При стуке подъехавшей тележки дверь постоялого двора отворилась, и в ней появилась женщина с фонарем в руке.
— Можно здесь переночевать? — спросил мужчина в блузе, сильно хлопнув бичом.
— Можно, почтеннейший, пожалуйста, — отвечала толстая женщина.
— Есть ли у вас конюшня и сарай?
— Как же, есть.
— А корм для лошади?
— Сколько угодно. Тоанет! — крикнула женщина. — Ступай, отвори сарай!
Ворота сарая отворились, мужчина въехал туда и проворно спрыгнул на землю.
— Вычисти, милочка, мою лошадку, —сказал он, взяв за подбородок хорошенькую кухарочку, которая поспешно распрягала лошадь.
— Будьте спокойны, — отвечала кухарка, лукаво улыбаясь, — я умею обращаться с лошадьми: у нас их целых три.
— Значит, вы держите почту?
— Как же, держим, — отвечал трактирщик, прибежавший в сарай. — Но теперь дело это идет весьма плохо.
Трактирщик был мужчина лет шестидесяти, но еще бодрый и с румянцем на лице, выражающем доброту и веселость. Проезжий был молодой человек с рыжей бородой.
Пока управлялись с лошадью, он пошел с трактирщиком в дом и сел у камина.
— Позвольте спросить — откуда вы едете?
— Из Мелуна.
— А куда?
— В Париж.
— Вы останетесь у нас ночевать?
— Гм… право, еще не знаю. Это зависит, в каком расположении я буду после ужина. А давно вы держите почту? — спросил проезжий после короткого молчания.
— Это ремесло переходит в нашей семье от отца к сыну — лет сто уже.
— И теперь, вы говорите, оно невыгодное дело?
— Да. С тех пор, как устроили эти проклятые железные дороги, круглый год иногда не проедет и одного почтового экипажа.
— А курьеры?
— Весьма редко. Две недели тому назад проехал один в Россию и сказал, что проедет обратно в конце этого месяца. Я дал ему до Мелуна самую лучшую лошадь.
— Сколько у вас лошадей?
— Три.
— Хорошие?
— Лошади хорошие, только сегодня они сильно измучены: две только недавно воротились из Мелуна, а третья сейчас только от сохи. Если курьер этот проедет сегодня, то ему, пожалуй, придется отправляться далее пешочком.
— Почтеннейший, — сказала вошедшая в эту минуту женщина, — не угодно ли поужинать с нами?
— С удовольствием, тетка, — отвечал приезжий.
— Так милости просим.
Он сел между хозяином и хозяйкой, ел за двоих, пил за троих и затем, закурив трубочку, сел опять к камину.
— Хозяин, — проговорил он, — я ночую у вас. Разбудите меня на рассвете.
В это время послышался на улице лошадиный топот.
— Недостает только, чтобы это был курьер, — проговорил трактирщик, — черт бы его побрал!
— Эй, почта! — послышалось на улице. Кухарка побежала отворять.
— Это он, — сказал раздосадованный трактирщик.
— Скорее седлайте мне лошадь! — крикнул курьер.
— У меня нет лошадей, почтенный.
— Как «нет»?!
— Есть, да измучены.
— Но мне необходимо приехать в Париж сегодня ночью.
— Делать нечего. Придется вам здесь переночевать, завтра на рассвете я дам вам хорошую лошадь.
— Но мне необходимо ехать сейчас.
— Послушайте, — заговорил проезжий, подходя к курьеру, — если вы не пожалеете двухсот су, я повезу вас в Париж.
— Разве у вас есть лошадь?
— Великолепная. И тележка моя катится, что твой луидор.
— Великолепно! А во сколько времени вы надеетесь доехать до Парижа?
— В два часа ночи мы будем там. Эй, девочка! Дай-ка моей лошади шесть гарнцев овса, — приказал проезжий хриплым голосом.
Курьер был высокий, широкоплечий мужчина лет сорока пяти.
Войдя в трактир, он сел у камина против своего будущего проводника и заговорил с ним:
— Так у вас есть лошадь?
— Да, нормандской породы, которая бежит по пяти лье в час.
— И экипаж?
— Красивая легкая тележка.
— Отлично, потому что у меня уже сильно болят ноги от верховой езды.
— Вы, верно, издалека едете?
— Из России.
— Полноте шутить, — сказал проезжий.
— Честное слово, — отвечал курьер и, указав на кожаную сумку, надетую через плечо, прибавил:— Нельзя поверить, что я проскакал такой путь из-за двух пустых бумажонок.
— Верно, банковые билеты? — спросил наивно проезжий.
— О, нет, — сказал курьер, улыбнувшись, — два письма. Но тот, кто послал меня за ними, ценит их, по-видимому, очень дорого.
Пока закладывали лошадь, проезжий с курьером выпили по большому стакану водки.
— Ну, теперь поедем, — сказал проезжий, — я довезу вас до Парижа в полтора часа и надеюсь, что вы не поскупитесь.
— О! — отвечал курьер. — Я заплачу вам тогда вместо двухсот четыреста су.
Заплатив хозяину, что следовало, они вышли на двор, сели в тележку и весьма быстро помчались по дороге в Париж.
— Вы, кажется, порядком устали? — спросил курьера его проводник.
— Да, признаюсь.
— Так растянитесь в тележке и спите себе, сколько угодно.
— Нет, не хочу: в лесу небезопасно.
— Полноте! Я уже более десяти лет езжу по ночам из Мелуна в Париж, и со мной никогда ничего не случалось. Я даже не беру с собой оружия.
— А я не так доверчив, — сказал курьер и, распахнув свой плащ, показал своему провожатому пару пистолетов, заткнутых за пояс. — К тому же, взгляните на меня, я и без оружия не сдамся дешево, несмотря на сильную усталость.
— Это видно по первому взгляду на вас, — сказал провожатый, принужденно улыбнувшись. — Скажите, пожалуйста, — проговорил он после короткого молчания, — к чему эти бумаги, за которыми вы так далеко ездили?
— Это два письма, касающиеся женитьбы, как уверял меня камердинер иностранного вельможи, у которого находились эти письма, они должны, кажется, устроить брак одного господина, впрочем, это не мое дело…
— Ах, черт возьми! — вскричал вдруг провожатый. — Свечка в фонаре догорела. Привстаньте немножко, — сказал он курьеру, — приподнимите подушку и посмотрите, нет ли в ящике свечки.
Курьер поднял одной рукой подушку, зажег спичку и, став на колени, засунул голову под сиденье.
В это время провожатый схватил мощною рукою курьера и вонзил ему в ключицу кинжал по самую рукоятку.
Бедный курьер испустил дух без малейшего крика. Удар кинжала убил его мгновенно.
Незнакомец посадил скорченное тело прямо, затем взял вожжи и пустил свою лошадь во весь опор.
Спустя десять минут он остановился, раздел курьера с головы до ног, взвалил на плечи мертвое тело и потащил его в лес, где и бросил.
Затем он вынул из кармана свечку, зажег ее и внимательно осмотрел тележку, свою одежду и руки — нет ли на них кровавых пятен.
Связав платье курьера и в середину положив большой камень, он отправился по дороге в Париж.
Доехав до Шарантонского моста, он бросил в реку одежду курьера, которая сейчас же пошла ко дну.
Спустя двадцать минут он подъехал к заставе и, остановясь у трактира, вышел из тележки.
— Поберегите мою лошадь, — сказал он выбежавшему конюху, — я вернусь через полчаса.
Он вошел в Париж и вскоре затерялся в толпе запоздалых жителей предместий, возвращавшихся из увеселительных мест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42