Изо дня в день, возможно, по требованию Пейнтера, она приходила на работу в одном и том же наряде, белая шелковая блузка с длинными рукавами, застегнутая до горла на все пуговицы, с большой золотой заколкой под воротником, черная обтягивающая юбка до колен, хотя мода требовала меньшую длину, и черные кожаные туфли. Другие секретари ее боялись. Все звали ее мисс Маккормак, даже Пейнтер. Фамильярность она не поощряла. На ленч Кэти Маккормак всегда уходила одна, и не в какую-то забегаловку, а, как кто-то случайно подсмотрел, в хороший ресторан на Сорок третьей улице, где Кэти не только ела, но и выпивала два бокала вина. Многие подозревали, что с Пейнтером ее связывают не только деловые отношения.
Джек занимал все тот же кабинет в Крайслер-билдинг и сидел за тем же столом красного дерева, который подарила ему Кимберли. На столе по-прежнему стояли письменный прибор из оникса и старый микрофон с радиостанции WCHS, который он нашел в шкафу своего бостонского кабинета, вновь приобретя радиостанцию. Энн, однако, внесла в обстановку кабинета некоторые изменения. Берлинские торговцы произведениями искусства помнили ее и связывались с ней, если на рынке появлялось что-то интересное. Предложенного ими Матисса, безусловно, украли у людей, которые не могли заявить о своих правах на картину, поэтому Энн купила его задешево. Художник изобразил обнаженную женщину, лежащую на диване на фоне вазы с цветами. Несмотря на пышные формы дамы, изящество стиля Матисса не позволяло даже самому закоренелому ханже назвать картину эротической. Она висела над столом для чтения, также приобретенным Энн. Она нашла, что люстра даст слишком много света, и заменила ее торшерами, бра и настольными лампами. Джек гордился своим кабинетом, находя его очень уютным и удобным для работы.
К своему ужасу, он обнаружил, что Пейнтер обходится металлическим, выкрашенным серой краской столом и алюминиевым, обитым кожзаменителем вращающимся стулом. Освещали кабинет Пейнтера флюоресцентные лампы. На столе грудой лежали бумаги, пустые стаканчики из-под кофе и пакетики из-под орешков.
Джек невзлюбил Пейнтера, но старался этого не показывать.
2
Совет директоров состоял из Джека Лира, Дугласа Хамфри, Ричарда Пейнтера, Эмиля Дуренбергера, Раймонда Ленфанта, Кертиса Фредерика и Джозефа Фримена, чикагского банкира, при непосредственном участии которого проходил процесс перераспределения акций компании.
Джек прекрасно понимал, что менеджмент компании в совете директоров составляет меньшинство. В любом споре решающим мог оказаться голос Фримена, которого интересовала прибыль, а не власть. Джек не мог сказать заранее, выступят ли Хамфри и Ленфант против него. Все зависело от конкретного вопроса. В любом случае состав совета ясно указывал на то, что полный контроль над компанией Джеком утерян.
На первом же заседании совета директоров Пейнтер внес предложение, которое не могло понравиться Джеку. Причем, судя по всему, Пейнтер прекрасно об этом знал.
— В наших партнерских отношениях с «Бродкастерс элайенс» много неопределенностей, — начал Пейнтер. — Как я понимаю, «Бродкастерс элайенс» хочет сделать структуру более жесткой. Я вот и подумал, что будет целесообразно создать материнскую компанию с отделениями. Сейчас такими отделениями могут стать группа радиостанций Лира и «Бродкастерс элайенс». Потом, по мере нашего развития, у материнской компании могут появиться и другие отделения.
— Что ты можешь сказать по этому поводу, Джек? — спросил Хамфри.
— Все будет зависеть от того, как мы разделим собственность, — ответил Джек. — Мы совсем недавно не без труда договорились о том, что и кому принадлежит. Не слишком ли рано все снова менять?
— Абсолютно верная мысль, — покивал Пейнтер. — Мое предложение, материнской компанией становится «Лир нетуок, Инкорпорейтед», а радиотрансляцию мы выделим и передадим специально созданной для этого дочерной компании.
Джек взглянул на Хамфри:
— Дуг?
— Эта мера повысит эффективность работы. Повышение эффективности — дело важное.
— Рациональная корпоративная структура — еще один плюс, если возникает необходимость в финансовых заимствованиях, — вставил Фримен.
— Я предлагаю преобразовать «Лир нетуок, Инкорпорейтед» в, скажем, «Консолидейтед коммюникейшн, Инкорпорейтед», — добавил Пейнтер. — Состав менеджеров и совета директоров останется прежним. Наш совет оставит за собой право назначать членов советов директоров и менеджеров дочерних компаний. Мы…
— Есть в твоем предложении один момент, который мне не нравится, Дик, — перебил его Хамфри. — Я не думаю, что мы должны убирать фамилию Лир из названия материнской компании. В конце концов Джек ее создал. Я бы предпочел, чтобы мы назывались «Лир коммюникейшн, Инкорпорейтед».
Пейнтер на мгновение нахмурился, потом кивнул.
— Хорошо. Конечно. «Лир коммюникейшн».
— Джек? — спросил Хамфри.
— Хотелось бы уточнить детали.
Потом, когда совет директоров перебрался в «21» на ужин, Джек, Кэп и Кертис вместе пошли в туалет.
— Ну и что ты об этом думаешь? — спросил Кэп Джека.
— Мы работаем с профессионалами, господа, — ответил Джек, подставив руки под струю воды. — Они пощады не знают. Правда, бросили мне кость. Все подготовлено и отрепетировано заранее. И так теперь будет всегда.
Кертис пожал плечами:
— Они, между прочим, сделали нас богатыми. Если мне не понравится, что они делают, я просто уйду на пенсию.
3
Джек сидел в номере мотеля, расположенного неподалеку от Бостона, с Ребеккой Мерфи, частным детективом, которая по его заданию приглядывала за Кимберли во время войны.
Он принес бутылку «Джонни Уокер Блэк», и они пили виски из стаканов для воды, которые взяли в ванной. Ребекка попыхивала «Кэмелом». Джек практически бросил курить.
Он разглядывал черно-белые, восемь на десять дюймов фотографии, которые достал из конверта, полученного от Ребекки. Глаза Джека повлажнели от слез.
— Какая же она красотка, — прошептал он.
— Это точно, — кивнула Ребекка Мерфи.
Сфотографировала она Кэтлин, дочь Джека от Конни Хорэн. Пятилетняя девочка радостно бегала по парку, не подозревая, что Мерфи фотографирует ее с помощью телеобъектива.
— Как они к ней относятся?
— Мистер Лир, все говорит о том, что относятся они к ней как к любимой дочери. Буду с вами откровенна: никакой суд не передаст вам опеку над ней. Хорэны — любящие родители.
— Как я могу увидеть ее?
— Только через телеобъектив. У меня такое ощущение, что они опасаются вашего неожиданного появления.
— Конечно, опасаются, — пробормотал Джек. — Иначе и быть не может. И клянусь Богом, я появлюсь. Когда-нибудь.
Ребекке Мерфи, уверенной в себе женщине с вьющимися светло-каштановыми волосами и угловатым, со следами угрей лицом, шел четвертый десяток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Джек занимал все тот же кабинет в Крайслер-билдинг и сидел за тем же столом красного дерева, который подарила ему Кимберли. На столе по-прежнему стояли письменный прибор из оникса и старый микрофон с радиостанции WCHS, который он нашел в шкафу своего бостонского кабинета, вновь приобретя радиостанцию. Энн, однако, внесла в обстановку кабинета некоторые изменения. Берлинские торговцы произведениями искусства помнили ее и связывались с ней, если на рынке появлялось что-то интересное. Предложенного ими Матисса, безусловно, украли у людей, которые не могли заявить о своих правах на картину, поэтому Энн купила его задешево. Художник изобразил обнаженную женщину, лежащую на диване на фоне вазы с цветами. Несмотря на пышные формы дамы, изящество стиля Матисса не позволяло даже самому закоренелому ханже назвать картину эротической. Она висела над столом для чтения, также приобретенным Энн. Она нашла, что люстра даст слишком много света, и заменила ее торшерами, бра и настольными лампами. Джек гордился своим кабинетом, находя его очень уютным и удобным для работы.
К своему ужасу, он обнаружил, что Пейнтер обходится металлическим, выкрашенным серой краской столом и алюминиевым, обитым кожзаменителем вращающимся стулом. Освещали кабинет Пейнтера флюоресцентные лампы. На столе грудой лежали бумаги, пустые стаканчики из-под кофе и пакетики из-под орешков.
Джек невзлюбил Пейнтера, но старался этого не показывать.
2
Совет директоров состоял из Джека Лира, Дугласа Хамфри, Ричарда Пейнтера, Эмиля Дуренбергера, Раймонда Ленфанта, Кертиса Фредерика и Джозефа Фримена, чикагского банкира, при непосредственном участии которого проходил процесс перераспределения акций компании.
Джек прекрасно понимал, что менеджмент компании в совете директоров составляет меньшинство. В любом споре решающим мог оказаться голос Фримена, которого интересовала прибыль, а не власть. Джек не мог сказать заранее, выступят ли Хамфри и Ленфант против него. Все зависело от конкретного вопроса. В любом случае состав совета ясно указывал на то, что полный контроль над компанией Джеком утерян.
На первом же заседании совета директоров Пейнтер внес предложение, которое не могло понравиться Джеку. Причем, судя по всему, Пейнтер прекрасно об этом знал.
— В наших партнерских отношениях с «Бродкастерс элайенс» много неопределенностей, — начал Пейнтер. — Как я понимаю, «Бродкастерс элайенс» хочет сделать структуру более жесткой. Я вот и подумал, что будет целесообразно создать материнскую компанию с отделениями. Сейчас такими отделениями могут стать группа радиостанций Лира и «Бродкастерс элайенс». Потом, по мере нашего развития, у материнской компании могут появиться и другие отделения.
— Что ты можешь сказать по этому поводу, Джек? — спросил Хамфри.
— Все будет зависеть от того, как мы разделим собственность, — ответил Джек. — Мы совсем недавно не без труда договорились о том, что и кому принадлежит. Не слишком ли рано все снова менять?
— Абсолютно верная мысль, — покивал Пейнтер. — Мое предложение, материнской компанией становится «Лир нетуок, Инкорпорейтед», а радиотрансляцию мы выделим и передадим специально созданной для этого дочерной компании.
Джек взглянул на Хамфри:
— Дуг?
— Эта мера повысит эффективность работы. Повышение эффективности — дело важное.
— Рациональная корпоративная структура — еще один плюс, если возникает необходимость в финансовых заимствованиях, — вставил Фримен.
— Я предлагаю преобразовать «Лир нетуок, Инкорпорейтед» в, скажем, «Консолидейтед коммюникейшн, Инкорпорейтед», — добавил Пейнтер. — Состав менеджеров и совета директоров останется прежним. Наш совет оставит за собой право назначать членов советов директоров и менеджеров дочерних компаний. Мы…
— Есть в твоем предложении один момент, который мне не нравится, Дик, — перебил его Хамфри. — Я не думаю, что мы должны убирать фамилию Лир из названия материнской компании. В конце концов Джек ее создал. Я бы предпочел, чтобы мы назывались «Лир коммюникейшн, Инкорпорейтед».
Пейнтер на мгновение нахмурился, потом кивнул.
— Хорошо. Конечно. «Лир коммюникейшн».
— Джек? — спросил Хамфри.
— Хотелось бы уточнить детали.
Потом, когда совет директоров перебрался в «21» на ужин, Джек, Кэп и Кертис вместе пошли в туалет.
— Ну и что ты об этом думаешь? — спросил Кэп Джека.
— Мы работаем с профессионалами, господа, — ответил Джек, подставив руки под струю воды. — Они пощады не знают. Правда, бросили мне кость. Все подготовлено и отрепетировано заранее. И так теперь будет всегда.
Кертис пожал плечами:
— Они, между прочим, сделали нас богатыми. Если мне не понравится, что они делают, я просто уйду на пенсию.
3
Джек сидел в номере мотеля, расположенного неподалеку от Бостона, с Ребеккой Мерфи, частным детективом, которая по его заданию приглядывала за Кимберли во время войны.
Он принес бутылку «Джонни Уокер Блэк», и они пили виски из стаканов для воды, которые взяли в ванной. Ребекка попыхивала «Кэмелом». Джек практически бросил курить.
Он разглядывал черно-белые, восемь на десять дюймов фотографии, которые достал из конверта, полученного от Ребекки. Глаза Джека повлажнели от слез.
— Какая же она красотка, — прошептал он.
— Это точно, — кивнула Ребекка Мерфи.
Сфотографировала она Кэтлин, дочь Джека от Конни Хорэн. Пятилетняя девочка радостно бегала по парку, не подозревая, что Мерфи фотографирует ее с помощью телеобъектива.
— Как они к ней относятся?
— Мистер Лир, все говорит о том, что относятся они к ней как к любимой дочери. Буду с вами откровенна: никакой суд не передаст вам опеку над ней. Хорэны — любящие родители.
— Как я могу увидеть ее?
— Только через телеобъектив. У меня такое ощущение, что они опасаются вашего неожиданного появления.
— Конечно, опасаются, — пробормотал Джек. — Иначе и быть не может. И клянусь Богом, я появлюсь. Когда-нибудь.
Ребекке Мерфи, уверенной в себе женщине с вьющимися светло-каштановыми волосами и угловатым, со следами угрей лицом, шел четвертый десяток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104