Не так давно они с Вийей вели молчаливую дуэль за Аркада — что же случилось потом? Никто не говорил ему об этом — даже Марим.
Вийя посмотрела на них, скривившись, словно от боли.
— Ось вращения нам по дороге, — сказала она и больше ничего не добавила.
— Только лифты такую кодлу и до будущего года не перевезут, — вмешалась Марим, взволнованно раскрыв здоровый глаз. — Я знаю, где служебная шахта, и код у меня есть.
* * *
Гештар тащилась за Тау и Фелтоном. Ее бесило все — и легкость, с которой они передвигались в невесомости, и неловкая, шаркающая походка, к которой эта невесомость ее вынуждала и которую она никак не могла освоить.
— Там есть гравикарниз, — сказал Тау, указывая себе под ноги. — И лифт должен быть.
Они спустились на карниз, но тут из-за угла, хватаясь за тросы и перила, выскочило с полдюжины человек.
— Вот они! — закричала какая-то женщина. — Мы нашли их!
Шривашти включил гравитацию, и Гештар снова замутило, но вес вместе с координацией вернулся к ней, и сразу стало легче. Толпа, теснясь, хлынула на карниз.
Тау принял боевую стойку и сказал спокойно:
— Кто меня тронет — умрет.
Фелтон отступил назад, выжидая.
Двое мужчин пренебрегли угрозой и атаковали. Тау оскалил зубы, и оба отлетели назад. У одного была сломана шея, другой истекал кровью, которая вибрирующими каплями улетала прочь, — Тау вышвырнул его за пределы зоны гравитации.
Гештар тряхнула босуэлл.
(Аррет! Немедленно пришлите кого-нибудь сюда!)
(Пробирайтесь к лифту), — был ответ. — (Встретимся в 315-м секторе. Здесь спокойно).
(Само собой, там спокойно!) — взъярилась Гештар. — (315-й — территория Дулу. Помощь мне нужна немедленно!)
(Это невозможно — Флот берет под контроль все лифты и капсулы. Если сможете уйти, приходите сюда. Мы о вас позаботимся).
Фелтон смотрел на Гештар. Она показала ему знаками: «Нужен лифт».
Он, склонив голову, окинул взглядом место действия. Их противники уже сообразили, что Тау — мастер уланшу, а кровь, обагрившая его элегантный костюм и руки, доказывала, что он не шутит.
Народу прибавилось, и прилетел нуллер в своем пузыре, повиснув прямо над перилами. Гештар подумала, что от внутренней поверхности онейла их отделяют четыре с половиной километра и что онейл вращается со скоростью более семисот километров в час относительно оси, и ее передернуло.
— Мы хотим уйти с миром, — сказал Тау. — Всякий, кто окажет нам помощь, будет вознагражден. В моей власти как награждать людей, так и карать их. Что вы предпочитаете?
Его хрипловатый голос звучал убедительно, и люди — в большинстве своем поллои — стали переглядываться, как будто ища вожака.
Гештар кисло улыбнулась, жалея, что у нее нет бластера, хотя это и противоречило бы ульшенским правилам. Сжечь бы их всех до единого. Впрочем, она не вмешивалась — ее вполне устраивало, что Тау занял передовой рубеж.
Он начал пятиться к лифту, шаг за шагом. Фелтон тем временем манипулировал с пультом. Загорелся оранжевый свет, и у Гештар, несмотря на всю ее выдержку, упало сердце — неужели лифт закодирован? Но Фелтон, не смущаясь, продолжал свое, и свет сменился зеленым.
Дверцы открылись, и сердито ропщущая толпа вдруг затаила дыхание.
Из лифта вышел здоровенный, безобразный детина, за ним двое помоложе и высокая черноволосая женщина. Сзади теснился еще какой-то сброд, включая келли и громадного кота, но Гештар смотрела только на женщину и одного из мужчин — они показались ей знакомыми.
— Тау Шривашти, ты нарушил клятву, — сказал здоровенный урод. — Пришло время ответить за свое предательство.
Тау нанес удар.
Урода спасла только быстрота, с которой отреагировал один из его спутников. Гештар с запозданием узнала в нем телохранителя Панарха. Он отшвырнул пожилого назад, и смертельный удар Тау не достиг цели.
Затем рифтер повернулся и стал подбираться к Фелтону вместе с одним из келли. Гештар заметила у телохранителя на лбу келлийскую ленту. Фелтон дохнул на него смертельной струей нуматаната, но это не возымело действия.
А женщина молча вышла вперед и стала лицом к Тау.
— Должарианка, не так ли? — проворчал он. — Всегда хотел позабавиться с одной из вас.
Женщина сделала финт, отвела удар, два раза ударила сама — и Гештар услышала хруст костей. Тау упал на карниз со сломанной рукой, ловя воздух поврежденным горлом.
— Фелтон! — просипел он.
Но Фелтон выставил ладони вперед. Пока Тау смотрел, пораженный изменой своего телохранителя, тот ступил в лифт, и дверцы за ним закрылись, Гештар залилась смехом, желая, чтобы Тау взглянул на нее, но он, оскалясь, смотрел на должарианку.
Та пренебрежительно махнула рукой.
— Он твой, Монтроз.
Безобразный рифтер вышел вперед, разминая пальцы. Пока Гештар пробиралась вдоль стены за спинами остальных, он сказал с ненавистью:
— Ты загубил или извратил все хорошее, что было на Тимбервелле, и я давно уже поклялся убить тебя, если смогу.
Тау скалился, глядя на него:
— Нечего сказать, много надо мужества, чтобы натравить на меня вашу должарскую зверюгу. — Его голос стал почти неузнаваем. — Ну давай, бей, кретин...
Монтроз покачал головой с жуткой улыбкой на лице. Гештар протянула руку к контрольной панели, стараясь нажимать те же клавиши, что и Фелтон.
— Я не могу бить лежачего. — Монтроз шагнул вперед и поднял Шривашти так, что тот из-за сломанной руки не мог ему помешать. — Но сбросить его вниз я могу. — С этими словами он перекинул Тау через перила.
Толпа издала одобрительный рев. Тау, изгибаясь, пытался остановить медленное движение, относившее его от перил. Он будет падать долго, но вращательная сила тяжести, возрастающая с каждым метром его падения, в конце концов возьмет свое.
— Здесь скоро будут флотские, — сказал один из рифтеров другим.
— Уходим, — скомандовала женщина.
Гештар с улыбкой закрыла за собой дверцы, и лифт плавно пошел вниз.
24
Тау Шривашти боролся с болью и бессильной яростью. Эти подонки ушли, бросив его всего в нескольких метрах от спасительных перил. Если бы не рука, он мог бы снять с себя камзол и покрутить им, чтобы вернуться на карниз. Но попытка стянуть его, несмотря на сломанную кость, чуть не вызвала у Тау рвоту — а в невесомости это не очень приятно.
Ему очень хотелось спастись, увидеть лицо Гештар, когда он появится, и пристрелить ее — и Фелтона, когда он велит его выдрать. Как этот безродный ублюдок осмелился предать его? И почему?
Может, из-за этих его религиозных бредней. Тау здоровой рукой подтянул колени к груди. Если уменьшить площадь тела, ветер вращения не так скоро придаст ему ускорение, соответствующее местной силе тяжести.
А я-то думал, что, если не обращать на это внимания, он со временем забудет свою дурь. Тратить энергию на религиозные дела — это путь не к власти, а к подчинению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Вийя посмотрела на них, скривившись, словно от боли.
— Ось вращения нам по дороге, — сказала она и больше ничего не добавила.
— Только лифты такую кодлу и до будущего года не перевезут, — вмешалась Марим, взволнованно раскрыв здоровый глаз. — Я знаю, где служебная шахта, и код у меня есть.
* * *
Гештар тащилась за Тау и Фелтоном. Ее бесило все — и легкость, с которой они передвигались в невесомости, и неловкая, шаркающая походка, к которой эта невесомость ее вынуждала и которую она никак не могла освоить.
— Там есть гравикарниз, — сказал Тау, указывая себе под ноги. — И лифт должен быть.
Они спустились на карниз, но тут из-за угла, хватаясь за тросы и перила, выскочило с полдюжины человек.
— Вот они! — закричала какая-то женщина. — Мы нашли их!
Шривашти включил гравитацию, и Гештар снова замутило, но вес вместе с координацией вернулся к ней, и сразу стало легче. Толпа, теснясь, хлынула на карниз.
Тау принял боевую стойку и сказал спокойно:
— Кто меня тронет — умрет.
Фелтон отступил назад, выжидая.
Двое мужчин пренебрегли угрозой и атаковали. Тау оскалил зубы, и оба отлетели назад. У одного была сломана шея, другой истекал кровью, которая вибрирующими каплями улетала прочь, — Тау вышвырнул его за пределы зоны гравитации.
Гештар тряхнула босуэлл.
(Аррет! Немедленно пришлите кого-нибудь сюда!)
(Пробирайтесь к лифту), — был ответ. — (Встретимся в 315-м секторе. Здесь спокойно).
(Само собой, там спокойно!) — взъярилась Гештар. — (315-й — территория Дулу. Помощь мне нужна немедленно!)
(Это невозможно — Флот берет под контроль все лифты и капсулы. Если сможете уйти, приходите сюда. Мы о вас позаботимся).
Фелтон смотрел на Гештар. Она показала ему знаками: «Нужен лифт».
Он, склонив голову, окинул взглядом место действия. Их противники уже сообразили, что Тау — мастер уланшу, а кровь, обагрившая его элегантный костюм и руки, доказывала, что он не шутит.
Народу прибавилось, и прилетел нуллер в своем пузыре, повиснув прямо над перилами. Гештар подумала, что от внутренней поверхности онейла их отделяют четыре с половиной километра и что онейл вращается со скоростью более семисот километров в час относительно оси, и ее передернуло.
— Мы хотим уйти с миром, — сказал Тау. — Всякий, кто окажет нам помощь, будет вознагражден. В моей власти как награждать людей, так и карать их. Что вы предпочитаете?
Его хрипловатый голос звучал убедительно, и люди — в большинстве своем поллои — стали переглядываться, как будто ища вожака.
Гештар кисло улыбнулась, жалея, что у нее нет бластера, хотя это и противоречило бы ульшенским правилам. Сжечь бы их всех до единого. Впрочем, она не вмешивалась — ее вполне устраивало, что Тау занял передовой рубеж.
Он начал пятиться к лифту, шаг за шагом. Фелтон тем временем манипулировал с пультом. Загорелся оранжевый свет, и у Гештар, несмотря на всю ее выдержку, упало сердце — неужели лифт закодирован? Но Фелтон, не смущаясь, продолжал свое, и свет сменился зеленым.
Дверцы открылись, и сердито ропщущая толпа вдруг затаила дыхание.
Из лифта вышел здоровенный, безобразный детина, за ним двое помоложе и высокая черноволосая женщина. Сзади теснился еще какой-то сброд, включая келли и громадного кота, но Гештар смотрела только на женщину и одного из мужчин — они показались ей знакомыми.
— Тау Шривашти, ты нарушил клятву, — сказал здоровенный урод. — Пришло время ответить за свое предательство.
Тау нанес удар.
Урода спасла только быстрота, с которой отреагировал один из его спутников. Гештар с запозданием узнала в нем телохранителя Панарха. Он отшвырнул пожилого назад, и смертельный удар Тау не достиг цели.
Затем рифтер повернулся и стал подбираться к Фелтону вместе с одним из келли. Гештар заметила у телохранителя на лбу келлийскую ленту. Фелтон дохнул на него смертельной струей нуматаната, но это не возымело действия.
А женщина молча вышла вперед и стала лицом к Тау.
— Должарианка, не так ли? — проворчал он. — Всегда хотел позабавиться с одной из вас.
Женщина сделала финт, отвела удар, два раза ударила сама — и Гештар услышала хруст костей. Тау упал на карниз со сломанной рукой, ловя воздух поврежденным горлом.
— Фелтон! — просипел он.
Но Фелтон выставил ладони вперед. Пока Тау смотрел, пораженный изменой своего телохранителя, тот ступил в лифт, и дверцы за ним закрылись, Гештар залилась смехом, желая, чтобы Тау взглянул на нее, но он, оскалясь, смотрел на должарианку.
Та пренебрежительно махнула рукой.
— Он твой, Монтроз.
Безобразный рифтер вышел вперед, разминая пальцы. Пока Гештар пробиралась вдоль стены за спинами остальных, он сказал с ненавистью:
— Ты загубил или извратил все хорошее, что было на Тимбервелле, и я давно уже поклялся убить тебя, если смогу.
Тау скалился, глядя на него:
— Нечего сказать, много надо мужества, чтобы натравить на меня вашу должарскую зверюгу. — Его голос стал почти неузнаваем. — Ну давай, бей, кретин...
Монтроз покачал головой с жуткой улыбкой на лице. Гештар протянула руку к контрольной панели, стараясь нажимать те же клавиши, что и Фелтон.
— Я не могу бить лежачего. — Монтроз шагнул вперед и поднял Шривашти так, что тот из-за сломанной руки не мог ему помешать. — Но сбросить его вниз я могу. — С этими словами он перекинул Тау через перила.
Толпа издала одобрительный рев. Тау, изгибаясь, пытался остановить медленное движение, относившее его от перил. Он будет падать долго, но вращательная сила тяжести, возрастающая с каждым метром его падения, в конце концов возьмет свое.
— Здесь скоро будут флотские, — сказал один из рифтеров другим.
— Уходим, — скомандовала женщина.
Гештар с улыбкой закрыла за собой дверцы, и лифт плавно пошел вниз.
24
Тау Шривашти боролся с болью и бессильной яростью. Эти подонки ушли, бросив его всего в нескольких метрах от спасительных перил. Если бы не рука, он мог бы снять с себя камзол и покрутить им, чтобы вернуться на карниз. Но попытка стянуть его, несмотря на сломанную кость, чуть не вызвала у Тау рвоту — а в невесомости это не очень приятно.
Ему очень хотелось спастись, увидеть лицо Гештар, когда он появится, и пристрелить ее — и Фелтона, когда он велит его выдрать. Как этот безродный ублюдок осмелился предать его? И почему?
Может, из-за этих его религиозных бредней. Тау здоровой рукой подтянул колени к груди. Если уменьшить площадь тела, ветер вращения не так скоро придаст ему ускорение, соответствующее местной силе тяжести.
А я-то думал, что, если не обращать на это внимания, он со временем забудет свою дурь. Тратить энергию на религиозные дела — это путь не к власти, а к подчинению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125