Джек был в однобортном фраке, который неожиданно, безо всякого заказа, прибыл от портного с Сейвил-роу вместе с твидовым пиджаком и двумя парами брюк. Кертис объяснил Джеку, что портной считает себя обязанным одеть своего клиента на все случаи жизни. С помощью Кертиса Джек составил письмо портному, в котором указал, что в ближайшее время не собирается охотиться, ездить верхом и рыбачить, следовательно, не нуждается в одежде для этих занятий. Не входят в его планы и визиты в Англию и Шотландию, соответственно, чтобы поприсутствовать на скачках в Эскоте и поохотиться. Кертис также объяснил, что негоже просить счет за каждую вещь. Портной суммирует свои затраты за год и представит общий счет, как он это делал, когда Джек находился в Лондоне. Кертис посоветовал Джеку заглядывать к портному во время каждого приезда в Лондон, чтобы тот мог вносить уточнения в размеры.
Энн и Джек вышли из спальни, заглянули в столовую, гостиную. Убедились, что к приему гостей все готово. Присцилла, в черной униформе, белых переднике и чепчике, подняла с пола лепесток, оторвавшийся от золотистой хризантемы. Поскольку стол накрыли только на двенадцать персон, Присцилла посоветовала миссис Лир не нанимать буфетчика. Кухарка возьмет на себя кухню, сказала Присцилла, а она сама всех обслужит. Энн уже знала, что может положиться на свою служанку.
Первыми прибыли Кертис и Бетси.
Энн ждала их в гостиной, у камина. За ее спиной, над каминной доской, висело огромное зеркало, наполовину задрапированное портьерами. Энн в этот вечер надела темно-розовую шелковую пышную юбку длиной до середины голени и черный кашемировый свитер с рукавами в три четверти. Шею ее украшало ожерелье с изумрудом Артура в оправе из бриллиантов в белом золоте.
Джек встретил Кертиса и Бетси в холле.
— Энн у тебя настоящая королева, — заметил Кертис.
— Я ею очень горжусь, — ответил Джек.
— Боже мой, какой роскошный изумруд! — воскликнула Бетси, поздоровавшись с Энн за руку.
— Это единственное украшение из фамильной коллекции, которое я взяла с собой, — объяснила Энн. — Мне его, можно сказать, одолжили. То есть я должна вернуть ожерелье по первому требованию. Король Георг Третий подарил этот изумруд Артуру, пятому графу Уэлдонскому, который поддержал его в каком-то политическом конфликте. Восьмой граф заказал для него вот эту оправу.
Джек указал на картину обнаженной девушки, что висела справа от камина.
— Не думайте, что граф и графиня Уэлдонские бедны и могут попросить вернуть ожерелье. Это картина Буше, ее подарили нам на свадьбу.
— Никогда не видела такого Дюрера. — Бетси указала на вставленный в рамку рисунок.
— Альбрехт Дюрер не любил ходить к врачам, — объяснила Энн. — Он рисовал себя голым и указывал место, где болит.. надеясь, что врач по рисунку поставит диагноз.
— Вот эта картина на дереве, «Благовещение», часть грюнвальдского иконостаса, — продолжил экскурсию Джек. — Энн ограбила всю Европу.
— Только Берлин, — чуть улыбнулась Энн.
Прибыли Морриллы, потом Салливаны. За ними — калифорнийские Лиры.
Эрих, которому исполнился шестьдесят один год, полностью облысел и еще прибавил в весе.
Его сопровождала девятнадцатилетняя рыжеволосая красотка с большими синими глазами и ярко-алым ртом
— Джек, позволь представить тебе будущую кинозвезду Мисс Барбара Трейси.
Черное с блестками платье Барбары облегало ее как вторая кожа. Джек чувствовал, что девушку что-то злит, но что именно, он, разумеется, знать не мог.
Эрих повернулся к гостиной и увидел Энн.
— Святый Боже! — вырвалось у него. — Умеешь же ты таких находить. Я бы подумал, что она как минимум герцогиня.
— Она такая красивая, — добавила Дороти Лир, невестка Джека. Как и Элеонору Рузвельт, природа обделила ее красотой. К сожалению, в отличие от миссис Рузвельт Дороти не перепало живого, пытливого ума.
— Уж не рождественскую ли елку я вижу? — спросил Боб. — И менору тоже. Исходишь из принципа веротерпимости?
— Скорее придерживаюсь эклектических взглядов.
Энн радушно приветствовала новых родственников. Если Эрих и пытался уловить хоть какой-то намек на неодобрение, одобрение или даже удивление, ему это не удалось. Свои чувства Энн оставила при себе.
— Как мне обращаться к вам? — с чуть саркастической улыбкой спросил Эрих. — Ваше высочество?
— Почему бы не начать с Энн, мистер Лир? Обычно я откликаюсь на это имя.
Улыбка Эриха стала шире, он сжал ее руку.
— Вы станете настоящей американкой!
— А вот этого, при всем уважении к вашей стране, сэр, я постараюсь избежать.
— И ладно. Все правильно. Джек не стал англичанином, проведя какое-то время в Англии, вот и вы не собираетесь превращаться в американку.
— Вот и я того же мнения.
Эрих кивнул.
— Я… э… никогда не видел дома, обставленного с таким вкусом.
— Возможно, такая обстановка подойдет не всем, — ответила Энн. — Но нас она вполне устраивает.
— Я надеюсь, вы побываете в Калифорнии и познакомитесь с калифорнийским стилем. Он тоже подходит далеко не всем.
— Уверена, что мне он понравится, мистер Лир.
— Я тоже на это надеюсь. Все зовут меня Эрих. Я жду от вас того же.
Энн кивнула:
— Эрих. Я рада, что мы наконец-то познакомились.
Чуть позже Джек оказался рядом с отцом.
— Ну и девицу ты привел, — сухо заметил он.
— Между прочим, она действительно талантлива, — усмехнулся Эрих. — И ты о ней еще услышишь.
— Боб подписал с ней контракт?
Эрих ткнул пальцем в сторону Барбары Трейси.
— Если я их трахаю, он подписывает с ними контракт. Семейное разделение труда. Возможно, он даже даст ей роль.
За обеденным столом Кертис сидел рядом с Эрихом.
— Сколько радиостанций принадлежит моему сыну? — спросил Эрих.
— Вы, возможно, мне не поверите, мистер Лир, но точно я сказать не могу. Я журналист и радиокомментатор. Микки знает. Херб знает. Я думаю, что у Эл-эн-ай сейчас двенадцать радиостанций. Как я понимаю, мы приобрели одну в январе и еще одну месяцем или двумя позже.
— Он ведет очень агрессивную политику. — Эрих бросил короткий взгляд на сына. — Я кое-что слышал насчет радиостанции в Ричмонде. Джек обратился к акционерам. Каждая акция стоила пятнадцать долларов и двадцать пять центов. Джек предложил заплатить по семнадцать. Менеджеры нашли другого инвестора, который согласился поднять цену за акцию до семнадцати долларов и двадцати пяти центов. Джек не стал менять свою цену, но послал им письмо, в котором указал, что их акции не стоят и пятнадцати долларов и двадцати пяти центов, а он предлагает им по семнадцать долларов, потому что знает, как сделать радиостанцию более прибыльной и увеличить их дивиденды. На следующем собрании акционеров ему уже принадлежало тридцать восемь процентов акций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104