Я всегда думала, что играть какую-нибудь сцену с голой грудью куда сексуальнее, чем раздеваться до бикини.
— Согласен.
— А завела я этот разговор потому, что получила письмо. От… наверное, от моего мужа, потому что я так и не развелась с ним, просто ушла от него. Он увидел меня на ти-ви и только тут понял, что Салли Аллен — та самая Фло, которую он когда-то знал.
— Он хочет денег? — спросил Джек.
— Немного. Пару сотен. Говорит, что времена сейчас трудные. Большинство театров, где показывали водевили, закрывается. Он обычно работал в паре, но его партнер умер. У него есть женщина, стриптизерша по имени Мэрилин, которая также подыгрывала ему в миниатюрах. Она сломала ногу, но продолжала исполнять стриптиз с гипсом на ноге. Так поверишь ли, зрителям это только нравилось! Они восхищались тем, что она раздевается перед ними с загипсованной ногой.
— От толпы другого ждать не приходится.
— Короче, зовут его Лен Леонард, и он просит двести долларов. Что мне делать?
— Как вы расстались? Извини, что спрашиваю.
— Я не хотела до конца своих дней ходить в стриптизершах, вот и все. Мне надоели эти бродячие труппы и бесконечные переезды, а ему — нет. Другой профессии он не знал. Поэтому как-то раз я собрала чемоданчик и отбыла.
— Навстречу успеху и славе, — улыбнулся Джек.
Салли допила шотландское.
— Я скажу тебе, чего я никогда не делала. Не была подстилкой. Шансов у меня было много, мужчины предлагали большие деньги. Пусть хоть кто-нибудь из нынешних королев Голливуда похвалится тем же.
— Ты хочешь, чтобы я все уладил?
— Как?
— Устрою вам развод. Двести долларов ты ему пошли. На пару недель он успокоится, а об остальном я позабочусь, если ты позволишь.
Она вздохнула.
— Буду тебе очень признательна, Джек.
4
Ноябрьским вечером Джек сидел в обшарпанном, дышащем на ладан театре в Толидо. Артисты ползали по сцене словно мухи, шутки комиков вызывали зевоту. Одна из стриптизерш, молоденькая, лет девятнадцати, еще смущалась, раздеваясь на людях. Остальные, лет на десять, а то и на пятнадцать старше, про стыд и смущение давно забыли. Основному комику точно пошел седьмой десяток, и вставные челюсти он оставил в гримерной. В паре с ним выступал Лен Леонард, который, как робот, чеканил свои слова, а потом ждал ответных фраз. Он знал, что людям, занимающим первые ряды, глубоко наплевать на шутки комиков. Единственную миниатюру, вызвавшую реакцию зала, разыграли Леонард и женщина с гипсом на ноге. Как догадался Джек, это была Мэрилин, подружка Леонарда. Она играла задержанную, которую обыскивал и допрашивал детектив Леонард.
— Как я понимаю, вы носите сорок четвертый, — говорил Леонард.
— Отнюдь. Ни в коем разе. Может, тридцать девятый.
— Тридцать девятый?
— Ну, может, сороковой.
— Покажите.
Женщина расстегнула блузку, вывалила груди.
— Видите? Тридцать…
— …второй. Ага. Но где главный калибр?
Женщина вытаращилась на него, потом заулыбалась:
— Главный калибр вроде бы у тебя.
И все в том же духе.
Имя звезды программы Джек где-то слышал. Рыжеволосая, внушительных размеров дама с огромным бюстом проводила на сцене больше времени, чем остальные стриптизерши. Костюм у нее был получше, и она хоть чуть-чуть умела танцевать.
В перерыве Леонард развлекал зрителей, предлагая им купить за доллар коробочку с леденцами.
— Фунт этих леденцов обычно стоит пять или шесть долларов. В коробочке, конечно, не фунт, но достаточно леденцов, чтобы наслаждаться их вкусом до конца представления. Однако на этой неделе в рамках рекламной кампании, проводимой в Толидо, в каждую коробочку был положен специальный подарок. В двух, трех, четырех…
Работа эта грозила непосредственному исполнителю серьезными неприятностями. Время от времени Леопард истошно вопил, что продана одна коробочка с часами. Тут же нанятый для этого человек орал из зала, что он выиграл часы. К началу второго действия у сцены собралось несколько пьяниц, готовых наброситься на Леонарда и потребовать назад свои деньги, по доллару они заплатили, но теперь поняли, что часы или другие подарки им не светят. Леонард ретировался за кулисы, а двое или трое вышибал не пропускали пьяниц на сцену.
Около полуночи Леонард и Мэрилин сидели в кабинке бара неподалеку от театра. Они дали три представления. Леонард трижды продавал леденцы. Теперь усталость тяжелым грузом легла на их плечи.
— Мистер Леонард?
Мужчина поднял голову и посмотрел на Джека.
— Меня зовут Джек Лир. Я президент «Лир коммюникейшн». Можно мне присесть за ваш столик?
Леонард, полноватый мужчина с прилизанными волосами, в потрепанном сером костюме, молча указал ему на стул. От внимания Джека не укрылись расширенные зрачки Мэрилин. Следы от уколов на руках подсказали причину.
— У меня к вам предложение, мистер Леонард. — Джек достал из кармана пальто и положил на стол пухлый конверт. — Содержимое этого конверта перейдет к вам, если вы подпишете одну бумагу.
— Что в нем? — спросил Леонард.
— Сто стодолларовых банкнот, — ответил Джек. — Десять тысяч долларов.
Леонард сразу все понял.
— От Фло, — кивнул он.
— Нет. От меня.
— И какую бумагу я должен подписать? Развод?
— Совершенно верно.
— Хорошо. Но я никогда не просил у нее десять тысяч.
— Я знаю. Просто подпишите. Здесь три экземпляра. Нужны три ваши подписи.
— Почему нет? Только дайте мне ручку.
Джек протянул ему «Паркер-51». Леонард подписал документы, не читая, и пододвинул к себе конверт.
— Хотите открыть и пересчитать? — спросил Джек.
Леонард покачал головой.
— Вы джентльмен, мистер Лир… я вот себе такого позволить не мог.
Пока они говорили, Мэрилин тупо смотрела в стол. Джек сомневался, что она слышала хоть слово.
— И еще, мистер Леонард. Вы знаете, что означают слова «заиметь сильную головную боль»?
Леонард кивнул.
— То, что меня ждет, если Фло вновь услышит обо мне.
5
Утром в субботу Салли Аллен появилась в зале заседаний суда одного из округов в северной части Алабамы. На ней были солнцезащитные очки, голова закутана шарфом. Сопровождал Салли местный адвокат.
Из представленных ею документов следовало, что она, Флоренс Стэнуич Леонард, под присягой подтверждает, что проживает в Алабаме недавно, но намерена поселиться в этом штате (она действительно прожила в Алабаме уже двенадцать часов, поскольку зарегистрировалась в мотеле прошлым вечером, и собиралась уехать из Алабамы только во второй половине дня, чтобы уже никогда не возвращаться). Суду представили и собственноручно подписанное заявление Леонарда. Тот также под присягой показывал, что знает о новом местожительстве вышеуказанной Флоренс Стэнуич Леонард, и соглашался развестись с ней. Судья подписал решение о разводе, не читая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
— Согласен.
— А завела я этот разговор потому, что получила письмо. От… наверное, от моего мужа, потому что я так и не развелась с ним, просто ушла от него. Он увидел меня на ти-ви и только тут понял, что Салли Аллен — та самая Фло, которую он когда-то знал.
— Он хочет денег? — спросил Джек.
— Немного. Пару сотен. Говорит, что времена сейчас трудные. Большинство театров, где показывали водевили, закрывается. Он обычно работал в паре, но его партнер умер. У него есть женщина, стриптизерша по имени Мэрилин, которая также подыгрывала ему в миниатюрах. Она сломала ногу, но продолжала исполнять стриптиз с гипсом на ноге. Так поверишь ли, зрителям это только нравилось! Они восхищались тем, что она раздевается перед ними с загипсованной ногой.
— От толпы другого ждать не приходится.
— Короче, зовут его Лен Леонард, и он просит двести долларов. Что мне делать?
— Как вы расстались? Извини, что спрашиваю.
— Я не хотела до конца своих дней ходить в стриптизершах, вот и все. Мне надоели эти бродячие труппы и бесконечные переезды, а ему — нет. Другой профессии он не знал. Поэтому как-то раз я собрала чемоданчик и отбыла.
— Навстречу успеху и славе, — улыбнулся Джек.
Салли допила шотландское.
— Я скажу тебе, чего я никогда не делала. Не была подстилкой. Шансов у меня было много, мужчины предлагали большие деньги. Пусть хоть кто-нибудь из нынешних королев Голливуда похвалится тем же.
— Ты хочешь, чтобы я все уладил?
— Как?
— Устрою вам развод. Двести долларов ты ему пошли. На пару недель он успокоится, а об остальном я позабочусь, если ты позволишь.
Она вздохнула.
— Буду тебе очень признательна, Джек.
4
Ноябрьским вечером Джек сидел в обшарпанном, дышащем на ладан театре в Толидо. Артисты ползали по сцене словно мухи, шутки комиков вызывали зевоту. Одна из стриптизерш, молоденькая, лет девятнадцати, еще смущалась, раздеваясь на людях. Остальные, лет на десять, а то и на пятнадцать старше, про стыд и смущение давно забыли. Основному комику точно пошел седьмой десяток, и вставные челюсти он оставил в гримерной. В паре с ним выступал Лен Леонард, который, как робот, чеканил свои слова, а потом ждал ответных фраз. Он знал, что людям, занимающим первые ряды, глубоко наплевать на шутки комиков. Единственную миниатюру, вызвавшую реакцию зала, разыграли Леонард и женщина с гипсом на ноге. Как догадался Джек, это была Мэрилин, подружка Леонарда. Она играла задержанную, которую обыскивал и допрашивал детектив Леонард.
— Как я понимаю, вы носите сорок четвертый, — говорил Леонард.
— Отнюдь. Ни в коем разе. Может, тридцать девятый.
— Тридцать девятый?
— Ну, может, сороковой.
— Покажите.
Женщина расстегнула блузку, вывалила груди.
— Видите? Тридцать…
— …второй. Ага. Но где главный калибр?
Женщина вытаращилась на него, потом заулыбалась:
— Главный калибр вроде бы у тебя.
И все в том же духе.
Имя звезды программы Джек где-то слышал. Рыжеволосая, внушительных размеров дама с огромным бюстом проводила на сцене больше времени, чем остальные стриптизерши. Костюм у нее был получше, и она хоть чуть-чуть умела танцевать.
В перерыве Леонард развлекал зрителей, предлагая им купить за доллар коробочку с леденцами.
— Фунт этих леденцов обычно стоит пять или шесть долларов. В коробочке, конечно, не фунт, но достаточно леденцов, чтобы наслаждаться их вкусом до конца представления. Однако на этой неделе в рамках рекламной кампании, проводимой в Толидо, в каждую коробочку был положен специальный подарок. В двух, трех, четырех…
Работа эта грозила непосредственному исполнителю серьезными неприятностями. Время от времени Леопард истошно вопил, что продана одна коробочка с часами. Тут же нанятый для этого человек орал из зала, что он выиграл часы. К началу второго действия у сцены собралось несколько пьяниц, готовых наброситься на Леонарда и потребовать назад свои деньги, по доллару они заплатили, но теперь поняли, что часы или другие подарки им не светят. Леонард ретировался за кулисы, а двое или трое вышибал не пропускали пьяниц на сцену.
Около полуночи Леонард и Мэрилин сидели в кабинке бара неподалеку от театра. Они дали три представления. Леонард трижды продавал леденцы. Теперь усталость тяжелым грузом легла на их плечи.
— Мистер Леонард?
Мужчина поднял голову и посмотрел на Джека.
— Меня зовут Джек Лир. Я президент «Лир коммюникейшн». Можно мне присесть за ваш столик?
Леонард, полноватый мужчина с прилизанными волосами, в потрепанном сером костюме, молча указал ему на стул. От внимания Джека не укрылись расширенные зрачки Мэрилин. Следы от уколов на руках подсказали причину.
— У меня к вам предложение, мистер Леонард. — Джек достал из кармана пальто и положил на стол пухлый конверт. — Содержимое этого конверта перейдет к вам, если вы подпишете одну бумагу.
— Что в нем? — спросил Леонард.
— Сто стодолларовых банкнот, — ответил Джек. — Десять тысяч долларов.
Леонард сразу все понял.
— От Фло, — кивнул он.
— Нет. От меня.
— И какую бумагу я должен подписать? Развод?
— Совершенно верно.
— Хорошо. Но я никогда не просил у нее десять тысяч.
— Я знаю. Просто подпишите. Здесь три экземпляра. Нужны три ваши подписи.
— Почему нет? Только дайте мне ручку.
Джек протянул ему «Паркер-51». Леонард подписал документы, не читая, и пододвинул к себе конверт.
— Хотите открыть и пересчитать? — спросил Джек.
Леонард покачал головой.
— Вы джентльмен, мистер Лир… я вот себе такого позволить не мог.
Пока они говорили, Мэрилин тупо смотрела в стол. Джек сомневался, что она слышала хоть слово.
— И еще, мистер Леонард. Вы знаете, что означают слова «заиметь сильную головную боль»?
Леонард кивнул.
— То, что меня ждет, если Фло вновь услышит обо мне.
5
Утром в субботу Салли Аллен появилась в зале заседаний суда одного из округов в северной части Алабамы. На ней были солнцезащитные очки, голова закутана шарфом. Сопровождал Салли местный адвокат.
Из представленных ею документов следовало, что она, Флоренс Стэнуич Леонард, под присягой подтверждает, что проживает в Алабаме недавно, но намерена поселиться в этом штате (она действительно прожила в Алабаме уже двенадцать часов, поскольку зарегистрировалась в мотеле прошлым вечером, и собиралась уехать из Алабамы только во второй половине дня, чтобы уже никогда не возвращаться). Суду представили и собственноручно подписанное заявление Леонарда. Тот также под присягой показывал, что знает о новом местожительстве вышеуказанной Флоренс Стэнуич Леонард, и соглашался развестись с ней. Судья подписал решение о разводе, не читая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104