Трудные, сопряженные с риском дороги привели его в Испанию. При знакомстве мы долго глядели друг на друга и все время повторяли: «Где-то я тебя видел». И вспомнили. Мы встречались в Москве на учениях. Звали парня Иван Татаринов. Ваня рассказал, что пробираться через границу стало еще труднее. Недруги чинят всяческие препятствия, отказывают в визах.
– Нам, попавшим сюда, надо бить фашистов за десятерых, – сказал Ваня. – Таков наказ земляков.
В последнее время нам удалось быстро подготовить и собрать крупную партию вооружения, которая поступила в Альбасете.
Таким образом, отпала нужда держать в арсенале большую группу военных инструкторов. Мне поручили формировать и обучать пулеметные команды для действующей армии. Я распрощался с друзьями, остававшимися еще в арсенале, и стал готовиться к отъезду.
На прощанье, в последний вечер, мы пошли с Митей Цюрупой и Ваней Татариновым побродить по улицам Альбасете, посмотреть парки и бульвары. У газетных киосков и табачных лавочек, возле кинотеатров толпился народ.
Город жил мирной жизнью. Беззаботно и весело было на вечерних улицах Альбасете. Работали рестораны, кафе, театры. Можно было подумать, что никакой войны нет, что франкистские летчики не бомбят республиканские города. И только кобуры пистолетов да винтовки добровольцев напоминали о войне.
В нашем распоряжении было много времени. Мы зашли в ресторан, заказали бутылку мадеры. Митя шепнул мне, что сейчас за наш столик обязательно сядут испанцы. Они искренне, от всего сердца уважают и любят русских людей, приехавших из Советского Союза. Испанцы могут израсходовать последние пезеты, но обязательно будут угощать нас. В таких случаях нам нельзя отказываться: это обидит их.
У входа появилась молодая пара. Высокий парень пригладил рукой черные, как смоль, волосы, поправил небрежно закрепленную кобуру с пистолетом. Рядом с ним весело улыбалась девушка в черном платье с белой повязкой на рукаве. Ее туалет дополнял красно-черный галстук.
Свободных столиков было мало, и они направились к нашему. Попросив разрешения, сели. Завязался разговор.
– Ну вот, ты хотела видеть русского, Франческа, – начал парень. – Знакомься.
Девушка застенчиво протянула руку:
– Франческа.
– Павлито, – ответил я.
– Мигель, – поднялся спутник девушки.
– Фридо, – улыбнулся Митя.
Франческа и Мигель стали оживленно расспрашивать моего друга. Мимоходом взглянув на меня, она заметила Мите: «Очевидно, камарада прибыл недавно, я его до этого не видела?» Митя утвердительно кивнул. Меня заинтересовал се красно-черный галстук.
– Вы анархистка? – спросил я Франческу.
– А вас это удивляет?
– Нет, но…
– Не отказывайтесь. По глазам вижу. Мигель убежденный коммунист, я принадлежу к партии анархистов.
Полушутя-полусерьезно Франческа рассказала о разногласиях с Мигелем. Самым спорным был вопрос, кто быстрее построит коммунизм: анархисты или коммунисты.
Митя мне все добросовестно переводил. Я посоветовал им в первую очередь думать о том, какими силами и методами следует бороться против фашизма. Юноша улыбнулся:
– Я верю, что Франческа скоро переменит свои взгляды.
Вскоре мы распрощались с молодыми людьми: завтра мне надо было отправляться к новому месту работы.
Ранним утром следующего дня я выехал в учебный центр, который располагался в десяти-двенадцати километрах от Альбасете.
На огромном поле было оборудовано войсковое стрельбище, где проходили занятия по стрельбе боевыми патронами из винтовок и пулеметов, стенд для метания болванок и ручных гранат и возведен инженерный городок, где обучали рыть окопы, траншеи, строить блиндажи. Словом, для первоначального обучения военному делу здесь были созданы все условия.
Сразу же по приезде в учебный центр мне представили переводчицу, с которой нам предстояло вместе работать.
Передо мной стояла женщина средних лет. Умные спокойные глаза внимательно изучали меня.
– Мария Купер, – приветливо улыбнулась и протянула мне руку.
– Капитан Павлито, – ответил я.
– Вы из Советского Союза?
– Да, я советский доброволец.
– Хорошо! – обрадовалась она. – Русские – настоящие друзья. Мы, испанцы, это знаем. У русских советников работают мои сын и дочь.
Она заверила, что сделает все возможное для облегчения моей работы с бойцами республиканской Испании.
– Вам придется трудно, – предупредил я Марию. – Вопросы, которые придется решать, – военные, специальные вопросы.
– Постараюсь, мой друг, все сделать для пользы дела. Что будет непонятным, разберемся общими усилиями.
Изучать материальную часть через посредника оказалось делом довольно-таки сложным.
К тому же переводчица сама впервые в жизни видела пулемет «максим».
Я объяснял назначение той или другой детали пулемета, переводчица, мучаясь, старалась подробно переводить мои слова.
В муках и недоразумениях прошел первый день на ловом месте.
– Павлито, я понимаю, вам трудно со мной работать. Я чувствую, вы нервничаете, но со временем все уладится. Верьте мне, дорогой, я все сделаю, чтобы нас понимали.
– Хорошо, товарищ Купер. Я попробую изменить систему обучения.
– Павлито. Не зовите меня «товарищ Купер», а называйте просто Мария.
– Одно дело, – успокаиваю я ее и себя, – когда я обучал своих красноармейцев. Мы друг друга отлично понимали. А тут ни я их, ни они нас не понимают.
Мария понимала, что незнание материальной части пулемета мешает ей правильно, доходчиво переводить и объяснять. И она предложила: «Павлито, мне необходимо изучить пулемет. Это нужно сделать в ближайшее свободное время».
– Где же, Мария, мы возьмем свободное время?
– Я согласна заниматься по вечерам.
Со следующего дня вечерами Мария осваивала пулемет, а днем помогала мне учить бойцов. И занятия стали проводить по-новому. Когда бойцы собрались на стрельбище, Мария перевела им: «С сегодняшнего дня будем заниматься по новому методу. Ваша задача заключается в том, чтобы работать так, как работает Павлито, обращаться с пулеметом, как обращается он. Следите внимательно и запоминайте до мельчайших подробностей все движения его рук, чтобы потом повторять самим».
Бойцы хором ответили: «Буэно» (хорошо).
Так началась наша учеба по принципу: делай так, как я. И сразу дела пошли лучше.
Бойцы, которые хорошо усвоили приемы действия, уходили к другим пулеметам и расчетам и там продолжали тренировки. Но встречались и сугубо штатские люди, которым нелегко давалась воинская наука. Показываешь таким, как надо заряжать ленту, нажимать на гашетку, они понимающе кивают головой: «Компрендо» (ясно). Но как только допускаешь их к самостоятельной работе, они теряются и забывают, что надо сделать, чтобы заставить пулемет работать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90