Бросив поводья одному из своих людей, Мангеймер соскочил с коня и проложил себе дорогу к беглецам.
— Кто из вас двоих Свен Поульсен? — крикнул он.
— Никто! — ответил сиплым, шепелявым голосом один из них, тот, что был поменьше ростом.
— Никто! — в бешенстве повторил капитан. — Гром, молния и всемирный потоп! Кто же вы такие?
— Ах, благородный господин! — отвечал человек. — Смилуйтесь над нами, простыми людьми! Мы просто бедные крестьяне, собравшиеся в Брегентвед за повивальной бабкой. Ночью мы подъехали к Спарресхольмскому лесу и там увидали людей, разбегавшихся в разные стороны. Они велели нам торопиться, если нам дорога жизнь, и тут же мы услыхали пальбу и крики, тогда мы стали нахлестывать лошадь и мчались, как только могли.
— Кому это ты должен был привезти повивальную бабку, милейший Там? — вдруг спросил чей-то голос из толпы шведов.
— Моей бедной жене! — отвечал крестьянин.
Выступив из круга, Головешка скинула с головы шапку и, подбоченясь, встала перед беглецами.
— Твоей бедной жене! — повторила она с сатанинским смехом.
Там побледнел еще больше и с изумлением уставился на старуху. Однако, помня об угрожавшей ему опасности, он вдруг вскрикнул, обнял Головешку за шею и, привлекая ее к себе, шепнул ей в ухо:
— Смотри подтверди все, что я ни скажу! — Затем, обернувшись к обоим офицерам, он продолжал: — Коль скоро среди вас оказалась моя дорогая сестрица, пусть она замолвит за меня словечко!
— Его сестрица! — изумленно повторил офицер.
— Да! — подтвердил Мангеймер. — Она сопровождала нас, помогая выследить Свена.
— К тому же навряд ли, ваша милость, вы успели забыть мое лицо со времени нашей последней встречи!
— Откуда мне знать тебя в лицо? — спросил офицер.
— Ах, милостивый господин! Вам ли не знать, как мало у меня общего со Свеном? Помните тот вечер в Юнгсховеде и наш разговор, когда я хотел выдать вам Свена, чтобы заработать обещанную награду?
— Твоя правда, помню, — подтвердил офицер.
— Значит, мы понапрасну провели в седле всю ночь, — удрученно проговорил Мангеймер, — этот негодяй снова посмеялся над нами. Когда ты натолкнулся на людей Свена?
— Вскоре после полуночи, когда началась пальба.
— И с тех пор ты их больше не видел?
— Слава богу, нет, — пугливо отвечал Там. — Я только смотрел за моей бедной лошадью и гнал ее что есть силы.
— Проверь, нет ли у них оружия, — приказал капитан одному из своих людей.
Тот обыскал сани, но ничего не нашел, кроме старой попоны да мешка с овсом.
В эту минуту Головешка подошла к Таму и шепотом осведомилась:
— А ты знаешь, где сейчас Свен?
Там в ответ лишь заморгал глазами.
Командир спарревских драгунов, созвав своих людей, объявил:
— Поедем другой дорогой. Может быть, там нам больше повезет.
Подняв в знак приветствия саблю, он повернулся и ускакал во главе своего отряда.
Лицо Мангеймера пылало злобой; он подозрительно косился то на обоих крестьян, то на Головешку.
— Ну, а нам как быть? — воскликнул он.
— Послушайте моего совета: нам надо добраться до ближайшего хутора и немного отдохнуть, прежде чем мы продолжим погоню, — ответила Головешка.
— Неужели ты наконец устала? — спросил он с издевкой.
Лицо женщины покрылось мертвенной бледностью, и, шатаясь, она сделала шаг навстречу капитану.
— О нет! — ответила она с деланным смехом. — Я еще не устала.
С этими словами она откинула синий драгунский плащ, и Мангеймер увидел, что ее белая грубошерстная кофта залита кровью. Последняя пуля энгов ранила ее в плечо, но она пересиливала боль, пока от потери крови не лишилась сил.
— Мне надо немного отдохнуть, — добавила она, присев на сани.
— И то верно, — согласился Мангеймер. — Твой брат, надо думать, позаботится о тебе. Желаю тебе скорого выздоровления!
С этими словами он, издевательски ухмыляясь, кивнул ей, вскочил на коня и ускакал во главе своих драгунов. Головешка испустила яростный вопль и, потрясая кулаком, закричала вдогонку Мангеймеру:
— Деньги пополам!
Казалось, капитан не слышал этого вопля. Скоро он исчез за деревьями по ту сторону ограды.
— Так ты знаешь, где Свен? — шепотом спросила у Тама Головешка, прислонясь головой к мешку, лежащему на санях.
— Как не знать, — отвечал тот, — Свен-Предводитель все еще скрывается неподалеку от Юнгсховеда, присматривая за своим сокровищем.
— А зачем ты здесь с его санями? — уже слабея, спросила она.
Там улыбнулся:
— Я же говорил: я должен привезти лекаря к моей бедной хворой женушке.
Головешка ничего не ответила на эту шутку: закрыв глаза, она без чувств повалилась на сани.
…Каким образом Предводителю энгов удалось уйти от своих преследователей, можно объяснить в двух словах. Когда они остановились у лесного моста, Свен сбросил оленя в замерзший ров, а затем, соскочив с саней вдвоем с Ивером, унес его в глубь леса. Энги тем временем разрушили мост, а Там со своим помощником угнал сани.
Спустя несколько часов, примерно в то время, когда Мангеймер узнал, что его провели, Свен-Предводитель вместе с Ивером сидели на огромном возу с сеном, под которым было спрятано их сокровище, и в наилучшем расположении духа, с песнями и шутками, катили по дороге в Кёге. Своп хорошо знал тех двух крестьян, которые должны были доставить сено из Аслевсгорда в Хёйельсе, небольшую деревню на другой стороне залива Кёге, где остановился со своей свитой шведский король. Посулив им щедрую плату, он уговорил крестьян разрешить ему съездить в Кёге вместо них. Спрятав оленя на дне подводы и обменявшись с крестьянами одеждой, он простился с ними, пообещав оставить телегу с лошадьми у знакомого купца. Лицо Ивера сияло улыбкой, как утреннее солнце над головами путников. Он лежал на сене, растянувшись во весь свой рост, и из его гортани вылетали низкие, не слишком мелодичные звуки, которые он в в простоте душевной принимал за песню. Время от времени он приподнимался на возу и осыпал Свена похвалами.
— Да, Свен! — снова воскликнул он, после того как мимо них проехал шведский патруль, не удостоив подводу и ее седоков даже взглядом. — Скажу без обиняков, всех больше я люблю тебя, мой Предводитель! Ты так умен и хитер, что, соберись пятеро дьяволов вместе, им все равно тебя не одолеть. И скоро ты получишь свою награду. Да, говорю тебе, получишь: как только мы покатим по улицам Кёге, я встану на возу во весь рост и стисну тебя в жарких братских объятиях, прямо у всех на глазах. Чего тебе еще надобно?
Свен не успел ему ответить, потому что, завершив свою тираду, Ивер перевернулся на другой бок и, развалившись на сене, весь во власти своей исступленной радости, затянул новую песню, на этот раз с еще более громкими руладами и завываниями, чем раньше.
Так они добрались до Кёге. Часовой мельком взглянул на Свена и сделал ему знак, что он может ехать дальше, а чуть позже, вопреки отчаянному сопротивлению Свена, Ивер исполнил свое обещание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Кто из вас двоих Свен Поульсен? — крикнул он.
— Никто! — ответил сиплым, шепелявым голосом один из них, тот, что был поменьше ростом.
— Никто! — в бешенстве повторил капитан. — Гром, молния и всемирный потоп! Кто же вы такие?
— Ах, благородный господин! — отвечал человек. — Смилуйтесь над нами, простыми людьми! Мы просто бедные крестьяне, собравшиеся в Брегентвед за повивальной бабкой. Ночью мы подъехали к Спарресхольмскому лесу и там увидали людей, разбегавшихся в разные стороны. Они велели нам торопиться, если нам дорога жизнь, и тут же мы услыхали пальбу и крики, тогда мы стали нахлестывать лошадь и мчались, как только могли.
— Кому это ты должен был привезти повивальную бабку, милейший Там? — вдруг спросил чей-то голос из толпы шведов.
— Моей бедной жене! — отвечал крестьянин.
Выступив из круга, Головешка скинула с головы шапку и, подбоченясь, встала перед беглецами.
— Твоей бедной жене! — повторила она с сатанинским смехом.
Там побледнел еще больше и с изумлением уставился на старуху. Однако, помня об угрожавшей ему опасности, он вдруг вскрикнул, обнял Головешку за шею и, привлекая ее к себе, шепнул ей в ухо:
— Смотри подтверди все, что я ни скажу! — Затем, обернувшись к обоим офицерам, он продолжал: — Коль скоро среди вас оказалась моя дорогая сестрица, пусть она замолвит за меня словечко!
— Его сестрица! — изумленно повторил офицер.
— Да! — подтвердил Мангеймер. — Она сопровождала нас, помогая выследить Свена.
— К тому же навряд ли, ваша милость, вы успели забыть мое лицо со времени нашей последней встречи!
— Откуда мне знать тебя в лицо? — спросил офицер.
— Ах, милостивый господин! Вам ли не знать, как мало у меня общего со Свеном? Помните тот вечер в Юнгсховеде и наш разговор, когда я хотел выдать вам Свена, чтобы заработать обещанную награду?
— Твоя правда, помню, — подтвердил офицер.
— Значит, мы понапрасну провели в седле всю ночь, — удрученно проговорил Мангеймер, — этот негодяй снова посмеялся над нами. Когда ты натолкнулся на людей Свена?
— Вскоре после полуночи, когда началась пальба.
— И с тех пор ты их больше не видел?
— Слава богу, нет, — пугливо отвечал Там. — Я только смотрел за моей бедной лошадью и гнал ее что есть силы.
— Проверь, нет ли у них оружия, — приказал капитан одному из своих людей.
Тот обыскал сани, но ничего не нашел, кроме старой попоны да мешка с овсом.
В эту минуту Головешка подошла к Таму и шепотом осведомилась:
— А ты знаешь, где сейчас Свен?
Там в ответ лишь заморгал глазами.
Командир спарревских драгунов, созвав своих людей, объявил:
— Поедем другой дорогой. Может быть, там нам больше повезет.
Подняв в знак приветствия саблю, он повернулся и ускакал во главе своего отряда.
Лицо Мангеймера пылало злобой; он подозрительно косился то на обоих крестьян, то на Головешку.
— Ну, а нам как быть? — воскликнул он.
— Послушайте моего совета: нам надо добраться до ближайшего хутора и немного отдохнуть, прежде чем мы продолжим погоню, — ответила Головешка.
— Неужели ты наконец устала? — спросил он с издевкой.
Лицо женщины покрылось мертвенной бледностью, и, шатаясь, она сделала шаг навстречу капитану.
— О нет! — ответила она с деланным смехом. — Я еще не устала.
С этими словами она откинула синий драгунский плащ, и Мангеймер увидел, что ее белая грубошерстная кофта залита кровью. Последняя пуля энгов ранила ее в плечо, но она пересиливала боль, пока от потери крови не лишилась сил.
— Мне надо немного отдохнуть, — добавила она, присев на сани.
— И то верно, — согласился Мангеймер. — Твой брат, надо думать, позаботится о тебе. Желаю тебе скорого выздоровления!
С этими словами он, издевательски ухмыляясь, кивнул ей, вскочил на коня и ускакал во главе своих драгунов. Головешка испустила яростный вопль и, потрясая кулаком, закричала вдогонку Мангеймеру:
— Деньги пополам!
Казалось, капитан не слышал этого вопля. Скоро он исчез за деревьями по ту сторону ограды.
— Так ты знаешь, где Свен? — шепотом спросила у Тама Головешка, прислонясь головой к мешку, лежащему на санях.
— Как не знать, — отвечал тот, — Свен-Предводитель все еще скрывается неподалеку от Юнгсховеда, присматривая за своим сокровищем.
— А зачем ты здесь с его санями? — уже слабея, спросила она.
Там улыбнулся:
— Я же говорил: я должен привезти лекаря к моей бедной хворой женушке.
Головешка ничего не ответила на эту шутку: закрыв глаза, она без чувств повалилась на сани.
…Каким образом Предводителю энгов удалось уйти от своих преследователей, можно объяснить в двух словах. Когда они остановились у лесного моста, Свен сбросил оленя в замерзший ров, а затем, соскочив с саней вдвоем с Ивером, унес его в глубь леса. Энги тем временем разрушили мост, а Там со своим помощником угнал сани.
Спустя несколько часов, примерно в то время, когда Мангеймер узнал, что его провели, Свен-Предводитель вместе с Ивером сидели на огромном возу с сеном, под которым было спрятано их сокровище, и в наилучшем расположении духа, с песнями и шутками, катили по дороге в Кёге. Своп хорошо знал тех двух крестьян, которые должны были доставить сено из Аслевсгорда в Хёйельсе, небольшую деревню на другой стороне залива Кёге, где остановился со своей свитой шведский король. Посулив им щедрую плату, он уговорил крестьян разрешить ему съездить в Кёге вместо них. Спрятав оленя на дне подводы и обменявшись с крестьянами одеждой, он простился с ними, пообещав оставить телегу с лошадьми у знакомого купца. Лицо Ивера сияло улыбкой, как утреннее солнце над головами путников. Он лежал на сене, растянувшись во весь свой рост, и из его гортани вылетали низкие, не слишком мелодичные звуки, которые он в в простоте душевной принимал за песню. Время от времени он приподнимался на возу и осыпал Свена похвалами.
— Да, Свен! — снова воскликнул он, после того как мимо них проехал шведский патруль, не удостоив подводу и ее седоков даже взглядом. — Скажу без обиняков, всех больше я люблю тебя, мой Предводитель! Ты так умен и хитер, что, соберись пятеро дьяволов вместе, им все равно тебя не одолеть. И скоро ты получишь свою награду. Да, говорю тебе, получишь: как только мы покатим по улицам Кёге, я встану на возу во весь рост и стисну тебя в жарких братских объятиях, прямо у всех на глазах. Чего тебе еще надобно?
Свен не успел ему ответить, потому что, завершив свою тираду, Ивер перевернулся на другой бок и, развалившись на сене, весь во власти своей исступленной радости, затянул новую песню, на этот раз с еще более громкими руладами и завываниями, чем раньше.
Так они добрались до Кёге. Часовой мельком взглянул на Свена и сделал ему знак, что он может ехать дальше, а чуть позже, вопреки отчаянному сопротивлению Свена, Ивер исполнил свое обещание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69