Его лицо потемнело и на глаза навернулись слезы не от унижения, а оттого, что отказ рыцаря допустить его к королеве разрушил его надежды на осуществление заветной мечты.
Но, по счастью, капитан Люкке, объезжая ряды своих драгун, случайно оказался возле того места, куда оттеснили беднягу. Заметив его, Ивер дерзнул предпринять последнюю отчаянную попытку. Он протянул руки к Каю и закричал:
— Господин офицер! Господин офицер! Помогите мне!
Кай услышал этот жалобный вопль, который разнесся по всему двору. Он обернулся и увидел Ивера. Судьба, словно нарочно, подстраивала так, что Кай всегда становился Кербицу поперек дороги.
— Чего тебе надо, приятель? — спросил он.
— Ах, господин военачальник! Вы не узнаете меня?
— А-а, это ты! Как же! Вчера ты повстречался нам в лесу!
— Ну да, это я. Вы пообещали снять с меня бесчестье, а эти господа говорят, сейчас не время, и смеются надо мной и гонят меня.
Кай почувствовал, что он в долгу перед бродягой: ведь это его подвиг вызволил Кая из беды. Поэтому он ответил:
— Потерпи, друг мой. Сейчас мы посмотрим, что можно для тебя сделать.
В эту минуту двери распахнулись, и королевская чета стала спускаться вниз по ступеням. На лице королевы играла довольная улыбка, хотя король все еще задумчиво хмурился. Литавры и трубы встретили появление королевской четы.
Капитан Люкке держался у самой кареты королевы. Рядом с ним стоял Ивер с шапкой в руках. Фогт несколько раз пытался оттащить его в сторону, но после ободрительных слов, сказанных Каем, к Иверу вернулось мужество, и он отчаянно упирался. Эта борьба привлекла внимание королевы. Она вопросительно поглядела на бродягу и подошла ближе. Фогт тотчас отступил к лестничной балюстраде, а бродяга, склонив голову, опустился на колени перед королевой.
— Что нужно этому человеку? — спросила София-Амалия.
Капитан низко поклонился и ответил:
— Он уповает на королевскую милость.
— Кто он такой?
— Он был вчера в лесу во время охоты на кабана.
— А-а, верно. Мы обещали ему награду.
— Он выбрал неудачное время, чтобы напомнить нам об этом, — заметил король.
— Всемилостивейший король! — пробормотал Ивер. — Я пришел сюда еще до рассвета.
— Чего же он хочет? — спросил король.
— Сама не знаю, — ответила София-Амалия, — но раз уж вы, капитан Люкке, стали его заступником, объясните его величеству, чего хочет этот человек.
— Он молит, чтобы с него сняли бесчестье.
— Сняли бесчестье? — изумленно повторил король.
— Да, ваше королевское величество, — подхватил Ивер, которому ласковое выражение королевского лица придало духу. — Я всей душой хочу стать честным человеком, ведь я нищий бродяга, порядочным людям зазорно водиться со мной. Но вчера королева обещала снять с меня бесчестье.
— У нас в стране был в старину такой обычай, — пояснил Кай, — с человека снимали бесчестье, подняв знамена над его склоненной головой.
Кербиц, все время державшийся за спиной королевы, при этих словах Кая вытянул шею из воротника своего плаща.
— Господин капитан, кажется, изволил забыть, что в настоящую минуту здесь нет никакого знамени.
— Нет, не забыл, — возразил Кай, учтиво поклонившись рыцарю, — но подумал, что, если их величества пожелают исполнить просьбу этого человека, можно обойтись и без знамени. Ведь старая датская поговорка недаром гласит: «Кого король коснулся, тот честным обернулся».
Пока Кай произносил эти слова, королева скользнула взглядом по обоим соперникам. Рыцарь сутуло ежился, кутаясь в плащ, его бледное лицо посинело от холода, да вдобавок оно было обезображено злобой — ведь он чувствовал, что Кай снова одержал над ним верх. Стройный, изящный капитан никогда еще так не выигрывал в сравнении с ним.
— По-моему, рыцарь Кербиц прав, — сказала София-Амалия, посмотрев на Кая. — Раз уж при этой церемонии принято поднимать знамя, мы не должны отступать от старого обычая. Но я не хочу отказываться от своего слова, — добавила она, обращаясь к королю. — Тем более, вашему величеству нужны сейчас храбрые солдаты, а этот человек только и ждет минуты, когда его сочтут достойным послужить родине.
— Ну что ж, мы готовы исполнить его желание, — ответил король.
— Господин фон Кербиц, — сказала королева, указав рыцарю на фогта, — благоволите принести нам протазан этого человека.
Кербиц с удивлением повиновался. Королева развернула свой носовой платок и привязала его концом к острию копья. В эту минуту солнце, уже поднявшееся высоко в небе, затопило своими лучами двор и осветило происходящую сцену, которая вызывала улыбки и смешки придворных, но для Ивера знаменовала торжественнейшее событие в его жизни.
Он стоял на коленях перед королевой, низко склонив голову и сжимая шапку в руках. По знаку Кая барабанщик и два трубача, составлявшие полковой оркестр, выехали вперед. Драгуны взяли сабли на караул.
И в тот же миг из толпы раздался голос:
— Шапки долой!
Никто не знал, откуда раздался этот голос, но все повиновались. Заиграли трубы, королева подняла над головой бродяги протазан с развевающимся на нем платком, а когда музыка смолкла, король подошел к Иверу и возложил ему на голову свою руку.
— Встань, сын мой, — сказал он. — Во имя божье отныне ты честный и незапятнанный человек.
— Его величество исполнил твою просьбу, — сказала королева Иверу. — Есть ли у тебя еще какие-нибудь желания?
Ивер встал, помотал головой и прошептал:
— Никаких.
— Ну что ж, — сказала королева, вынимая из кошелька золотые монеты. — В таком случае ты можешь осуществить свою заветную мечту и встать в ряды защитников родной страны. Объявляю тебя нашим воином — отныне ты будешь служить правому делу.
С этими словами королева бросила в шапку бродяги три золотые монеты.
Ивер вспыхнул, растерянно посмотрел на монеты, лежавшие у него в шапке, потом взял две из них, прижал к своим губам и положил на землю, у ног королевы. А третью монету поднял высоко над головой, издал громкий, торжествующий клич и, раздвинув ряды зевак, которые теснее сгрудились вокруг кареты, скрылся в толпе.
Проводив Ивера взглядом, король поманил к себе капитана Люкке:
— Если этот человек пожелает пойти на службу в наши войска, господин капитан, проследите за тем, чтобы его приняли.
— Он уже принят в число солдат вашего величества, — вдруг произнес где-то поблизости глубокий, уверенный голос.
Король обернулся и увидел Свена-Предводителя, который, держа Ивера за руку, с улыбкой обнажил голову перед королем.
— Пусть он останется у меня, — продолжал Свен. — Я знаю этого человека лучше, чем капитан, и мне легче решить, где он может принести большую пользу.
— Ну что же, он в хороших руках, раз он попал к тебе, Предводитель энгов! — отозвался король, одобрительно кивнув головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Но, по счастью, капитан Люкке, объезжая ряды своих драгун, случайно оказался возле того места, куда оттеснили беднягу. Заметив его, Ивер дерзнул предпринять последнюю отчаянную попытку. Он протянул руки к Каю и закричал:
— Господин офицер! Господин офицер! Помогите мне!
Кай услышал этот жалобный вопль, который разнесся по всему двору. Он обернулся и увидел Ивера. Судьба, словно нарочно, подстраивала так, что Кай всегда становился Кербицу поперек дороги.
— Чего тебе надо, приятель? — спросил он.
— Ах, господин военачальник! Вы не узнаете меня?
— А-а, это ты! Как же! Вчера ты повстречался нам в лесу!
— Ну да, это я. Вы пообещали снять с меня бесчестье, а эти господа говорят, сейчас не время, и смеются надо мной и гонят меня.
Кай почувствовал, что он в долгу перед бродягой: ведь это его подвиг вызволил Кая из беды. Поэтому он ответил:
— Потерпи, друг мой. Сейчас мы посмотрим, что можно для тебя сделать.
В эту минуту двери распахнулись, и королевская чета стала спускаться вниз по ступеням. На лице королевы играла довольная улыбка, хотя король все еще задумчиво хмурился. Литавры и трубы встретили появление королевской четы.
Капитан Люкке держался у самой кареты королевы. Рядом с ним стоял Ивер с шапкой в руках. Фогт несколько раз пытался оттащить его в сторону, но после ободрительных слов, сказанных Каем, к Иверу вернулось мужество, и он отчаянно упирался. Эта борьба привлекла внимание королевы. Она вопросительно поглядела на бродягу и подошла ближе. Фогт тотчас отступил к лестничной балюстраде, а бродяга, склонив голову, опустился на колени перед королевой.
— Что нужно этому человеку? — спросила София-Амалия.
Капитан низко поклонился и ответил:
— Он уповает на королевскую милость.
— Кто он такой?
— Он был вчера в лесу во время охоты на кабана.
— А-а, верно. Мы обещали ему награду.
— Он выбрал неудачное время, чтобы напомнить нам об этом, — заметил король.
— Всемилостивейший король! — пробормотал Ивер. — Я пришел сюда еще до рассвета.
— Чего же он хочет? — спросил король.
— Сама не знаю, — ответила София-Амалия, — но раз уж вы, капитан Люкке, стали его заступником, объясните его величеству, чего хочет этот человек.
— Он молит, чтобы с него сняли бесчестье.
— Сняли бесчестье? — изумленно повторил король.
— Да, ваше королевское величество, — подхватил Ивер, которому ласковое выражение королевского лица придало духу. — Я всей душой хочу стать честным человеком, ведь я нищий бродяга, порядочным людям зазорно водиться со мной. Но вчера королева обещала снять с меня бесчестье.
— У нас в стране был в старину такой обычай, — пояснил Кай, — с человека снимали бесчестье, подняв знамена над его склоненной головой.
Кербиц, все время державшийся за спиной королевы, при этих словах Кая вытянул шею из воротника своего плаща.
— Господин капитан, кажется, изволил забыть, что в настоящую минуту здесь нет никакого знамени.
— Нет, не забыл, — возразил Кай, учтиво поклонившись рыцарю, — но подумал, что, если их величества пожелают исполнить просьбу этого человека, можно обойтись и без знамени. Ведь старая датская поговорка недаром гласит: «Кого король коснулся, тот честным обернулся».
Пока Кай произносил эти слова, королева скользнула взглядом по обоим соперникам. Рыцарь сутуло ежился, кутаясь в плащ, его бледное лицо посинело от холода, да вдобавок оно было обезображено злобой — ведь он чувствовал, что Кай снова одержал над ним верх. Стройный, изящный капитан никогда еще так не выигрывал в сравнении с ним.
— По-моему, рыцарь Кербиц прав, — сказала София-Амалия, посмотрев на Кая. — Раз уж при этой церемонии принято поднимать знамя, мы не должны отступать от старого обычая. Но я не хочу отказываться от своего слова, — добавила она, обращаясь к королю. — Тем более, вашему величеству нужны сейчас храбрые солдаты, а этот человек только и ждет минуты, когда его сочтут достойным послужить родине.
— Ну что ж, мы готовы исполнить его желание, — ответил король.
— Господин фон Кербиц, — сказала королева, указав рыцарю на фогта, — благоволите принести нам протазан этого человека.
Кербиц с удивлением повиновался. Королева развернула свой носовой платок и привязала его концом к острию копья. В эту минуту солнце, уже поднявшееся высоко в небе, затопило своими лучами двор и осветило происходящую сцену, которая вызывала улыбки и смешки придворных, но для Ивера знаменовала торжественнейшее событие в его жизни.
Он стоял на коленях перед королевой, низко склонив голову и сжимая шапку в руках. По знаку Кая барабанщик и два трубача, составлявшие полковой оркестр, выехали вперед. Драгуны взяли сабли на караул.
И в тот же миг из толпы раздался голос:
— Шапки долой!
Никто не знал, откуда раздался этот голос, но все повиновались. Заиграли трубы, королева подняла над головой бродяги протазан с развевающимся на нем платком, а когда музыка смолкла, король подошел к Иверу и возложил ему на голову свою руку.
— Встань, сын мой, — сказал он. — Во имя божье отныне ты честный и незапятнанный человек.
— Его величество исполнил твою просьбу, — сказала королева Иверу. — Есть ли у тебя еще какие-нибудь желания?
Ивер встал, помотал головой и прошептал:
— Никаких.
— Ну что ж, — сказала королева, вынимая из кошелька золотые монеты. — В таком случае ты можешь осуществить свою заветную мечту и встать в ряды защитников родной страны. Объявляю тебя нашим воином — отныне ты будешь служить правому делу.
С этими словами королева бросила в шапку бродяги три золотые монеты.
Ивер вспыхнул, растерянно посмотрел на монеты, лежавшие у него в шапке, потом взял две из них, прижал к своим губам и положил на землю, у ног королевы. А третью монету поднял высоко над головой, издал громкий, торжествующий клич и, раздвинув ряды зевак, которые теснее сгрудились вокруг кареты, скрылся в толпе.
Проводив Ивера взглядом, король поманил к себе капитана Люкке:
— Если этот человек пожелает пойти на службу в наши войска, господин капитан, проследите за тем, чтобы его приняли.
— Он уже принят в число солдат вашего величества, — вдруг произнес где-то поблизости глубокий, уверенный голос.
Король обернулся и увидел Свена-Предводителя, который, держа Ивера за руку, с улыбкой обнажил голову перед королем.
— Пусть он останется у меня, — продолжал Свен. — Я знаю этого человека лучше, чем капитан, и мне легче решить, где он может принести большую пользу.
— Ну что же, он в хороших руках, раз он попал к тебе, Предводитель энгов! — отозвался король, одобрительно кивнув головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69