбом, когда она разглядела брошь в виде дракона у него на плече. Рейн торопливо подняла свои две туники и порылась в потайном кармане. Слава Богу, стражники его не нашли. Она вытащила брошь и еще раз взглянула на приблизившегося мужчину. Обе броши были совершенно одинаковые.
Должно быть, это Эйрик, решила Рейн. Ее брат по отцу из прошлого. И брат Тайкира.
— Эйрик, — с надеждой позвала она, но он не услышал. — Эйрик!
Он не замечал ее. Еще минута, и он пройдет мимо, и тогда исчезнет последняя надежда на освобождение.
«Господи, ну помоги же мне», — взмолилась Рейн.
— Эйрик! — изо всех сил крикнула она, и слабый ветерок подхватил ее вопль о помощи.
Эйрик повернулся в ее сторону и недоуменно сдвинул темные брови.
— Эйрик! — вопила она.
Он подошел ближе, не обращая внимания на возражения спутника, который хотел вернуться в приемную замка, и присел, всматриваясь в маленькое окошечко.
— Эйрик. Слава Богу, ты наконец услышал меня. Скорее. Ты должен забрать меня отсюда. Я — твоя сестра. О, я знаю, тебе никто обо мне не говорил, но я все объясню потом. Только заставь стражников отпустить меня. Мы должны помочь Селику. Поторопись!
— У меня нет сестры, — сказал Эйрик и хотел было отойти от окна.
— Есть. Я — Рейн. Торейн Джордан. Дочь Руби. Смотри, — сказала она, показывая ему брошь.
— Дай мне взглянуть, — прорычал он, пытаясь выхватить у нее брошь, но Рейн отвела руку, чтобы он не мог до нее дотянуться.
Если она отдаст брошь, у нее не останется никаких доказательств того, что она — это она. Забавно, но ей никогда не приходила в голову мысль о бесценности фамильных сокровищ как удостоверений личности. Она даже истерично хихикнула.
Эйрик вглядывался в нее, стараясь определить характерные семейные черты.
— К черту! — Он встал и пошел прочь.
Не веря собственным глазам, она смотрела на его удаляющуюся спину. Он ей не поверил! Рейн села на скамью, и слезы потекли у нее из глаз. Не так уж она беспокоилась о себе. Больше о Селике. Ей было отчаянно страшно, ведь проклятые саксы уже неделю пытают его.
Скрип дверных петель привлек внимание Рейн, и в камеру вошел Эйрик.
Он наклонил голову, чтобы не удариться, и камера как будто стала еще меньше. Эйрик холодно смотрел на нее.
— Говори, — приказал он.
— Садись, — пригласила его Рейн, смахивая с глаз слезы и указывая на скамью, на которой все еще сидела. — Не хочешь что-нибудь выпить или закусить? — спросила она с издевательским гостеприимством.
— Твой сарказм неуместен, женщина, — резко ответил Эйрик. — Я не знаю, кто ты, но ты не моя сестра.
Рейн встала и пошла к нему, с трудом сдерживая себя. Встав прямо перед ним, она уперла руки в бока и свирепо уставилась на него.
Эйрик окинул ее презрительным взглядом.
— Ты большая… для женщины, вот что.
— Высокая.
— Что?
— Высокая. Я высокая, а не большая, средневековый сопляк.
Его губы дрогнули в улыбке:
— Сопляк. Это слово я знаю. От…
Он умолк, округлив глаза от неожиданного воспоминания, и, взяв ее за руку, повел к двери.
— Пойдем. Поговорим в моей комнате.
Стражник, почти не возражая, позволил Эйрику вывести ее из тюрьмы. Наверняка, он занимает высокое положение при дворе короля Ательстана.
И Рейн вспомнила, как Тайкир говорил ей что-то о влиятельности Эйрика. Почему бы ему не помочь Селику?
Маленькая, но богато убранная комната Эйрика была в отдаленном коридоре замка Винчестер, любимой резиденции короля. Сейчас, когда они остались одни, Рейн ничего не могла с собой поделать. Она бросилась к Эйрику на грудь и крепко его обняла.
— О Господи, ты даже не представляешь, до чего ты похож на моего брата Эдди. Я и не знала, что так сильно скучаю по нему, пока не увидела тебя. Вы похожи как близнецы.
— И где же этот Эдди сейчас? — помедлив, спросил Эйрик, отводя руки Рейн.
— Он умер, — сказала Рейн, шмыгнув носом. — Убит в Ливане больше десяти лет назад. Он служил в военно-морских силах и…
Ее слова повисли в воздухе, и она поняла, что Эйрик понятия не имеет о военно-морских силах и о Ливане и смотрит на нее с очевидной подозрительностью.
Рейн склонила голову, стараясь собраться с силами, и только тут заметила, что ее руки все еще сжаты в кулаки. Она вспомнила о драконе и разжала кулак. Мама говорила, что брошь подарил ей ее муж Торк. Не в состоянии придумать, что еще сказать Эйрику, чтобы убедить его, она просто протянула ему брошь.
Он жестом пригласил Рейн занять единственный в комнате стул, а сам сел на постель и вытянул длинные ноги. Сняв с плеча свою брошь, отчего с него упала отороченная мехом накидка, он долго сравнивал обе броши. Рейн показалось, что она увидела глубоко запрятанное страдание в его светлых голубых глазах.
Наконец он посмотрел на нее.
— Рассказывай, — хрипло потребовал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93