Я напрактиковался в стрельбе
и отправился искать его. И, наконец, нашел. Теперь все говорят, что я был
неправ насчет тебя, так что твоя стрела останется неиспользованной.
- Премного благодарен.
- Я, может быть, даже обязан извиниться перед тобой.
- Это было бы мило.
- С другой стороны, я думаю, что был прав. Я делал это, чтобы спасти
остальных.
Я так и не получил извинений Каина, потому что тогда пение трубы,
казалось, заставило вздрогнуть весь мир - неведомо с какого направления,
громкое, продолжительное. Мы заметались кругом, ища источник.
Каин встал и указал:
- Вот!
Мои глаза последовали за его жестом. Занавес грозового фронта был
прерван на северо-западе, в точке, где из него появилась Черная Дорога.
Там появился призрачный всадник на черном коне и затрубил в свой рог.
Прошло некоторое время, прежде чем до нас донеслись новые ноты. Спустя
несколько мгновений еще два трубача - тоже бледные и верхом на черных
жеребцах - присоединились к нему. Они подняли свои рога и добавили
звучности.
- Что это может быть? - спросил Рэндом.
- По-моему, я знаю, - сказал Блейз, а Фиона кивнула.
- Что же тогда? - спросил я.
Но они мне не ответили. Всадники снова начали двигаться, проезжая по
Черной дороге, а за ними появились новые.
12
Я следил. На высотах вокруг меня царило великое безмолвие. Все войска
остановились и смотрели на процессию. Даже пленники с Двора, окруженные
сталью, обратили свое внимание в эту сторону.
Возглавляемая бледными трубачами, выехала масса всадников, верхом на
белых жеребцах, неся знамена, некоторые из которых я не узнал, позади
человека-существа, несшего амберский штандарт с Единорогом. За ними
последовали новые музыканты, некоторые играли на таких инструментах, каких
я никогда прежде не видывал.
За музыкантами маршировали рогатые, человекообразные существа в
светлых доспехах, длинные колонны их, и примерно каждый двадцатый нес
перед собой огромный факел. держа его высоко над землей.
Тут до нас докатился глухой шум, медленный, ритмичный, возвеличенный
катящийся под нотами труб и звуками музыкантов, и я понял, что
солдаты-пехотинцы пели.
Много времени, казалось, прошло, когда эта масса прошествовала по
тому черному пути через отдаленную дорогу ниже нас, и все же ни один из
нас не шелохнулся и ни один из нас не заговорил. Они прошли с факелами,
знаменами, музыкой и пением, и, наконец, они подошли к краю бездны и
продолжали идти по почти невидимому продолжению того темного большака, с
факелами, горящими теперь на фоне черноты, освещая им дорогу. Музыка стала
сильнее, несмотря на расстояние, со все новыми и новыми голосами,
добавлявшимися к тому хору, покуда авангард продолжал выступать из этого
сверкающего молниями грозового занавеса. Проходил случайный раскат грома,
но он не мог заглушить этого; ни напавшие ветры загасить хоть один факел,
насколько я мог видеть. Движение обладало гипнотическим воздействием.
Казалось, что я следил за процессией бессчетные дни, наверное, годы,
слушая мотив, который я теперь узнал.
Вдруг через грозовой фронт пролетел дракон, и еще один, и еще.
Зелено-золотисто-черные, как старое железо, я наблюдал, как они парят на
ветрах, поворачивая головы, чтобы выпустить огненные вымпелы. Позади них
сверкали молнии и они были ужасающими и великолепными, и неисчислимого
размера. Под ними шло небольшое стадо белого рогатого скота, ревя и
выбивая дробь своими копытами. Среди них были всадники, щелкавшие длинными
черными бичами.
Затем пошла процессия истинно звериных войск из Отражений, с которыми
Амбер иногда торговал - тяжелых, чешуйчатых и когтистых - играя на
инструментах вроде волынок, чьи завывающие свисты доносились до нас с
трепетом и пафосом.
Они промаршировали дальше и появились новые факельщики и новые войска
со своими цветами. Мы следили, как они проходят и улетают своей дорогой в
далекое небо, сияющая миграция светлячков, и их конечная Цитадель - та
черная, называемая Двором Хаоса.
Шествию, казалось, нет конца, я потерял всякий счет времени, но
грозовой фронт, странное дело, не наступал, когда продолжалось все это. Я
даже несколько потерял свое чувство личности, настолько я был захвачен
процессией, проходящей мимо нас. Это, знал я, было событием, которое не
могло повториться никогда.
Светлые летающие существа проносились над нами, а темные проплывали
повыше.
Там были призрачные барабанщики, существа из прозрачного света и стая
летающих машин, я увидел всадников, облаченных во все черное, верхом на
самых разных зверях, крылатые драконы зависли в небе. И звуки - топот
копыт и ног, пение и завывание, барабаны и трубы - выросли в могучую
волну, омывавшую нас.
Затем, когда мои глаза прошли вдоль этих шеренг, из сверкающего
занавеса появилась новая фигура. Это была повозка, вся задрапированная
черным, влекомая парой черных коней. В каждом углу появлялся посох,
пылавший голубым огнем, и на ней покоилось то, что могло быть только
гробом, завернутым в наш флаг с Единорогом. Возницей был горбун,
облаченный в пурпурно-оранжевые одежды, и даже на этом расстоянии я знал,
что это был Дворкин.
"Значит, таким вот образом, - подумал я. - Не знаю почему, но это
как-то укладывается, укладывается, что ты теперь путешествуешь на прежнюю
Родину. Было многое, что я мог сказать тебе, пока ты жил, но мало было
когда-нибудь сказано правильных слов. Теперь все кончено, потому что ты
мертв. Так же мертв, как все те, кто ушел в это место до тебя, куда скоро
могут последовать остальные из нас. Я сожалею. Лишь после всех этих долгих
лет, когда ты принял другое лицо и облик, я, наконец, узнал тебя, стал
уважать, и даже стал относиться к тебе с симпатией - хотя и в этом образе
ты был хитрым старым ублюдком. Было ли ганелоновское "Я" все время
настоящим тобой или оно было еще одной формой, принятой ради удобства,
старый изменитель Облика? Я никогда не узнаю, но я хотел бы узнать, что
увидел тебя, наконец, таким, каким ты был, что я встретил того, к кому
относился с симпатией, кому мог доверять, и что это был ты. Я желал бы,
чтобы я смог узнать тебя лучше, но и на том спасибо..."
- ...отец? - тихо произнес Джулиан.
- Он хотел, чтобы его отвезли за Двор Хаоса в окончательную тьму,
когда, наконец, придет его время, - сказал Блейз. - Так мне однажды
рассказал Дворкин. За пределы Хаоса и Амбера, в место, где никто не царит.
- И так оно и есть, - сказала Фиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
и отправился искать его. И, наконец, нашел. Теперь все говорят, что я был
неправ насчет тебя, так что твоя стрела останется неиспользованной.
- Премного благодарен.
- Я, может быть, даже обязан извиниться перед тобой.
- Это было бы мило.
- С другой стороны, я думаю, что был прав. Я делал это, чтобы спасти
остальных.
Я так и не получил извинений Каина, потому что тогда пение трубы,
казалось, заставило вздрогнуть весь мир - неведомо с какого направления,
громкое, продолжительное. Мы заметались кругом, ища источник.
Каин встал и указал:
- Вот!
Мои глаза последовали за его жестом. Занавес грозового фронта был
прерван на северо-западе, в точке, где из него появилась Черная Дорога.
Там появился призрачный всадник на черном коне и затрубил в свой рог.
Прошло некоторое время, прежде чем до нас донеслись новые ноты. Спустя
несколько мгновений еще два трубача - тоже бледные и верхом на черных
жеребцах - присоединились к нему. Они подняли свои рога и добавили
звучности.
- Что это может быть? - спросил Рэндом.
- По-моему, я знаю, - сказал Блейз, а Фиона кивнула.
- Что же тогда? - спросил я.
Но они мне не ответили. Всадники снова начали двигаться, проезжая по
Черной дороге, а за ними появились новые.
12
Я следил. На высотах вокруг меня царило великое безмолвие. Все войска
остановились и смотрели на процессию. Даже пленники с Двора, окруженные
сталью, обратили свое внимание в эту сторону.
Возглавляемая бледными трубачами, выехала масса всадников, верхом на
белых жеребцах, неся знамена, некоторые из которых я не узнал, позади
человека-существа, несшего амберский штандарт с Единорогом. За ними
последовали новые музыканты, некоторые играли на таких инструментах, каких
я никогда прежде не видывал.
За музыкантами маршировали рогатые, человекообразные существа в
светлых доспехах, длинные колонны их, и примерно каждый двадцатый нес
перед собой огромный факел. держа его высоко над землей.
Тут до нас докатился глухой шум, медленный, ритмичный, возвеличенный
катящийся под нотами труб и звуками музыкантов, и я понял, что
солдаты-пехотинцы пели.
Много времени, казалось, прошло, когда эта масса прошествовала по
тому черному пути через отдаленную дорогу ниже нас, и все же ни один из
нас не шелохнулся и ни один из нас не заговорил. Они прошли с факелами,
знаменами, музыкой и пением, и, наконец, они подошли к краю бездны и
продолжали идти по почти невидимому продолжению того темного большака, с
факелами, горящими теперь на фоне черноты, освещая им дорогу. Музыка стала
сильнее, несмотря на расстояние, со все новыми и новыми голосами,
добавлявшимися к тому хору, покуда авангард продолжал выступать из этого
сверкающего молниями грозового занавеса. Проходил случайный раскат грома,
но он не мог заглушить этого; ни напавшие ветры загасить хоть один факел,
насколько я мог видеть. Движение обладало гипнотическим воздействием.
Казалось, что я следил за процессией бессчетные дни, наверное, годы,
слушая мотив, который я теперь узнал.
Вдруг через грозовой фронт пролетел дракон, и еще один, и еще.
Зелено-золотисто-черные, как старое железо, я наблюдал, как они парят на
ветрах, поворачивая головы, чтобы выпустить огненные вымпелы. Позади них
сверкали молнии и они были ужасающими и великолепными, и неисчислимого
размера. Под ними шло небольшое стадо белого рогатого скота, ревя и
выбивая дробь своими копытами. Среди них были всадники, щелкавшие длинными
черными бичами.
Затем пошла процессия истинно звериных войск из Отражений, с которыми
Амбер иногда торговал - тяжелых, чешуйчатых и когтистых - играя на
инструментах вроде волынок, чьи завывающие свисты доносились до нас с
трепетом и пафосом.
Они промаршировали дальше и появились новые факельщики и новые войска
со своими цветами. Мы следили, как они проходят и улетают своей дорогой в
далекое небо, сияющая миграция светлячков, и их конечная Цитадель - та
черная, называемая Двором Хаоса.
Шествию, казалось, нет конца, я потерял всякий счет времени, но
грозовой фронт, странное дело, не наступал, когда продолжалось все это. Я
даже несколько потерял свое чувство личности, настолько я был захвачен
процессией, проходящей мимо нас. Это, знал я, было событием, которое не
могло повториться никогда.
Светлые летающие существа проносились над нами, а темные проплывали
повыше.
Там были призрачные барабанщики, существа из прозрачного света и стая
летающих машин, я увидел всадников, облаченных во все черное, верхом на
самых разных зверях, крылатые драконы зависли в небе. И звуки - топот
копыт и ног, пение и завывание, барабаны и трубы - выросли в могучую
волну, омывавшую нас.
Затем, когда мои глаза прошли вдоль этих шеренг, из сверкающего
занавеса появилась новая фигура. Это была повозка, вся задрапированная
черным, влекомая парой черных коней. В каждом углу появлялся посох,
пылавший голубым огнем, и на ней покоилось то, что могло быть только
гробом, завернутым в наш флаг с Единорогом. Возницей был горбун,
облаченный в пурпурно-оранжевые одежды, и даже на этом расстоянии я знал,
что это был Дворкин.
"Значит, таким вот образом, - подумал я. - Не знаю почему, но это
как-то укладывается, укладывается, что ты теперь путешествуешь на прежнюю
Родину. Было многое, что я мог сказать тебе, пока ты жил, но мало было
когда-нибудь сказано правильных слов. Теперь все кончено, потому что ты
мертв. Так же мертв, как все те, кто ушел в это место до тебя, куда скоро
могут последовать остальные из нас. Я сожалею. Лишь после всех этих долгих
лет, когда ты принял другое лицо и облик, я, наконец, узнал тебя, стал
уважать, и даже стал относиться к тебе с симпатией - хотя и в этом образе
ты был хитрым старым ублюдком. Было ли ганелоновское "Я" все время
настоящим тобой или оно было еще одной формой, принятой ради удобства,
старый изменитель Облика? Я никогда не узнаю, но я хотел бы узнать, что
увидел тебя, наконец, таким, каким ты был, что я встретил того, к кому
относился с симпатией, кому мог доверять, и что это был ты. Я желал бы,
чтобы я смог узнать тебя лучше, но и на том спасибо..."
- ...отец? - тихо произнес Джулиан.
- Он хотел, чтобы его отвезли за Двор Хаоса в окончательную тьму,
когда, наконец, придет его время, - сказал Блейз. - Так мне однажды
рассказал Дворкин. За пределы Хаоса и Амбера, в место, где никто не царит.
- И так оно и есть, - сказала Фиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42