Присцилла поехала с ними, чтобы подготовить дом к приезду Джека и Энн, а также Джона и Джонни, которые собирались провести в Гринвиче весь июль.
А в городском особняке Джек и Энн наслаждались компанией друг друга, давно уже им не удавалось побыть вдвоем.
В конце июня, в пятницу, Джек уехал с работы пораньше и появился дома к шести вечера. Энн встретила его в грации цвета слоновой кости и черных чулках, крепящихся к ней на резинках.
— Господи! — воскликнул Джек.
— Пока я еще могу показаться тебе в таком виде. В следующем месяце начну раздуваться.
На кофеином столике стояла бутылка «Джонни Уокер Блэк» и ведерко со льдом. Сама Энн из-за беременности позволяла себе только бокал белого вина. После того как Джек налил себе виски с содовой, а жене — вина, они постояли у окна, глядя на Фэ-дэ-эр-драив и Ист-ривер.
— Вроде бы меня могут включить в десятку женщин, которые одеваются более элегантно, чем остальные.
— Несомненно, ради того, чтобы удостоиться такой чести, ты потратила меньше всех.
— Такой чести и должны удостаиваться те, кто знает, как этого добиться, не потратив целое состояние. У меня всего одиннадцать пар обуви, включая теннисные и пляжные туфли. Я сосчитала их сегодня утром. А у многих кандидаток обуви за шестьдесят пар.
— Что делать с такой горой обуви?
— Ума не приложу.
— Что хотят отметить-неуемную страсть к покупкам или элегантность и вкус?
— Без комментариев, — рассмеялась Энн.
Они стояли бок о бок достаточно далеко от окна, чтобы их не видели снизу. Одной рукой Джек обнимал Энн за талию.
Энн нащупала рукой его вставшего на изготовку «молодца».
— Главное, конечно, в том, чтобы появляться в нужных местах и в нужное время, — продолжила Энн. — Кстати, перед нашим отъездом в Коннектикут мы должны побывать на обеде в «Английском союзе» и «Лотос-клаб». Когда откроется осенний сезон, у меня будет причина не появляться в нужных местах и в нужное время.
— Я тоже никуда ходить не буду, — вставил Джек.
— Вот об этом мы еще подумаем. Есть места, где тебе надо показываться, где тебя должны видеть Ты же не обычный бизнесмен. Радиовещательная компания — это не макаронная фабрика. Выход в свет для тебя та же работа.
Джек повернулся к Энн и нежно ее поцеловал. Он трепетно относился к новой беременности жены и боялся хоть чем-то причинить ей боль, навредить.
Она же ткнулась языком ему в рот, превратив поцелуй из платонического в эротический.
— Может, ты и прав, проявляя осторожность, — прошептала она. — Возможно, я уже на той стадии, когда мне не стоит подпускать тебя к себе. Но мне это так нравится. Раньше я бы не поверила, если б мне сказали, что я буду получать от этого такое наслаждение. Но я все равно могу получить его… хотя бы чуть-чуть. И я знаю, что тебе это очень правится, муж мой!
Он поцеловал Энн в шею.
— Без этого можно обойтись, дорогая.
— Но мне хочется. Почему моя беременность должна на всем ставить крест? Пожалуйста, снимите брюки. Присядьте.
Скинув брюки, трусы и пиджак, но в рубашке и галстуке Джек уселся в обитое бархатом кресло и раздвинул ноги. Энн опустилась на колени с салфеткой наготове. Плюнула на нее, потом протерла «рабочий инструмент» Джека.
Энн подняла голову, бросила на мужа плотоядный взгляд, потом наклонилась и обхватила губами пенис Джека. С минуту она то заглатывала его поглубже, то освобождала до самой головки, потом вытащила изо рта и начала вылизывать язычком. Это у нее получалось лучше всего. Энн знала, как вызвать наиболее острые ощущения.
Джек кончил быстро. Она проглотила основной заряд спермы и высосала последние капельки.
Джек упал на колени рядом с женой, чтобы обнять и поцеловать ее.
— В одежде или нет, — хрипло прошептал он, — ты лучшая. В этом нет никаких сомнении. Я и представить себе не мог, что буду так любить женщину.
— Я тоже тебя люблю. Ты это знаешь. Но я хочу, чтобы у нас была полная ясность. Первый раз я сделала то, что делаю и сейчас, только из любви к тебе. Я полагала, что иду на жертву. А теперь мне это нравится ничуть не меньше, чем тебе. — Она улыбнулась, повела плечами. — Отличный способ для разрядки во время беременности, не так ли?
5
Отличным способом полагали это и брат с сестрой, которые страстно любили друг друга, но больше не могли допустить беременности Джони.
Кимберли и Додж вновь превратили чердак в любовное гнездышко, обезопасив его крепким замком. Им казалось, что Джон и Джони не подозревают, что происходит наверху. Но Джону исполнилось семнадцать, Джоан — пятнадцать, и они знали. Они знали, что их мать и Додж будут отсутствовать не меньше часа, если они поднимались наверх и закрывали дверь чердака не только на замок, но и на цепочку. Опять же скрип деревянных ступеней всегда предупреждал их о том, что взрослые спускаются вниз. Так что у брата с сестрой было время, когда их никто не мог застать вдвоем.
Как раз в тот момент им захотелось заняться любовью, и они ею занялись. Джон языком довел сестру до экстаза. Потом она взяла его набухший член в рот. Сперму Джони никогда не проглатывала. Сплевывала ее в салфетку, которую незамедлительно спускала в туалет.
Джони вернулась из ванной, где она также прополоскала рот. Они начали одеваться.
— К чему все это приведет? — прошептала Джони.
— Не знаю. Пока мы ничего не можем поделать. Потом… кто знает?
— Тебе следует завести другую девушку.
Джон покачал головой.
— Не нужна мне другая девушка. Я люблю тебя, Джони
— И я люблю тебя. Но… Господи!
6
В конце июля Джон получил лицензию пилота частных самолетов. Джек арендовал двухместную «сессну» и занял правое сиденье рядом с сыном. Джон поднял самолет в воздух, полетел к Гудзону, развернулся над Лонг-Айлендом и вернулся к Гринвичу. Пролетая над домом Лиров, покачал крыльями. Энн и Джони, сидевшие у бассейна помахали самолетику, от которого их отделяла тысяча футов. На следующий день место Джека заняла Джони.
За обедом, до отъезда Джона и Джони на Кейт-Код, где Кимберли и Додж ждали их в летнем коттедже, Джек спросил сына, когда тот собирается подавать документы в Гарвард.
— Этой осенью, — ответил Джон. — Дед Уолкотт подготовил все бумаги. Но я не уверен, что хочу там учиться
— Он хочет поступить в Эм-тэ-и и учиться на авиационного инженера, — вставила Джони.
Джон покачал головой.
— Что я хочу, так это получить направление в Аннаполис.
— А после завершения учебы отправиться в Пенсаколу и осваивать современные самолеты? — спросил Джек.
— Да.
— Если мы правильно тебя понимаем, ты хочешь летать, а не проектировать или строить самолеты? — спросила Энн.
— Я хочу летать, — подтвердил Джон.
— Ты разговаривал с матерью насчет Аннаполиса? — полюбопытствовал Джек.
— Я не решаюсь. Она даже не знает, что я могу летать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
А в городском особняке Джек и Энн наслаждались компанией друг друга, давно уже им не удавалось побыть вдвоем.
В конце июня, в пятницу, Джек уехал с работы пораньше и появился дома к шести вечера. Энн встретила его в грации цвета слоновой кости и черных чулках, крепящихся к ней на резинках.
— Господи! — воскликнул Джек.
— Пока я еще могу показаться тебе в таком виде. В следующем месяце начну раздуваться.
На кофеином столике стояла бутылка «Джонни Уокер Блэк» и ведерко со льдом. Сама Энн из-за беременности позволяла себе только бокал белого вина. После того как Джек налил себе виски с содовой, а жене — вина, они постояли у окна, глядя на Фэ-дэ-эр-драив и Ист-ривер.
— Вроде бы меня могут включить в десятку женщин, которые одеваются более элегантно, чем остальные.
— Несомненно, ради того, чтобы удостоиться такой чести, ты потратила меньше всех.
— Такой чести и должны удостаиваться те, кто знает, как этого добиться, не потратив целое состояние. У меня всего одиннадцать пар обуви, включая теннисные и пляжные туфли. Я сосчитала их сегодня утром. А у многих кандидаток обуви за шестьдесят пар.
— Что делать с такой горой обуви?
— Ума не приложу.
— Что хотят отметить-неуемную страсть к покупкам или элегантность и вкус?
— Без комментариев, — рассмеялась Энн.
Они стояли бок о бок достаточно далеко от окна, чтобы их не видели снизу. Одной рукой Джек обнимал Энн за талию.
Энн нащупала рукой его вставшего на изготовку «молодца».
— Главное, конечно, в том, чтобы появляться в нужных местах и в нужное время, — продолжила Энн. — Кстати, перед нашим отъездом в Коннектикут мы должны побывать на обеде в «Английском союзе» и «Лотос-клаб». Когда откроется осенний сезон, у меня будет причина не появляться в нужных местах и в нужное время.
— Я тоже никуда ходить не буду, — вставил Джек.
— Вот об этом мы еще подумаем. Есть места, где тебе надо показываться, где тебя должны видеть Ты же не обычный бизнесмен. Радиовещательная компания — это не макаронная фабрика. Выход в свет для тебя та же работа.
Джек повернулся к Энн и нежно ее поцеловал. Он трепетно относился к новой беременности жены и боялся хоть чем-то причинить ей боль, навредить.
Она же ткнулась языком ему в рот, превратив поцелуй из платонического в эротический.
— Может, ты и прав, проявляя осторожность, — прошептала она. — Возможно, я уже на той стадии, когда мне не стоит подпускать тебя к себе. Но мне это так нравится. Раньше я бы не поверила, если б мне сказали, что я буду получать от этого такое наслаждение. Но я все равно могу получить его… хотя бы чуть-чуть. И я знаю, что тебе это очень правится, муж мой!
Он поцеловал Энн в шею.
— Без этого можно обойтись, дорогая.
— Но мне хочется. Почему моя беременность должна на всем ставить крест? Пожалуйста, снимите брюки. Присядьте.
Скинув брюки, трусы и пиджак, но в рубашке и галстуке Джек уселся в обитое бархатом кресло и раздвинул ноги. Энн опустилась на колени с салфеткой наготове. Плюнула на нее, потом протерла «рабочий инструмент» Джека.
Энн подняла голову, бросила на мужа плотоядный взгляд, потом наклонилась и обхватила губами пенис Джека. С минуту она то заглатывала его поглубже, то освобождала до самой головки, потом вытащила изо рта и начала вылизывать язычком. Это у нее получалось лучше всего. Энн знала, как вызвать наиболее острые ощущения.
Джек кончил быстро. Она проглотила основной заряд спермы и высосала последние капельки.
Джек упал на колени рядом с женой, чтобы обнять и поцеловать ее.
— В одежде или нет, — хрипло прошептал он, — ты лучшая. В этом нет никаких сомнении. Я и представить себе не мог, что буду так любить женщину.
— Я тоже тебя люблю. Ты это знаешь. Но я хочу, чтобы у нас была полная ясность. Первый раз я сделала то, что делаю и сейчас, только из любви к тебе. Я полагала, что иду на жертву. А теперь мне это нравится ничуть не меньше, чем тебе. — Она улыбнулась, повела плечами. — Отличный способ для разрядки во время беременности, не так ли?
5
Отличным способом полагали это и брат с сестрой, которые страстно любили друг друга, но больше не могли допустить беременности Джони.
Кимберли и Додж вновь превратили чердак в любовное гнездышко, обезопасив его крепким замком. Им казалось, что Джон и Джони не подозревают, что происходит наверху. Но Джону исполнилось семнадцать, Джоан — пятнадцать, и они знали. Они знали, что их мать и Додж будут отсутствовать не меньше часа, если они поднимались наверх и закрывали дверь чердака не только на замок, но и на цепочку. Опять же скрип деревянных ступеней всегда предупреждал их о том, что взрослые спускаются вниз. Так что у брата с сестрой было время, когда их никто не мог застать вдвоем.
Как раз в тот момент им захотелось заняться любовью, и они ею занялись. Джон языком довел сестру до экстаза. Потом она взяла его набухший член в рот. Сперму Джони никогда не проглатывала. Сплевывала ее в салфетку, которую незамедлительно спускала в туалет.
Джони вернулась из ванной, где она также прополоскала рот. Они начали одеваться.
— К чему все это приведет? — прошептала Джони.
— Не знаю. Пока мы ничего не можем поделать. Потом… кто знает?
— Тебе следует завести другую девушку.
Джон покачал головой.
— Не нужна мне другая девушка. Я люблю тебя, Джони
— И я люблю тебя. Но… Господи!
6
В конце июля Джон получил лицензию пилота частных самолетов. Джек арендовал двухместную «сессну» и занял правое сиденье рядом с сыном. Джон поднял самолет в воздух, полетел к Гудзону, развернулся над Лонг-Айлендом и вернулся к Гринвичу. Пролетая над домом Лиров, покачал крыльями. Энн и Джони, сидевшие у бассейна помахали самолетику, от которого их отделяла тысяча футов. На следующий день место Джека заняла Джони.
За обедом, до отъезда Джона и Джони на Кейт-Код, где Кимберли и Додж ждали их в летнем коттедже, Джек спросил сына, когда тот собирается подавать документы в Гарвард.
— Этой осенью, — ответил Джон. — Дед Уолкотт подготовил все бумаги. Но я не уверен, что хочу там учиться
— Он хочет поступить в Эм-тэ-и и учиться на авиационного инженера, — вставила Джони.
Джон покачал головой.
— Что я хочу, так это получить направление в Аннаполис.
— А после завершения учебы отправиться в Пенсаколу и осваивать современные самолеты? — спросил Джек.
— Да.
— Если мы правильно тебя понимаем, ты хочешь летать, а не проектировать или строить самолеты? — спросила Энн.
— Я хочу летать, — подтвердил Джон.
— Ты разговаривал с матерью насчет Аннаполиса? — полюбопытствовал Джек.
— Я не решаюсь. Она даже не знает, что я могу летать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104