Но когда Санхурхо пытался тайно перебраться в Испанию, его самолет неожиданно рухнул на землю. Так бесславно закончил свой путь один из главарей мятежников.
Но реакционеры не унимались. Они сделали теперь ставку на Франко. Он всегда был сторонником военного мятежа и противником республики. Франко выступал за установление в Испания фашистской диктатуры и готов был на самые тяжкие преступления ради достижения своей цели.
Первым подручным Франко был генерал Мола. Он тоже начинал в Марокко. А затем, будучи начальником полиции при правительство Беренгера, стрелял по студентам-медикам, вышедшим на демонстрацию, обрушил огонь на госпиталь медицинского факультета. При правительстве Хиля Роблеса Мола делал карьеру в Наварре.
План мятежа был продуман до мельчайших деталей. Пытаясь дезориентировать правительство относительно размеров заговора, фалангисты подняли шум в Марокко.
В ночь с 17 на 18 июля 1936 года здесь началось восстание. Одновременно поднял голову на Канарских островах генерал Тоду. Центральная Испания пока выжидала. Когда же правительство кинуло флот к берегам Марокко и перебросило туда часть сухопутных сил, мятежники начали открытую борьбу, выступив в Наварре и Старой Кастилии.
Одновременно загремели выстрелы в Барселоне, Севилье, Сарагосе, Вальядолиде. Мятеж охватил все округа, часть армии пошла за монархистами.
В Мадриде восстание вспыхнуло в казармах Ла-Монтанья, представляющих собой настоящую крепость. Здесь засело около четырнадцати тысяч солдат во главе с самым и реакционными офицерами. Против мятежников выступили не только народная милиция, но и рабочие и интеллигенция Мадрида. Казармы были взяты приступом. Попытки мятежников поднять восстания в военных лагерях Карабанчель, Куатро Виентос, Хетафе, Викальваро, расположенных около Мадрида, лопнули как мыльный пузырь.
И тем не менее опасность росла с каждым днем. Генерал Мола наступал на Мадрид с севера. Захватив Сарагосу, Наварру, Старую Кастилию, он двумя колоннами двинулся к столице через горный хребет Сьерра-де-Гвадаррама.
Не доезжая реки Тахо, мы почувствовали близость боев. По обочинам дороги зияли воронки от авиабомб, громоздились развалины на улицах деревень. Чаще и чаще появлялись постовые, придирчиво проверявшие документы.
Аранхуэс – небольшой городишко на нашем пути – был полуразрушен. Фашисты, видно, частенько наведывались сюда. Шофер Гарсиа чертыхался: «Как раньше зеленела эта улица! А сейчас что сделали? Подлецы!»
В центре города колонна остановилась. Развалины дома загородили проезд.
Шофер ткнул дверь. Она не открывалась: мешал огромный камень от разбитого дома.
С большим трудом Гарсиа все же удалось выбраться из кабины. Мимо нас непрерывным потоком тянулись беженцы. Жители полуразрушенного городка в панике оставляли свои дома. Старики, матери с детьми – все бежали куда глаза глядят. Каждый из них нес что-то в руках. К нам подошли несколько мужчин. Они помогли расчистить дорогу, и машины смогли двигаться дальше.
Наш путь близился к концу. Когда мы уже считали себя в безопасности, над колонной неожиданно завыл самолет противника. Не прицеливаясь, он спикировал на машины и принялся «поливать» колонну пулеметными очередями.
Завизжали тормоза. Захлопали дверцы, шоферы бросились врассыпную. Чертыхаясь, соскакивали с машин пулеметчики, падали на потрескавшуюся, пыльную землю. После одного из заходов свечой вспыхнула головная машина. К нашему счастью, на ней не оказалось боеприпасов.
Рядом со мной, сердито отряхивая красную пыль с френча, стоял грузный французский докер Поль Боде. Можно подумать, что его больше всего раздражала не наглость фашистского летчика, обстрелявшего машины, а говорливость шоферов, медленно заводивших свои тяжелые грузовики.
Отряхнувшись, он быстро достал тощую сигаретку, сунул такую же мне и моему спутнику и блаженно закурил. Огромные мозолистые руки бережно держали крохотную сигаретку, словно докер боялся пропустить хотя бы одну затяжку. Затем он быстро очистил винтовку, по-хозяйски, бережно обернул ее в одеяло и забрался в кузов машины.
Много лет спустя мне попались в руки стихи Рафаэля Альберти, лучшего друга выдающегося поэта Испании Фредерико Гарсиа Лорки.
Читая их, я вспоминал дорогу на Мадрид, и мне казалось, что поэт был рядом с нами в машине. Альберти посвятил свое стихотворение «Бойцам интернациональных бригад»:
Пускай ваш край далек, не устрашились дали
Сердца, что шире всех границ и рубежей,
Вам угрожала смерть, и смерть вы повидали
В горящих городах и средь чужих межей.
Пускай далек ваш край, великий или малый,
Пятном отмечен он на карте иль мазком,
Вас общая мечта в дорогу поднимала,
Хотя бы не владели общим языком.
Вы нам помочь пришли…
Вам даже цвет неведом
Тех стен, какие защитили вы,
От них вы двинулись к победам,
И многие из вас не сносят головы,
Но вся Испания раскрыла вам объятья,
И в каждой хижине для вас огонь горит,
Испанские моря вам громко плещут, братья,
И вашим именем прославлен
наш Мадрид.
Ни француз, ни я не думали тогда, что о нас когда-нибудь напишут стихи.
Гудрон гудел под колесами. Девять часов находились мы в пути, Наконец и окраины Мадрида: окопы, проволочные заграждения. С ног до головы увешанный гранатами, пулеметными лентами, анархист револьверным выстрелом остановил колонну, потребовал документы. Он медленно читал наш пропуск. Когда все было прочитано и сверено, он, расстроенный, что снова придется оставаться одному с небольшим взводом, разрешил ехать дальше. В четыре часа дня 18 октября мы прибыли в Мадрид и разыскали улицу Листа.
IV

Военная база в Мадриде. Трагедия на улице Листа. Женский монастырь. В штабе генерала Вальтера
Площадь, где мы остановились, с одной стороны обнесена была дощатым забором, с другой – невысокой кирпичной стеной. Сквозь дыры в заборе виднелись низкие щербатые бараки.
Позже я узнал, что эти подгнившие бараки – перевалочная военная база. Здесь сосредоточивались вооружение, техника, боеприпасы, которые шли с тыла на фронт и с фронта в тыл.
Не успели мы расположиться, как мой попутчик, испанский офицер, крепко пожал мне руку и, ничего не сказав, ушел в город. Это немного удивило меня, ведь я не знал, что делать дальше: ждать его возвращения или действовать самостоятельно. Позже мне сказали, что сопровождающий, так быстро ушедший в город, был не кто иной, как интендант из бригады Листера – Лопес.
Я решил ждать. Наверное, Лопес, едва сдержавший радость по случаю прибытия подкрепления, поспешил доложить своему начальнику, что пулеметные подразделения, хорошо обученные и вооруженные, без потерь прибыли в Мадрид. А заодно и сообщить, что вместе с ними приехал русский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90