— Речь идет обо мне, — сказал Ивер, дружелюбно кивнув капитану.
— Собирайтесь, я вас проведу, — сказал Кернбук.
— Возьми с собой сына и собирайся, Ане, — сказал Свен. — А вас, капитан, я попрошу обвязать шерстяной пряжей шпоры, чтобы они не звенели на обледенелой дороге.
— А ты не пойдешь с нами, Свен? — спросила Ане-Мария.
— Нет, — ответил Свен. — Я пойду другой дорогой и встречусь с вами позднее. И еще вот что, Ане, — тихо добавил он. — Запомни хорошенько мои слова. Ты знаешь, что мы собрали кучи хвороста и сложили их в лесу на холмах. Если нам придется плохо, ты получишь весть от меня или Ивера насчет хвороста и, как бы загадочно ни звучали наши слова, знай одно: ты должна тайком пробраться в лес и поджечь хворост. Для наших людей это сигнал к сбору. Может статься, от этого будет зависеть моя жизнь.
— Дай мне руку, Свен, в знак того, что ты не таишь на меня обиды, — сказал Абель, выходя из хижины. — Провалиться мне на месте, если я не искуплю свою вину. Завтра я отрежу Таму уши, а заодно и голову за то, что он хотел предать тебя.
Свен с улыбкой протянул руку Абелю.
— А ты станешь потом кормить его вдову и троих ребятишек?
— Избави меня бог от такой напасти.
— Тогда оставь Тама в покое. Можешь мне поверить, не вспомни я о его жене и детях, он не ушел бы живым из моего дома.
Несколько минут спустя энги покинули хижину Свена с черного хода и исчезли между холмами, спускавшимися в сторону бухты. Впереди маленького отряда шел Кернбук. За ним следовал Ивер с заряженным пистолетом в руке. Ане-Мария несла на руках сына. Голова ребенка лежала на плече матери. Мальчик спал. Энги плотным кольцом окружили жену Свена. Все шли в полном молчании, осторожно ступая и внимательно оглядываясь по сторонам.
ЛОВУШКА
Луна зашла, стало совсем темно, сгустился туман. Это было на руку беглецам, которые безмолвно и бесшумно пробирались по густому лесу, окаймлявшему остров с востока. Внизу у подножия лесистых холмов расстилался залив, затянутый льдом и запорошенный снегом. Беглецы не раз слышали отдаленный стук копыт и шагов по мерзлой земле, однако продолжали незамеченными спускаться к морю.
Опасность, казалось, наконец, миновала. Ивер подошел к капитану и тихо сказал:
— Думаю, на этот раз мы обманули шведов.
— Может, и так, — ответил Кернбук.
— Уверен, что так. Навряд ли они решатся сунуть свой нос сюда. Здесь до самого залива сплошная трясина. А впрочем, скоро в стране не останется такого уголка, где бы не побывали шведы, сея слезы и горе.
— Такова уж доля солдата в немирные времена, — ответил Кернбук.
— Неправда. Доля солдата сражаться в честном бою, а не насиловать и мучить беззащитных женщин и детей.
— Что же сделали шведы твоим женщинам и детям?
— Я расскажу вам об этом, — ответил Ивер, схватив Кернбука за локоть. — Там на опушке леса, который начинается за мостом возле Юнгсховеда, у богатой владелицы Эрремандсгорда служила бедная девушка. Шведы разграбили замок, но, не найдя сокровищ, на которые рассчитывали, они схватили хозяйку и стали ее пытать. Схватили они и служанку и мучили больную девушку до тех пор, пока несчастная не испустила дух. Вот что творят шведы на датской земле. Только не пытайтесь говорить мне, что этого не было, потому что я видел это собственными глазами.
— Я тоже, — сказал Кернбук.
— Девушка эта моя сестра, — продолжал Ивер, — а люди, которые ее убили, носили такую же форму, как вы, — желтый мундир и синюю перевязь!
— Что же было дальше?
— Что дальше? Об этом я хотел рассказать вам позднее, когда вы выведете нас за шведскую линию. Но раз вы спрашиваете: «Что же было дальше?»— я отвечу вам хоть сейчас. Когда палачи покинули усадьбу, в ней остался один человек. Он опустился на колени, прочел «Отче наш», помолился за покойницу, а потом поклялся всемогущему богу, что ни один швед, который носит желтый мундир и синюю перевязь, не уйдет живым из его рук. Поняли? Поклялся в этом спасением своей души.
— Понял, — сказал Кернбук. — Как не понять.
— Сами видите, такую клятву нарушить нельзя.
— Еще бы. Продолжай.
— Да, пожалуй, продолжать-то нечего, — сказал Ивер, и голос его задрожал от ненависти. — Как только наши люди очутятся в безопасности и разбредутся кто куда, а мы останемся с вами вдвоем, я вставлю вам в ухо дуло пистолета и выстрелю. Потом засыплю вас снегом и буду утешаться тем, что сдержал свою клятву, как честный человек.
— Честным человеком, приятель, я называю лишь того, кто равно справедлив как к друзьям, так и к врагам, а ты не был справедлив, рассказывая эту историю.
— Почему?
— Потому, что ты кое-что забыл.
— Что же именно?
— Когда шведские офицеры притащили на допрос больную служанку, один человек вышел вперед и сказал: «Вы хотите совершить подлый поступок, друзья! Он недостоин шведского офицера».
— Правда, — прошептал Ивер, и голос его дрогнул.
— Этот человек заслонил собой несчастную девушку и, обнажив шпагу, пригрозил заколоть первого, кто осмелится прикоснуться к ней. Но офицеры были пьяны и не послушались его, они набросили ему на голову простыню и выволокли из комнаты.
— Правда, — снова шепнул Ивер. — И этот человек?..
— Был я.
— Вы?
— Разве ты не узнаешь моего голоса? — дружелюбно спросил Кернбук.
Ивер хотел что-то ответить, но только» помотал головой.
— А чтобы ты в другой раз не судил так сурово моих земляков, я хочу сказать тебе, что среди тех, кто совершил это подлое убийство, не было вообще ни одного шведа. Весь наш полк состоит из немцев-наемников, которых король завербовал во время отступления из Польши. Это жалкие отбросы, честь и родина умещаются для них в их кошельке, они следуют за армией так же, как вороны, — ради добычи.
— Верно, верно! — сказал Ивер. — Теперь я узнаю ваш голос. Вы заступились за бедняжку Софи. Спасибо, спасибо вам, капитан!
Ивер схватил руку капитана и, несмотря на протест Кернбука, поднес ее к губам.
Меж тем капитана и Ивера нагнал Абель.
— Мне кажется, за нами кто-то идет, — шепнул он.
Ивер остановился, приложил ухо к земле и прислушался.
— Да! — воскликнул он. — Я слышу стук копыт. Снег заглушает шаги, но все же я слышу, что всадники приближаются; должно быть, они напали на наш след, иначе они не скакали бы рысью.
— Как ты намерен поступить? — спросил Кернбук.
— Что-нибудь придумаю, — ответил Ивер. — Вы свободны, капитан. — С этими словами он схватил руку капитана, пожал ее и добавил вполголоса: — Когда будете читать вечернюю молитву, помолитесь заодно и о душе бедняжки Софи. И да хранит вас бог!
Потом он шепнул несколько слов своим спутникам, и маленький отряд быстро и бесшумно стал спускаться в ложбину между холмами, которая тянулась до самого залива. Капитан постоял, глядя вслед энгам, потом повернулся и зашагал в противоположном направлении по дороге, которая вела к Юнгсховеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69