Вовремя выйдут они или нет, видят ли они наступающие танки и пехоту противника?
Ружейно-пулеметного огня со стороны итальянцев и республиканцев почти не было слышно. Когда рвались снаряды нашей артиллерии, было видно, что итальянцы идущие в атаку, ложатся, потом часть из них поднимается и бегом бежит в цепи, а часть остается лежать неподвижно. Расстояние между линией обороны республиканцев и первой наступающей пехотной цепью становилось все меньше и меньше.
Вновь показались в воздухе бомбардировщики. Однако на этот раз их встретили республиканские истребители, одни бомбардировщик был сбит. Остальные самолеты кое-как разбросали бомбы и ушли на свой аэродром. Это воодушевило республиканцев. В это время кто-то из командиров-артиллеристов громко крикнул: «Вива республика! Товарищи, смотрите, наши танки бьют по танкам противника!» На наших глазах итальянские танки повернули назад, два из них остались на дороге, застыв на месте.
Обе стороны открыли сильный огонь из пулеметов и винтовок. Даже на НП нельзя было стоять: пули свистели над головами, приходилось искать укрытие за валунами, в воронках от снарядов и бомб.
Критический момент наступил, когда пехотные цепи итальянцев перешли на ускоренный шаг, ведя огонь на ходу. Впереди каждой роты бежал офицер с обнаженным клинком, поднятым над головой. Артиллерия итальянцев перенесла огонь в глубину нашей обороны, не забыв напоследок прихватить и наш наблюдательный пункт. Послышались крики, стоны. Один снаряд разорвался совсем близко от нас. Наше счастье, что мы сидели в глубокой воронке, от авиационной бомбы и отделались тем, что были присыпаны землей и слегка оглушены.
Ганс Кале отряхнул землю:
– Да, Павлито, так могут и убить, паразиты.
Я посмотрел на него и ответил:
– На войне все может быть – могут и убить.
Едва развеялись пыль и дым, мы увидели, что итальянцы, сломав цепи, в беспорядке бегут назад, а наши танкисты в упор расстреливают врага. Да ведь это взвод лейтенанта Эрнесто Феррера! Молодцы, танкисты! Они выждали время, вышли из засады и теперь расправляются с фашистами.
Мне рассказывали потом, как сражались наши танкисты, как погиб немецкий антифашист механик Фриц.
Прямым попаданием снаряда была подбита его машина. Легко раненный, он лег под танк и не подпускал к нему врага. Вторым снарядом Фрицу оторвало ногу. Истекая кровью, он отстреливался от наседавших фашистов до последнего патрона. И пал смертью храбрых. Ценой своей жизни он выполнил задачу.
Надо сказать, немногим итальянцам из двух наступающих батальонов удалось вернуться назад; большинство были уничтожены, а часть взята в плен.
В тот же день, 10 марта, с утра вступили в бой и батальоны 12-й интернациональной бригады под командованием генерала Лукача, срочно подвезенные на автомашинах из резерва. Усиленный одной артиллерийской батареей, батальон имени Гарибальди одним из первых перешел в наступление вдоль шоссе на Бриуэгу. Решительными действиями гарибальдийцев передовые части мятежников были смяты и уничтожены. Однако на расстоянии двух километров от Бриуэги батальон наткнулся на массированный огонь трех батарей артиллерии и был контратакован пехотой и танками. Все попытки пробиться дальше успеха не имели. Батальон приостановил наступление, закрепился на занятом рубеже и стал ожидать подхода остальных частей бригады. В короткие минуты затишья я снова встретился с Барановым.
– Дмитрий Погодин привет тебе передал, – сообщил он. Давно его знаешь?
– Еще в Москве с ним служили.
– В последнем бою он показал себя настоящим героем.
Баранов рассказал мне, что был момент, когда мятежники потеснили республиканцев. Враг не считался ни с какими потерями. Он лез напролом, оставляя на поле боя сотни убитых и раненых. Естественная линия обороны – многоводная река уже не могла спасти республиканцев. К единственному и очень большому мосту подходил первый танк противника. И тогда из ближайшего кустарника выскочил и понесся на мост республиканский танк. Меткими очередями из пулемета он расстреливал наступающую пехоту. На середине моста машина остановилась, чуть повела башней, и взрыв потряс воздух. От прямого попадания снаряда вражеский танк загорелся. Недолгая тишина была нарушена громогласным криком: «Ура! Мост наш!» Пока республиканцы ликовали, танк вернулся на свои позиции.
Командование потребовало разыскать храбреца, но сделать это оказалось нелегко. Все же испанцы узнали имя отважного танкиста. Это был Митя Погодин. Я искренне радовался за своего друга. Позже за этот подвиг Дмитрию Погодину присвоили звание Героя Советского Союза.
Внезапная атака наших танков, укрывшихся накануне в засаде, и встречный удар батальона имени Гарибальди сорвали в этот день наступление итальянцев. Пленные офицеры 3-й дивизии «Черные перья» показали, что их часть была впервые введена в бой.
– Накануне нам объявили, – говорили они, – что нужно наступать смелее, не отставая от танков, двигаться вперед, так как у республиканцев ни техники, ни противотанковых средств нет. Мы не думали встретить столь сильный пулеметный огонь. Получилось, что нас обманули. Ваши танкисты так метко стреляют из пушек, что все наши машины вышли из строя.
Один из офицеров, захваченный в плен, сообщил при этом, что перед ними ставили задачу наступать вдоль Французского шоссе со скоростью двадцать-тридцать километров в сутки.
– Мы считали, – рассказывал пленный, – что 10 марта захватим Ториху и Трихуэке.
Во второй половине дня 10 марта командование итальянского корпуса, стремясь выполнить намеченный план, после короткой артиллерийской подготовки возобновило наступление. Командир дивизии «Черные перья» ввел в бой свой второй эшелон.
Под прикрытием небольшой группы танков плотной цепью вдоль Французского шоссе открыто наступала итальянская пехота.
Шли стройными рядами, как на плацу в Риме. По команде, не останавливаясь, вели залповый огонь. Но защитники республики не дрогнули. Бойцы 11-й и 12-й интернациональных бригад выдержали натиск врага. Под губительными пулеметными очередями итальянцы сперва залегли, а потом вынуждены были поодиночке и группами отступить в тыл.
На этом наступление 3-й дивизии интервентов 10 марта закончилось. В этот день по сути дела были выведены из строя все участвовавшие в бою итальянские танки.
Наблюдая за действиями бойцов 11-й интернациональной бригады, я от всего сердца радовался их стойкости и уменью применять оружие в бою. Они смело вели бои в окопах и на открытой местности, хорошо выполняли службу в разведке, обязанности наблюдателей, связных, подносчиков боеприпасов. Эти воины стойко переносили все боевые трудности и лишения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Ружейно-пулеметного огня со стороны итальянцев и республиканцев почти не было слышно. Когда рвались снаряды нашей артиллерии, было видно, что итальянцы идущие в атаку, ложатся, потом часть из них поднимается и бегом бежит в цепи, а часть остается лежать неподвижно. Расстояние между линией обороны республиканцев и первой наступающей пехотной цепью становилось все меньше и меньше.
Вновь показались в воздухе бомбардировщики. Однако на этот раз их встретили республиканские истребители, одни бомбардировщик был сбит. Остальные самолеты кое-как разбросали бомбы и ушли на свой аэродром. Это воодушевило республиканцев. В это время кто-то из командиров-артиллеристов громко крикнул: «Вива республика! Товарищи, смотрите, наши танки бьют по танкам противника!» На наших глазах итальянские танки повернули назад, два из них остались на дороге, застыв на месте.
Обе стороны открыли сильный огонь из пулеметов и винтовок. Даже на НП нельзя было стоять: пули свистели над головами, приходилось искать укрытие за валунами, в воронках от снарядов и бомб.
Критический момент наступил, когда пехотные цепи итальянцев перешли на ускоренный шаг, ведя огонь на ходу. Впереди каждой роты бежал офицер с обнаженным клинком, поднятым над головой. Артиллерия итальянцев перенесла огонь в глубину нашей обороны, не забыв напоследок прихватить и наш наблюдательный пункт. Послышались крики, стоны. Один снаряд разорвался совсем близко от нас. Наше счастье, что мы сидели в глубокой воронке, от авиационной бомбы и отделались тем, что были присыпаны землей и слегка оглушены.
Ганс Кале отряхнул землю:
– Да, Павлито, так могут и убить, паразиты.
Я посмотрел на него и ответил:
– На войне все может быть – могут и убить.
Едва развеялись пыль и дым, мы увидели, что итальянцы, сломав цепи, в беспорядке бегут назад, а наши танкисты в упор расстреливают врага. Да ведь это взвод лейтенанта Эрнесто Феррера! Молодцы, танкисты! Они выждали время, вышли из засады и теперь расправляются с фашистами.
Мне рассказывали потом, как сражались наши танкисты, как погиб немецкий антифашист механик Фриц.
Прямым попаданием снаряда была подбита его машина. Легко раненный, он лег под танк и не подпускал к нему врага. Вторым снарядом Фрицу оторвало ногу. Истекая кровью, он отстреливался от наседавших фашистов до последнего патрона. И пал смертью храбрых. Ценой своей жизни он выполнил задачу.
Надо сказать, немногим итальянцам из двух наступающих батальонов удалось вернуться назад; большинство были уничтожены, а часть взята в плен.
В тот же день, 10 марта, с утра вступили в бой и батальоны 12-й интернациональной бригады под командованием генерала Лукача, срочно подвезенные на автомашинах из резерва. Усиленный одной артиллерийской батареей, батальон имени Гарибальди одним из первых перешел в наступление вдоль шоссе на Бриуэгу. Решительными действиями гарибальдийцев передовые части мятежников были смяты и уничтожены. Однако на расстоянии двух километров от Бриуэги батальон наткнулся на массированный огонь трех батарей артиллерии и был контратакован пехотой и танками. Все попытки пробиться дальше успеха не имели. Батальон приостановил наступление, закрепился на занятом рубеже и стал ожидать подхода остальных частей бригады. В короткие минуты затишья я снова встретился с Барановым.
– Дмитрий Погодин привет тебе передал, – сообщил он. Давно его знаешь?
– Еще в Москве с ним служили.
– В последнем бою он показал себя настоящим героем.
Баранов рассказал мне, что был момент, когда мятежники потеснили республиканцев. Враг не считался ни с какими потерями. Он лез напролом, оставляя на поле боя сотни убитых и раненых. Естественная линия обороны – многоводная река уже не могла спасти республиканцев. К единственному и очень большому мосту подходил первый танк противника. И тогда из ближайшего кустарника выскочил и понесся на мост республиканский танк. Меткими очередями из пулемета он расстреливал наступающую пехоту. На середине моста машина остановилась, чуть повела башней, и взрыв потряс воздух. От прямого попадания снаряда вражеский танк загорелся. Недолгая тишина была нарушена громогласным криком: «Ура! Мост наш!» Пока республиканцы ликовали, танк вернулся на свои позиции.
Командование потребовало разыскать храбреца, но сделать это оказалось нелегко. Все же испанцы узнали имя отважного танкиста. Это был Митя Погодин. Я искренне радовался за своего друга. Позже за этот подвиг Дмитрию Погодину присвоили звание Героя Советского Союза.
Внезапная атака наших танков, укрывшихся накануне в засаде, и встречный удар батальона имени Гарибальди сорвали в этот день наступление итальянцев. Пленные офицеры 3-й дивизии «Черные перья» показали, что их часть была впервые введена в бой.
– Накануне нам объявили, – говорили они, – что нужно наступать смелее, не отставая от танков, двигаться вперед, так как у республиканцев ни техники, ни противотанковых средств нет. Мы не думали встретить столь сильный пулеметный огонь. Получилось, что нас обманули. Ваши танкисты так метко стреляют из пушек, что все наши машины вышли из строя.
Один из офицеров, захваченный в плен, сообщил при этом, что перед ними ставили задачу наступать вдоль Французского шоссе со скоростью двадцать-тридцать километров в сутки.
– Мы считали, – рассказывал пленный, – что 10 марта захватим Ториху и Трихуэке.
Во второй половине дня 10 марта командование итальянского корпуса, стремясь выполнить намеченный план, после короткой артиллерийской подготовки возобновило наступление. Командир дивизии «Черные перья» ввел в бой свой второй эшелон.
Под прикрытием небольшой группы танков плотной цепью вдоль Французского шоссе открыто наступала итальянская пехота.
Шли стройными рядами, как на плацу в Риме. По команде, не останавливаясь, вели залповый огонь. Но защитники республики не дрогнули. Бойцы 11-й и 12-й интернациональных бригад выдержали натиск врага. Под губительными пулеметными очередями итальянцы сперва залегли, а потом вынуждены были поодиночке и группами отступить в тыл.
На этом наступление 3-й дивизии интервентов 10 марта закончилось. В этот день по сути дела были выведены из строя все участвовавшие в бою итальянские танки.
Наблюдая за действиями бойцов 11-й интернациональной бригады, я от всего сердца радовался их стойкости и уменью применять оружие в бою. Они смело вели бои в окопах и на открытой местности, хорошо выполняли службу в разведке, обязанности наблюдателей, связных, подносчиков боеприпасов. Эти воины стойко переносили все боевые трудности и лишения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90