А состарившись, я ослабела. Иногда мне страшно умирать, а иногда я чувствую, что уже ничего не боюсь. Тело у меня стало дряблым, я хромаю и похожа на старое дерево осенью, которое растеряло листья и медленно угасает. Но когда-то ведь я была очень красивой, и этого я никогда не забуду.
Я плохо сплю по ночам, и иногда мысли мои путаются, затуманивая рассудок. Образы и воспоминания прошлого переплетаются с настоящим, и тогда я прихожу в замешательство и теряюсь. Комнатка моя очень маленькая, темная и голая. В ней пахнет плесенью, а когда снаружи идет дождь, по стенам сочится влага.
14 августа 1793 года.
После стольких месяцев, когда у меня не было менструаций, теперь кровь из меня течет безостановочно. Розали уносит испачканное белье и приносит мне чистое, но я все равно меняю его очень часто, и лишь тонкая дырявая ширма в такие моменты отделяет меня от стражников. Мне часто бывает стыдно, и я теряюсь. Грязный черноволосый вор по имени Барассен, губы которого растянуты в вечной ухмылке, в любое время дня и ночи приходит ко мне, чтобы вынести ночной горшок. Он придумал, как зарабатывать на мне деньги: в обмен на несколько монет он приводит в камеру желающих поглазеть на меня.
Я представляю собой прелюбопытное зрелище и знаю это. Бывшая королева, некогда жившая в роскошном дворце, полном золота и мрамора, хрустальных канделябров и бархатных занавесей, теперь сидит в крошечной тюремной камере с покрытыми плесенью стенами и несколькими жалкими предметами мебели. Здесь у меня всего два платья, рваное черное и просто белое утреннее. Розали каждый вечер отдает в чистку мою единственную пару запыленных черных туфель. Она шепчет мне на ухо, что многие здешние заключенные, по большей части аристократы, приходят на кухню, чтобы засвидетельствовать свое почтение моим туфелькам, даже трепетно целуют их!
Я очень тронута этими рассказами, они хотя бы немного утешают меня. Разумеется, я понимаю, что узники лишь отдают дань уважения моему покойному супругу, а не мне. Для них я всего лишь символ того, что они потеряли.
27 августа 1793 года.
Чудо из чудес, я просто не могу поверить в то, что произошло! Прошлым вечером, около девяти часов, как раз тогда, когда охранники в моей комнате напились допьяна и уже начали дремать, волосатый ухмыляющийся Барассен привел ко мне очередного посетителя, которого сопровождал огромный волкодав.
– Вот она, заключенная номер 280, бывшая королева. Говорят, что надолго она здесь не задержится.
Стражники лениво заерзали в своих креслах, когда Барассен впустил в камеру посетителя, но не обратили на него особого внимания. Они уже привыкли к тому, что на меня приходят посмотреть, как на диковинку.
Стоило мне увидеть Малачи, который подбежал ко мне и принялся облизывать мои руки влажным розовым языком, как я поняла, что пришел Аксель. Дыхание у меня прервалось, и я старалась не смотреть на него. Я почувствовала, как кровь прилила у меня к щекам.
Он разразился громким и грубым смехом.
– Ага, так это она, получается? Какое зрелище! Как низко пали великие, да?
До меня донесся звон монет. Аксель передавал деньги, причем очень много, Барассену и стражникам.
– Вот, держите. Кстати, почему бы вам не спуститься в таверну и не принести нам хорошего винца? Да и сами можете угоститься, пока будете ходить за ним.
– Благодарим вас, месье. Вы щедрый человек.
Троица стражников удалилась, заперев за собой дверь и оставив меня с Акселем наедине. Он подошел к двери, прислушался и, убедившись, что стражники ушли, подошел ко мне и заключил в свои объятия.
Мы долго стояли обнявшись, и для меня более ничего не имело значения. Я ощущала лишь покой и безопасность, тепло его тела, знакомый запах и исходящие от него волны уверенности и жизненной силы.
– У нас очень мало времени, – сказал, наконец, Аксель, и подвел меня к маленькому столу, за который мы и присели. – В ночь на пятнадцатое сентября я приду за вами, примерно в полночь, – пояснил он. – В одной из камер в этом крыле состоится прощальный банкет. Рыцари «Золотого кинжала» будут прислуживать за столом и стоять на страже. Ваших охранников пригласят на банкет, который постепенно превратится в вакханалию. А мы с вами тем временем ускользнем. Я подкупил одного их стражников, чтобы он выпустил нас через главные ворота тюрьмы.
– А мои дети?
– Лейтенант де ля Тур выкрадет их из Темпля и привезет туда, где будем ждать мы с вами. – Он взял меня за руку и улыбнулся. – Вам нечего бояться. На этот раз у нас все получится. Вот увидите.
– Куда же мы направимся?
– В Швецию. Во Фреденхольм. Ведь вам понравилось там, помните? Там тихо, красиво и спокойно. Там мы будем в безопасности, вдали от безумия Робеспьера и его Комитета бдительности. Он же сумасшедший! Надеюсь, вы понимаете это.
– Знаю. Я встречалась с ним.
– О вашей встрече известно всем. Вы самая храбрая из женщин, которые когда-либо жили на земле.
– Сегодня вечером я чувствую себя и самой счастливой.
– Помните деревенскую свадьбу, на которой мы были во Фреденхольме?
– Конечно.
– Когда мы приедем туда, мой любимый маленький ангел, то устроим еще одну свадьбу, на этот раз для себя, не возражаете? Вы согласны?
И тут я заплакала, я просто не могла сдержать слез.
– Из меня получится ужасно старая, сломленная невеста.
– Для меня, моя дорогая девочка, вы всегда будете самой красивой невестой, и над вами всегда будет сиять солнце. А потом мы начнем откармливать вас добрыми шведскими тортами, пирожными, пирогами, морошкой и рыбой.
Сейчас я могу думать лишь о его улыбке и о любви, светившейся в милых глазах. Он придет за мной. Я знаю, он придет обязательно. Осталось всего девятнадцать дней. Понятно, что за девятнадцать дней много чего может случиться. Тем не менее, я верю Акселю.
Ах, если бы только я могла шепнуть словечко Луи-Шарлю и Муслин, чтобы и они оставшиеся дни провели в радостном ожидании.
Я считаю часы, оставшиеся до моего освобождения.
5 сентября 1793 года.
Осталось всего десять дней. Он придет за мной. Придет обязательно.
13 сентября 1793 года.
Как медленно тянется время! Но теперь, когда день побега близок, мне страшно. Я молюсь об освобождении.
17 сентября 1793 года.
Все было организовано очень умело. Аксель спланировал буквально все, вплоть до последней мелочи, и он ничего не упустил из виду.
Следует заметить, что без помощи Барассена (который, как оказалось, входил в число рыцарей «Золотого кинжала», так что я серьезно ошибалась на его счет) и нескольких чиновников, которых Аксель подкупил изрядными суммами в австрийском и шведском золоте, наш план не удался бы. Нам также оказала содействие и Элеонора Салливан, одолжившая Акселю свой экипаж.
Розали Ламорлиер, моя служанка, ничего не знала о готовящемся побеге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92