Я представляю, что это за вялость. Летчики, не спуская глаз с самолетов противника, как спортсмены на старте, изготовились к броску. Стоит какому-нибудь «фоккеру» шелохнуться, «лавочкины» тут же пригвоздят его к земле. Хорошо бы, если так же надежно были блокированы и другие аэродромы.
Вот и Винница! Левее города — забитый самолетами аэродром. Не меньше сотни. А где же патруль? Нужно искать.
Глаза до боли впиваются в солнце. Над ним поблескивают четыре «Фокке-Вульф-190». Подозрительно белые и, к сожалению, на одной с нами высоте — семь тысяч метров. Скорее атаковать! Но они уходят от нас ввысь. Видит око, да зуб неймет: у «фоккеров» на такой высоте преимущество и в скорости и в маневре. Наши «яки» хороши до пяти тысяч метров. И все же «фоккеры» не рискуют нападать. Видимо, ждут помощи. При ее появлении они ударят но нас, расстроят наши боевые порядки, и тогда мы уже не сумеем организованно встретить свежие силы противника.
Мое внимание привлекло темное расплывчатое пятнышко на севере. Самолеты. Чьи? Если вражеские, то они уже не успеют помешать первому удару «илов», поэтому мы, создавая видимость погони, по-прежнему карабкаемся вверх за «фоккерами». Жаль, у нас на машинах нет кислорода, а без него можно задохнуться. Выдержим ли? Да и земля вовсю огрызается огнем зенитных пушек и пулеметов, усиливая наше напряжение.
«Илы» опустили носы и, разомкнувшись по фронту, уже начали работу. На фашистские самолеты хлынула алая волна реактивных снарядов. Вдогон понеслись красные и зеленые шары из пушек и трассирующие нити из пулеметов. Ливень огня накрыл аэродром. Теперь он для нас — полигон. Отсюда сейчас никто не может подняться. Хотя… Два истребителя начали разбег. Снежный бурун вьется сзади них. Взлетят? Нет, один, точно испугавшись, свернул в сторону и закувыркался, другой вспыхнул. Великолепная работа эскадрильи Выборнова!
Штурмовики, выйдя из пикирования, сбросили бомбы. Черные столбы земли и дыма, подкрашенные огнем, заволокли центр стоянки «юнкерсов».
Мы с Хохловым уже на высоте семь тысяч пятьсот. Я чувствую, как от кислородного голодания стучит в висках. Четверка «фоккеров» выше и на параллельных с нами курсах. Она по-прежнему не спешит вступить в бой.
Немецкие летчики летают с кислородом. Мы же кислородное оборудование с «яков» сняли: лишний груз, потому что воздушные бои в основном ведем до высоты пять-шесть километров, а здесь и так хорошо дышится.
Высотомер показывает уже восемь тысяч метров. Не хочется ни на что смотреть. Вялость. Первый признак близкой потери сознания. Я высовываю голову из кабины и, как рыба на берегу, открываю рот. Воздух под напором наполняет легкие. Так легче. А что с Хохловым? Он ниже меня и далеко отстал. Значит, плохи его дела. Если сейчас нас атакуют, мы не успеем помочь друг другу.
— Высунь голову из кабины и держись ко мне поближе, — советую напарнику.
— Не могу. Силенок у мотора не хватает.
Это поправимо. Я сбавляю скорость, и ведомый быстро нагоняет. Зато мы стали сразу заметно ниже «фоккеров». От недостатка кислорода мне становится уже невмоготу. Скоро ли «илы» закончат работу? Они только еще разворачиваются на второй заход. Нужно продержаться хотя бы еще одну-две минуты. А зачем? Мотор, как и я, выдохся, ему тоже не хватает кислорода. Здесь все равно мы не сможем успешно драться с «фоккерами». Не лучше ли снизиться, пока не поздно? Нет! Стоит показать свою слабость, как враг сразу же бросится на нас.
Понимая обстановку, Лазарев и Коваленко спешат па выручку. Это ничего нам не даст. Одна пара «фоккеров» может ударить по мне и Хохлову, другая — по Лазареву и Коваленко. И я, набравшись сил, приказываю:
— Сережа! Держи прежнюю высоту! Увеличь скорость! Сейчас мы спустимся. Прикрой!
Враг, набрав достаточно высоты, не стал больше выжидать. Он повернул свои широкие лбы на нас с Хохловьм. Только бы в такой момент не потерять сознание!
Близкая опасность прогнала вялость и апатию. В минуты опасности человек может пересилить себя. Я даже бросил предупреждение Хохлову:
— После атаки сразу уходи вниз!
Защищаясь, мы направили навстречу врагу носы своих «яков». Лобовая атака! Прямо в глаза засверкал огонь. Мы тоже отвечаем огнем. Разошлись по правилам уличного движения — левыми бортами. Не теряя ни секунды, Хохлов и я проваливаемся вниз, а Лазарев с Коваленко удачно приняли нас под свои крылышки.
Задышалось свободнее. И только сейчас я вспомнил о темном расплывшемся пятнышке на севере. Это же могла подойти помощь противнику! И наверное, рядом…
— О-о! — радостно воскликнул я.
Шесть девяток наших бомбардировщиков под прикрытием «лавочкиных» уже на боевом курсе, и вот-вот с них посыплются бомбы.
Мы, истребители, в этот момент снова заняли прежний боевой порядок. Штурмовики 525-го полка, взяв курс на Скоморохи, прижались к земле. На фашистском аэродроме развеваются огромные багряно-красные факелы с черной окантовкой. От них то и дело взлетают клубы дыма и огня. Это взрываются бензиновые баки. После нашего удара фашисты наверняка недосчитаются двух-трех десятков самолетов.
— Хороши цветочки! — раздался чей-то веселый голос в наушниках шлемофона.
Действительно, костры горящих самолетов на фоне снега напоминали бутоны алых цветов. Целое ноле цветов.
Кто-то запел:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой…
Однако меня насторожила четверка «фоккеров». Она почему-то демонстративно ушла на солнце, и оттуда одна пара, нырнув вниз, пропала, а другая, словно получив взбучку от начальства за пассивность, настойчиво начала клевать нас сверху. Что это могло значить?
Эх, черт побери, да ведь «фоккеры» специально выкрашены под цвет снега, чтобы, маскируясь под местность, подкрадываться к штурмовикам снизу! Это же излюбленная тактика немецких истребителей. Сколько раз приходилось встречаться с такими приемами! А сейчас забыл. И все из-за кислородного голодания. Ушедшая вниз пара, слившись со снегом, может быть, уже подбирается к «илам». Так и есть. Растворившись в блеске снега, она уже сидит па хвосте замыкающих «илов», которые считают, что находятся в полной безопасности.
Стало ясно: наши истребители, сосредоточив все внимание на паре «фоккеров», назойливо клюющих нас сверху, не видят подкравшуюся к ним опасность. Сообщать о противнике уже поздно: непосредственная охрана штурмовиков в такой обстановке не может быстро найти ловко замаскировавшихся «фоккеров». Только нам с Хохловым удастся своевременно защитить «илов». И то успех зависит от быстроты и точного расчета.
Оборвав передачу о противнике, с шести тысяч метров я ринулся вниз. «Як» метеором несется к земле. «Фоккер» передо мной. Однако от него уже потянулись белые шнуры трасс к заднему «илу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103